Сердце Аксара, или Измена по-королевски (СИ) - Грин Агата (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Корона мне сейчас голову проломит! Почему она такая тяжелая стала?
— Терпи. Корона — артефакт, и он работает, — объяснил Дедрик.
Я посмотрела на него и поняла, что его корона тяжелее во много раз. Теперь понятно, почему у Рейна во время ритуальных церемоний всегда был такой вид, словно его мучит боль, а мышцы шеи и лица сведены. Попробуй-ка удержи на голове тяжелейший артефакт!
Я украдкой потерла шею, которую уже начало сводить. Почему-то раньше корона на моей голове такой тяжелой не становилась: она сидела легонько, красиво, лишь сверкала, и неудобств не доставляла.
— Шею не трогай. Стой спокойно.
— Не могу! Тяжело! — почти простонала я, уверенная, что от тяжести короны моя шея действительно может сломаться.
— Сконцентрируйся на другом, — посоветовал Дедрик и… незаметно ущипнул меня за попу.
— Ты что делаешь?!
— Отвлекаю, моя дорогая.
— Я тебе не дорогая! Хватит уже меня так обзывать!
— Не обзывать, а называть, — поучительно проговорил Дедрик.
— Весело тебе? Развлекаешься! Ну, развлекайся, пока можешь!
— Спасибо. Не знаю, что бы я делал без твоего разрешения.
Между тем, эгуи разошлись, занимая места за возвышениями, и Совет официально начался. Сначала король Имбера, принимающая сторона, объявил, какой по счету Совет со дня Открытия Источника проводится, представители каких королевств присутствуют, огласил главный вопрос Совета — претензии Имбера к Аксару и наоборот, после чего в центре помещения появилось зеркало, и зеркало показало фильм. Эффектный фильм в жанре «ужасы» с очень простым сюжетом: даймоны нападают на беззащитных простокровок.
Головная боль еще сильнее вгрызлась в мою голову. Я только раз своими глазами видела стаю даймонов, слепленную чьей-то злой волей в одно целое. Но тогда все было проще: стая действовала, чтобы напугать Рейна, меня. А та стая, что бесчинствовала в зеркале, убивала и крушила по-настоящему.
— Довольно! — подала голос королева Саверьена. — Прекратите показывать это!
Король Имбера махнул рукой, и зеркало пропало.
— Зеркала истины не лгут. Стаи даймонов были наводимы на Имбер со стороны Аксара. Король Аксара Рейн Корбиниан отказался признавать факт нападений и возмещать ущерб, материальный и моральный. Нападения не прекратились, и король не пожелал как-то это исправить. Допускаю, кто король Аксара не мог знать об этих нападениях и контролировать их. Но это не значит, что его вины в этих нападениях нет. Согласно Договору, в пределах своего королевства король — абсолютная власть и никто не вправе указывать ему. Однако если действие или бездействие короля одного королевства затрагивают другое королевство, Совет Великих вправе вмешаться. Я, король Имбера, Халле Албрикт, требую вмешаться и ограничить агрессию со стороны Аксара.
— Справедливо, — подал голос король Ганти и посмотрел на Дедрика. — Ваше Величество, меня интересует ответ лишь на один вопрос. Вы устраивали нападения?
— Нет, я не устраивал нападения, и никто по моему указу их не устраивал. Нападения были устроены человеком, который желал навредить мне, — ответил Дедрик. Судя по всему, он решил на Совете продолжать быть «Рейном» и не раскрывать всей правды.
— Вы можете представить виновного человека для справедливого наказания?
— Нет, не могу. Этот человек не в состоянии явиться на Совет. Он находится между жизнью и смертью.
— Кто этот человек?
— Кларисса-Виктория Матильда Корбиниан.
Я не ожидала, что Дедрик так просто откроет имя матери, и тем более этого не ожидали присутствующие. От него потребовали доказательств, но Дедрик заявил, что свои действия и личность королева так умело скрывала, что прямых доказательств у него нет. Зато доказательства были у Криспина.
Повинуясь воле принца, в помещении вновь появилось зеркало и показало недостающие фрагменты той картины, которую показывало до этого. После нападения на приграничные селения и города стаи даймонов распадались и вороньими стаями возвращались в лес, где жила в изгнании королева-мать.
— …Я знал, что королева способна держать под контролем многих и многих даймонов, и что воля ее сильна. Но я не мог и помыслить, что этих даймонов она использует для нападений, — объяснил Криспин. Такое у принца при этом было белое напряженное лицо, такой бесцветный голос, что у меня сердце сжималось от жалости.
— Зачем она делала это? — спросил король Имбера.
— Королева хотела, чтобы королем Аксара стал принц Криспин. Она не желала видеть меня королем, и потому подставляла с нападениями. Когда мы встречались, она укоряла меня в ошибках, в том, что я не способен управлять магией королевства и давала понять, что я не рожден для того, чтобы править, — ответил за Криспина Дедрик. — Если бы при встрече принц Криспин не заронил во мне подозрения, что виновной может быть наша мать, королева, я бы продолжал оставаться в неведении о ее планах и нападения бы продолжались.
— Почему вы раскрыли правду, Ваше Высочество? — поинтересовался король Ганти, обращаясь к Криспину. — Судя по всему, вы любимец матери. Разве вам не хотелось получить власть? Ваши с королевой желания не совпали?
— Нет, не совпали, — твердо ответил Криспин.
Вопросов к Корбинианам было еще много. Уточняли количество нападений, обсуждали детали нарушенных договоренностей между Имбером и Аксаром. Дедрик тоже озвучивал претензии к Имберу.
Зеркало в центре помещения показывало сцены нападений и нарушений границ королевств; также, при упоминании некоего Договора Великих, зеркало отражало цитируемые положения Договора.
Совет длился уже не один час, устали все — и просто эгуи, и Великие. А меня больше не сам Совет утомлял, а вся эта искусственная благопристойность, канцелярщина, сухое перечисление фактов…
Я то и дело поглядывала на Дедрика. Корона давила на его голову немилосердно, впивалась краями в кожу. Однако мужчина стоял прямо, развернув плечи, словно его ничего не тяготило. Он не показывал усталости и отвечал на все вопросы с такой уверенностью, что каждое его слово вызывало зубовный скрежет у имбериан. Они ждали, что явится вспыльчивый, обиженный и нервный король — Рейн. Откуда им было знать, что Рейн в зазеркалье, а королем стал Дедрик?
Каждый раз, когда мне хотелось свалиться, я смотрела на Дедрика, и появлялось еще немного сил, чтобы стоять прямо. Он так прекрасно держался, что я не имела права его подвести.
— Переходим к следующему пункту обсуждений, — объявил слегка охрипший король Имбера. — Личность королевы Аксара. Нам известно, что истинная королева Аксара, София Корбиниан, сбежала в иной мир после совершенных злодеяний, а ее место заняла другая тэгуи. Как вы можете рисковать благополучием вверенного королевства, продолжая жить с иномирянкой, Ваше Величество? Почему вы не поступили, как должно, и не вынесли этот вопрос на Совет?
— Совета не касаются вопросы моей личной жизни.
— В том и суть, Ваше Величество, что ваш брак — это не вопрос личной жизни, а вопрос благополучия всего королевства.
— При всем уважении, Ваше Величество, я не намерен обсуждать с вами и с кем-либо еще мою супругу. Она меня полностью устраивает.
— Что ж, — усмехнулся король Имбера, — раз так, я не смею больше поднимать эту тему. Тем более что ваши слова только убедили меня в верности принятого решения. Великие! — обратился он к эгуи. — Несмотря на то, что король Аксара Рейн Корбиниан не был причастен к нападениям, суть претензий Имбера не меняется. Он показал себя, как слабый король, не способный нести ответственность за королевство. Оставлять Аксар в руках этого неопытного молодого человека, который, прошу заметить, воспитывался отнюдь не для того, чтобы стать королем, а чтобы нести службу в Ордене Стражей, нельзя. Тем более нельзя оставлять власть в руках юноши, который связан узами браками с иномирянкой, неизвестно зачем проникшей в Аксар. И, последнее. Единственный отставший Корбиниан, способный принять корону — это принц Криспин. Но и ему передавать корону крайне неразумно, ибо неизвестно, чему его могла научить преступница Кларисса-Виктория, с которой он долгое время делил изгнание. Все указывает на то, что династия Корбинианов потеряла свой Великий статус. Призываю вас к единственному верному в такой ситуации решению — выбору другой правящей семьи.
