Ветер моих фантазий. Книга 2 (СИ) - Свительская Елена Юрьевна (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Его толкнул спешащий куда-то прохожий, мужчина средних лет, с большим животом и букетом, отчаянно сжимающий другой рукой портфель, так что костяшки побелели. Потом едва не сбил велосипедист. Как парень умудрился шарахнуться — хотя тот со спины на него едва не наехал — богу известно. Но, кажется, на лице Леры отобразился испуг, когда Виталию что-то угрожало. А он, не слыша извинений смущенного парня за ним, вообще не обращая на того внимания — тот, смекнув, поторопился уехать, в обратную сторону — смотрел только на нее. И, увидев на ее лице испуг за него, вдруг улыбнулся. Как-то странно. Никогда не видела такую улыбку у него. Все лицо спокойно, улыбаются только кончики губ. Чуть сощурился. Вдруг что-то сказал. Без слов. Двигались только губы. Слово из нескольких слогов. Но это было не ее имя! Я видела несколько раз его, когда звал ее по имени полному зачем-то.
Он сказал только одно слово, которого она не слышала. Была ли это месть? Но не злость отобразилась на ее лице. На мгновение девушка даже улыбнулась!
Виталий, внимательно смотря на нее, сделал несколько жестов левой рукой. Вроде бы это был не язык глухонемых. Хотя я не очень разбиралась в этом. И Лера тоже — она недоуменно нахмурилась. Парень грустно улыбнулся. Долгий взгляд глаза в глаза — и он сам отвернулся и быстро пошел в сторону от нас, будто уже не желая с нами пересекаться вообще. Или не сейчас. Шел весьма быстро, спрятав руки в карманы. Кажется, его руки дрожали?.. Одна дрогнула. Или у него опять лежал там мобильник, который завибрировал. Словно хотел убежать. От нас. Или от нее. Лера невольно нахмурилась, кажется, она колебалась сейчас.
Нет, мобильник у друга лежал в кармане куртки, а не джинс. Вот, он вдруг достал его. Почему-то вдруг левой рукой, наискось. Две кнопки — снятие блокировки. Одна — на записанный среди главных номер.
Ветер, налетевший внезапно, добросил его вскрик до нас:
— Хиарье!
— Он… на корейском говорил? — растерялась я.
— Вроде бы это был не корейский, — нахмурилась подруга, сердито потерла голову, встрепала волосы, вырывая часть из них из плена резинки на свободу, — Да я не знаю!
— Блин, вы и ваши секреты меня задолбали!
— Слушай, а вдруг он звонил Ки Ра? — она пропустила мои слова мимо ушей.
— Ну, он мог сказать ему несколько слов на корейском.
Хотя то, как лихо шарился наш кореец в японском интернете, меня смущало. Японский он тоже знал хорошо. Там ж надо около двух тысяч иероглифов знать, чтобы свободно читать. Или… в интернете пишут проще? Но, все-таки… Да, тьфу, у меня из-за них голова сейчас треснет!
— Разбирайтесь сами!
— Ну… это… — она покосилась на спину Виталия, уже ставшего маленьким на горизонте.
И тот как будто остановился. Нет, снова пошел.
Она ступила к нему.
— Если он будет встречаться с Ки Ра…
— Да погоди! — перехватила ее за рукав.
— Да отстань! — возмутилась Лера.
— Но ты сначала хоть разберись сама, кто из них тебе больше нравится.
— Да мне… — то ли ее и саму озадачило это, то ли она охренела от моего намека, а самой ей такое видение ситуации было совсем новым.
— И вообще, твои парни — ты и разбирайся, — пошла уже от нее сама. И от него.
Наши отношения с друзьями после появления этого корейца стали очень запутанными.
— А если ты беременна от него?
Она нашла, чем меня пнуть: припомнила то утро, когда видела его, дарившим мне противозачаточные таблетки.
— Ааа! Да отстаньте вы от меня! — взвыла я, голову обхватив.
Так, что прохожие на нас заоглядывались.
Короче, сегодня я сама от всех убежала. Малодушно спаслась бегством. Просто… эмоций было уже слишком. Я столько не выдержала. То есть, я была рада, что мы с Лерой наконец-то поговорили. Что я вообще хоть с кем-то поговорила о том — Кристина не в счет, я ей не доверяла настолько. Но… что он и у нее был первым… И что у нее был даже наш друг… ей понравились оба. Оба из-за нее переживали. Я надеялась, что я все-таки не забеременела, потому что иначе вообще ад настанет! Но… признание Леры, что она спала с нашим Виталием… То есть, уже с ее?.. Вот, как он из-за нее дергался. А я… почему я одна?.. И, блин, Виталик… и с ней… и я вообще ничего не поняла в тот день, даже видя ее на улице зареванную и в его домашних тапках! Гениальный писатель, блин!
Хотя тогда они помогли мне отвлечься от странностей других. А потом эмоции чуть сошли. И я вспомнила другое гадкое открытие: таинственные Най Кокоро и Инъэй Ноото были как-то связаны с моей книгой. Да что за?..
Все еще было тепло. Непривычный осенний день. Я стояла на берегу, за линией асфальтной дороги, напротив разлива Дудергофского канала. Этот кусок города завораживал меня не раз. Нет, вовсе не потому, что между Дудергофским каналом и Матисовым место называли Китайской жемчужиной, а это вызывало у меня какую-то ностальгию по моей грустной первой любви. Это место притягивало меня своим расположением: Дудергофский канал проходил между краем Южно-Приморского парка и новостройками.
С одного берега реки — город и новостройки, обилие строительной техники, шумы, постепенно растущие дома. С другого — парк, природа, причем, запущенная часть парка, растущая естественно. Слева кусок природы, даже заросли камышей с утками и песнями лягушек весной и летом. Справа — камни и техника.
Словно я стою на границе двух миров. Место, где встречаются природа и техника, естественность и искусственное, душа с ее зарослями инстинктов, желаний, грез и бездна подсознания, да противоречащий ей ум, с его четкими холодными линиями. Даже когда лучи солнца уходящего отражались на стенах домов Китайской жемчужины, на окнах, это все равно была какая-то строгая, холодная красота. В противовес ей были дикие заросли, с мягкими линиями. Дома замирали почти навечно, застывали, почти неизменные, выточенные из искусственных материалов. Немного спасали их закат, когда солнце и небо оранжевое, розовое или золотое отражалась на зеркальных стеклах, снег, покрывавший все вокруг, или когда он медленно падал, да ночь, когда зажигались бесчисленные огни — и новостройки казались каким-то сказочным местом. Да, впрочем, тут в основном была заслуга природы, меняющейся, открывавшей новые грани застывшей искусственной реальности. А парк, заброшенная лесная его часть, менялся всегда, от погоды и времени года.
Место на границе миров… было странно стоять посреди, у реки, наблюдая два разных берега, противоположных. Или то я старалась сделать выбор?.. Ум с его холодными рациональными конструкциями, вроде нужными или то невидимое, неосознанное пока, что рвалось из души?
Первая любовь… говорят, она мимолетна. Что в жизни редко когда есть для нее место. Что ее забывают многие. Но она же и самая яркая, задевающая до глубин души. И куда-то на время отходит разум, когда изнутри прорываются чувства.
Что мне делать?.. Я не знаю своего пути…
Когда солнце закатное опускалось еще ниже, за край леса и других новостроек, уже не видное отсюда, оно все еще цепляло окна и стены новостроек на правом берегу. Правый берег, но всегда ли право то, что таким называют?.. С другой стороны, технический прогресс наползает и захватывает все больше и больше пространства, все больший кусок отрывает у природы. Пока эта часть парка еще живая, еще неупорядоченная и активная на множество голосов живых существ. Эта дикая часть намного интереснее ухоженной его половины, с четкими дорожками, посыпанными песком, чистыми, искусственными объектами для развлечений. Отсюда даже колеса обозрения не видно.
Хотя если пересечь берег и углубиться в лес, то видны следы мусора — человеческая цивилизация забралась уже глубоко в сердце природы и там многое загадила. Везде следы. Весной, когда еще даже не начала пробиваться первая трава и листва, здесь расцветают костры и одежды шашлычников, за ними — забытый ими мусор. Почему на природе первым делом расцветают одежды отдыхающих людей и надолго искусственными цветами остаются пятна оставленного ими мусора? Но это кусочек природы у города, а ведь и в больших лесах вне городов тоже растут помойки и свалки. Люди не щадят никого. Наша цивилизация не щадит никого, даже лоно первой матери, выпустившей нас — природы родной планеты.
