Последний глоток сказки: жизнь. Часть I и Последний глоток сказки: смерть. Часть II (СИ) - Горышина Ольга
— Неужели она встретит Рождество в оковах? — спросил Эмиль Дору, проснувшись в сочельник
— Ты не о том переживаешь, не находишь?
И все же Дору велел ему принести в ванную комнату лохань и наполнить теплой водой
— Тина, пойдем!
Валентина самостоятельно слезла с кровати
— В ванную, — добавил он, когда та решила пройтись по заведенному полукругу
В коридор ее не выпускали, но прогулки по ковру, которым специально застелили холодные половицы, сделались регулярными В эти минуты Валентине самой приходилось удерживать равновесие Серджиу не звали, Дору не мог подать ей руки из-за серебряной рубахи, а Эмиль не хотел, считая, что без помощи девушка быстрее встанет на ноги.
— Что вы от меня хотите? — Валентина недоуменно уставилась на лохань, которая размерами напоминала бочку, срезанную наполовину
— Проверить, спало ли наваждение. Ты должна самостоятельно войти в воду и погрузиться в нее с головой.
Валентина передернула плечами больше от раздражения, чем от холода — башню довольно хорошо протопили.
— У вас в саду есть пруд. Почему бы не окунуть меня в прорубь?
— Не ерничай, красотка! — Дору сел на стул поверх полотенец. — Ты доверилась моему отцу, а не я. Я тебя русским языком предупредил, что Александр Заполье кусается.
Валентина отвернулась и дольше минуты смотрела в пол, а потом спросила уже тихо и серьезно:
— Мне раздеться?
Дору кивнул, и она начала осторожно, чтобы не испортить вышивку о браслеты, стягивать через голову рубаху. Потом потрогала ногой воду, крепко держась за высокий бортик лохани, и сразу же перекинула вторую. На мгновение помедлила под внимательным взглядом графского сына и села в лохань.
— Можешь вылезать! — скомандовал он тут же.
— Ну уж нет! Дай мне отмокнуть! Я и волосы хочу вымыть…
И все же Валентина знала, как быстро здесь остывает вода, и сократила длительность водных процедур до минимума. Замотавшись в простыню, она уселась на край кровати и стала ждать прихода горбуна Трясущимися руками горбун открыл замки на серебряных украшениях. Один щелчок, второй, третий — оковы пали, и колье с браслетами полетели в сундук. Кивком головы Дору дал понять, что горбун может удалиться, и взял в руки расческу Валентина не думала отнимать ее: она растирала запястья, боясь поднимать руки к шее, а потом, когда надевала платье, до неимоверных размеров растянула ворот, чтобы просунуть в него голову.
— Тебе не будет холодно в этом платье? Может, принести кофту? — спросил Дору с озабоченным видом.
— Мне хорошо. Вы здесь даже перетопили.
Губы Дору тронула легкая усмешка:
— Топил профессор, а он в каминах разбирается так же хорошо, как и в нежити.
— Во всяком случае, лучше умирать от жары, чем от холода в присутствии графа. Вот, — и Эмиль протянул Валентине горсть винограда
— Спасибо, но я не хочу, — мотнула она головой, а когда Эмиль продолжил настаивать, поднеся две оторванные виноградинки прямо к ее губам, вскрикнула: — Я вообще не хочу есть!
— Мы знаем, что ты не хочешь есть, — Дору схватил ее за руку, чтобы втереть в запястья пахнущий розами крем. — Но ты должна. Ты прямо светишься… отсутствием здоровья!
— Я ведь съела сегодня вашу овсянку! Что вы еще от меня хотите?!
Она заплакала, против воли, и так же против воли оказалась у Дору на плече Его руки нежно скользили по вздрагивающей спине, а губы при каждом слове касались мочки ее уха:
— Это абсолютно нормально, что ты сейчас бурно на все реагируешь Скоро это пройдет А сейчас мы пойдем погулять! Так что надень вторые рейтузы!
— Ты смеешься! — всхлипнула Валентина — Я еле до ванны доковыляла
— На воздухе тебе станет легче, — встрял в разговор Эмиль — Мы оба будем поддерживать тебя.
Дору отстранил Валентину и потянулся к ее шее, чтобы втереть крем, и она с полными ужаса глазами и немым криком отпрянула от него
— Успокойся, Тина! Я не собираюсь тебя кусать! — он нежно прошелся пальцами по ее коже, и она почувствовала успокаивающую прохладу крема — Ранки почти зажили Уверен, шрама не останется
Валентина зажмурилась, пытаясь сдержать слезы, которые снова рвались из глаз под напором воспоминаний Они были отрывочными — танец, стиснутые плечи, тьма ледяного пола… Но боль оставалась реальной, она и сейчас почувствовала ее и задрожала всем телом
— Я же сказал, что нужна кофта, — усмехнулся Дору
Но Эмиль уже держал в руках шубу
— Нет, — Валентина замотала головой — Я не выдержу эту тяжесть на своих плечах Дай мне мою куртку, пожалуйста
Дору помог ей одеться и подал руку, но у двери Эмиль не выдержал и, подхватив шатающуюся девушку на руки, вынес во двор Морозный воздух ударил в лицо, и Валентина поспешила спрятаться от ветра на груди Эмиля, но тот резко опустил ее на заснеженную тропинку и отступил Валентина пошатнулась и, чтобы удержать равновесие, сделала два шага вперед, или назад — она не видела ничего, кроме снега Он слишком ярко искрился, хотя она и понимала, что сейчас темная ночь А когда в глазах померкло, она принялась судорожно шарить по воздуха и даже скулить, как запертый в комнате щенок, пока не отыскала руку Дору, в которую тут же вцепилась мертвой хваткой
— Не могу… — простонала она.
— Через силу… Сможешь Ты столько всего смогла за этот месяц..
— Месяц? — Валентина припала к груди Дору и взглянула в его бледное тонкое лицо. — Какое сегодня число? Вы говорили про сочельник
— Все верно… — его губы дрогнули в усмешке. — А то, что было до укуса, ты благополучно забыла?
Валентина резко отстранилась и пошатнулась, но руку вырвала и пошла вперед Они в саду — здесь негде заблудиться
— Молодец, Тина! Молодец! — подбадривал ее Дору.
А она не оборачивалась и не знала, идет он за ней или нет. В ушах так звенело, что она не слышала даже похрустывания снега под собственными ногами Но вдруг она обернулась — сама не поняла, почему. Дору стоял в двух шагах от нее, но Эмиля нигде не было.
— Где Эмиль? — спросила она, точно не зная, зачем спрашивает
Ей не нужен еще один спутник. Она бы и от этого избавилась, если бы знала, что садовая дорожка выведет ее в город к людям. Она была согласна даже ползти по ней, если ноги откажут ей окончательно.
— Решил принести тебе шубу. Тебе точно не холодно?
— Мне хорошо, — повторила она, смакуя слово "хорошо": хорошо в этом замке ей не было и никогда не будет
— Вчера днем мы отправили Серджиу за елкой, — глаза Дору блестели.
— Зачем вам елка? — проговорила сухо Валентина, и ей ничего для этого не потребовалось, голос на морозе пропал сам собой.
— Как зачем? Для тебя! Мы даже подарки тебе под елку положили. Хочешь, откроем заранее?
Валентина пошатнулась и ухватилась за Дору. Теперь их носы почти соприкасались, и она могла говорить шепотом:
— Ты знаешь, чего я хочу. Убраться отсюда и забыть вас, как страшный сон. Граф положил мне под елку ключи от Ситроена? — она вывернула пустые карманы куртки. — Или их взял ты?
Взгляд Дору сделался ледяным и ярким. Валентина зажмурилась и снова почувствовала на глазах слезы.
— Ключи уже были у тебя в руках. Ты сама не уехала.
Валентине показалось, что прошла целая вечность, пока она сумела проговорить в голос:
— Я поверила твоему отцу.
— Ну и дура! — почти выплюнул ей в лицо Дору и оттолкнул
Она лишь чудом не упала — и чудо было Эмилем, который подхватил ее под мышки и развернул к себе со словами
— Смотри, кто у меня!
Валентина сумела отступить на шаг, чтобы Эмиль смог развернуть сверток, который прижимал к груди На одеяльце она увидела неподвижную, сложившую крылышки, летучую мышь
— Только не говори мне, — прорычала она так громко, что сама удивилась мощи вернувшегося голоса — Не смей говорить, что это граф и что он так распереживался за меня, что не может материализоваться без моего поцелуя Потому что я, хоть и едва держусь на ногах, сумею с корнем вырвать вот этот куст и отстегать тебя розгами..
