Божественные головоломки, или Война за любовь (СИ) - Фирсанова Юлия Алексеевна (бесплатная регистрация книга txt) 📗
- А почему он мне колыбельную песенку петь не стал? - 'закапризничал' Элегор, не привыкший, когда им столь безапелляционно командуют всякие Нрэны.
- Еще не поздно догнать и попросить, - пошутила принцесса, проводя ревизию апартаментов. Ее уцелевшие вещи уже лежали на стуле в изголовье кровати.
- Да ну, он, небось, кроме военных маршей ничего и не знает, - отмахнулся герцог.
- Знать-то знает, но будет ли петь - большой вопрос, - согласилась богиня, куда лучше друга знакомая с широкой эрудированностью Нрэна.
Как тот ни старался произвести на возлюбленную неизгладимое впечатление примитивно-солдафонскими выходками, выразительной мимикой и красноречием, она все равно знала, чего стоит истинный принц, прячущийся в своем панцире, подобно черепахе.
Увы, общаясь с Богиней Любви, бог просто-напросто терял голову от страсти вместе со всем интеллектуальным содержимым, а если все-таки каким-то чудом сохранял толику разума, то молчал, как рыба, возможно, боясь показаться смешным, нелепым и глупым. Элия проявляла чудеса шпионского дарования, добывая информацию о многочисленных увлечениях любовника, среди которых поэзия была отнюдь не на последнем месте. Стихи Нрэна меланхоличные, полные тонкого, пронзительного острого понимания красоты природы казались богине воистину чудесными, но заставить мужчину почитать хоть что-нибудь было делом абсолютно безнадежным при всех уникальных возможностях принцессы.
Перед способностью Нрэна скрывать чувства, мысли и дарования пасовала даже Богиня Любви, обыкновенно не отступавшая ни перед чем и ни перед кем. Что говорить о каких-то внутренних качествах, когда Элия не могла добиться даже того, чтобы любовник сменил свои уныло-коричневые одеяния на нечто более эффектное и стильное. Черное и золото - вот, по мнению женщины, каковы были истинные цвета принца, в полной мере оттеняющие его красоту и силу! Впрочем, при некотором размышлении, принцесса отказалась от реорганизации гардероба воителя. Эксперименты показали, что Нрэн в черно-золотом жутко пугает даже тех, кто кое-как притерпелся к его блеклому виду в коричневом. Пугает до обмороков и заикания.
Великодушно не предлагая герцогу колыбельной в собственном уникальном исполнении, Элия отправилась досыпать оставшиеся до рассвета несколько часов в выделенную приказным порядком постель. Пусть кровать адъютанта была жесткой и узкой, а шерстяное одеяло кололось даже через чехол и для чутких ноздрей богини пахло в точности так, как его прародительница овца. Такие мелочи не могли прогнать здорового божественного сна, заслуженного сражениями с демонами, врачеванием больных и хождением в тапочках на босу ногу по пересеченной местности.
Даже неугомонный Элегор, которому для подзарядки батареек хватало трех-четырех часов, прилег соснуть не только для поддержания имиджа юного смертного, энергичность коего обязана возмещаться здоровым сном. За этот день и ночь бог умаялся достаточно, чтобы не имитировать отдых, а отдыхать.
'Нет, - думал, засыпая, дворянин, - не зря я согласился отправиться с Элией. Кажется, все самое интересное уже начало происходить! Какие-то демоны утащили из-под носа у Источника башку другого демона или темного бога, да еще учинили разгром там, где его произвести теоретически невозможно...'
Элегор чуял, вандалы одним Храмом Забытых Хранителей не ограничатся. Явно затевается дельце помасштабнее! Герцогу страсть как хотелось поосновательнее ввязаться в замечательную заваруху. Оставалось только надеяться, что леди Ведьма хочет того же, и не свернет их забаву по-быстрому, едва Нрэн рухнет к ее ногам в очередной раз. Что рухнет, герцог нисколечко не сомневался. Такая умная стервозина, как Элия, всегда добивалась желаемого. Вон как уже воитель ее глазами ест, да еще опекать пытается. Такой заботливости, Элегор готов был спорить на Лиен, от него никто прежде не дожидался. Со светлой надеждой на продолжение восхитительных приключений бог и заснул.
А Нрэн, как и сказал киалонцам, нес дозор, посчитав недопустимым оставить лагерь на простых солдат, поелику эта часть его войск не была обучена сражениям с демонами таких характеристик, да и оружия подходящего не имела.
Насчет оружия, впрочем, вопрос был решаем. Обдумывая это на ходу, мужчина прошел по местам, где поверг демонов и подобрал с земли несколько горстей серого праха. Он предпочел бы другой выход, скажем, замену отряда на иной, более соответствующий ситуации, но не хотел привлекать лишнего внимания открытием врат и перемещением ресурсов. Серьезная складывалась ситуация, и слишком ценил Бог Войны возможность изучить ее изнутри, подобраться без лишнего шума к самому средоточию опасности.
Пусть пока еще явной угрозы для Лоуленда и сопредельных ему территорий Нрэн не видел, однако, он привык доверять не только логическим выкладкам, но и смутным предчувствиям, оправдывающимся слишком часто, чтобы не брать их в логический расчет. Талант воителя не только помогал богу одерживать в битвах победы, но и заблаговременно определять подлежащие ликвидации очаги угрозы. Сейчас, воитель чувствовал опасность так же ясно, как запах конского навоза близ коновязи, а доклад киалонца только подтвердил его мнение. Ситуация складывалась серьезная.
Юные дворянчики оказались на самом конце той палки, которую бог намеревался ткнуть в змеиное гнездо. Если б они не были таким хорошим прикрытием, Нрэн позаботился убрать штатских подальше. Паренька, если уж так хочет воевать, в менее опасный район, хоть в тот же Граммен, а девочку и вовсе куда-нибудь в провинцию, не домой, в Киалон, там, похоже, тоже скоро будет очень неспокойно, а подальше в тихие миры. Хорошая целительница с благородной кровью нигде не пропадет, тем более такая красавица. Покровителя отыщет легко. Почему-то последняя мысль неприятно царапнула изнутри, наверное, потому, что храбрая нежная девочка достойна была большего, чем роль подстилки у какого-нибудь высокородного смазливого хлыща. Почему его вообще озаботило будущее лордессы, бог не подумал. Наверное, на мысли о киалонцах его навел тихий разговор часовых.
Обходя периметр успокоившегося лагеря по выработанной лично оптимальной системе, то замирая неподвижно, сливаясь с тенями, то скользя в них так же неуловим, как облако по ночному небу, Нрэн застыл неподалеку от тройки солдат. Прислушался, определяя настрой отряда.
- А она ему говорит, ежели не чаще, чем раз в полгода мыться, где угодно зачешется, не то, что в мудях! Уела Жигу лордесса! Тот аж язык узлом завязал, - с усмешкой говорил бородатый Канц.
- Даром, что знатная дамочка, а и врачует почище Лука, упокой Силы Мира его душу, да спеси ни на медяк! А уж красавица! - поддакнул длинноусый Винт. Усы были гордостью мужика, в любом походе он заботился об их чистоте, расчесывал, подравнивал, заплетал в аккуратные косички.
- Я бы с такой не отказался до сенова... - начал было третий часовой, помоложе, и получил увесистую затрещину от бородача: - Цыц, силявка, чтоб об леди я таких слов от тебя больше не слыхал!
- Да я то, ничего, просто Винт прав. Такая красотка, аж дух перехватывает, как синими глазищами зыркнет и гривой черной тряхнет, враз всякое понятие о галантерейном обхождении отшибает. И брат ее здоровский парень! Мне даже лук поглядеть дал. Знатная вещь, небось, деньжищ стоит! Стрелами из него он демона и подранил, пока леди Лиесса колдовством тварь держала, а командир наш добил, - оправдался, перехватывая поудобнее копье, языкастый молодец.
Разговор свернул на достоинства оружия как такового и способность доброго меча снести голову любой огненной твари. Нрэн постоял еще несколько мгновений, прислушиваясь к спокойным звукам мира, вычленяя каждый и мысленно сопоставляя его с действием. По звуку и запаху, не используя ночное зрение, бог легко определял вид каждого растения и самой малой живой твари. Храп, кашель, дыхание, прочие людские шорохи и шумы, фырканье переступающих во сне копытами лошадей, шелест трав, шуршание листьев в ближайшей роще, где запутался ветерок, жалобный писк мелкого грызуна, пойманного хищной птицей, мелодичный говор ручейка, виляющего среди деревьев....
