Фея Темной (СИ) - Островская Ольга (книги бесплатно читать без .txt) 📗
— Потому что я не позволяю.
— Позволь!!!
— Тебе это не нужно, девочка. Тебе своих эмоций хватает. — он бережно убрал ладонями волосы ей с лица, да так и оставил их, держа её голову.
— Нет. Мне как раз это сейчас нужно. Я хочу знать, что ты чувствуешь Стэфан Ассавирг Тибус.
Он вздрогнул всем телом. Лицо посерело, глаза закрылись и руки безвольно соскользнули сначала ей на плечи, а потом по рукам вниз.
— Ты знаешь? — вернул он ей вопрос.
— Да. Всё-таки это правда. Ты…
— Да, маленькая. Я. Тот самый киерант Ассавирг Тибус. Ненавидишь меня?
— Ты чувствуешь во мне ненависть?
— Нет. Я чувствую боль. Прости за это. — подняв полные тоски глаза, он сделал шаг назад. Обречённо.
— Нет. Постой! — впервые с тех пор, как они были вместе, Мел начала чувствовать злость. Именно на него.
Внутри начинала клокотать настоящая ярость. Сжав кулаки, она шагнула следом.
— Постой, муж мой! Ты просишь моего прощения. А ты его хочешь?
— Чего? — он непонимающе нахмурился.
— Прощения? Ты хочешь моего прощения? Или тебе всё равно? Скажи мне! Потому что я не знаю что мне думать. Сердце орёт одно, разум другое, а ты ничего не делаешь. Ты отступаешь!
— Мне не всё равно. Ты единственное, что имеет для меня значение, и я бы всё отдал… и отдам, чтобы ты простила. — Стэфан застыл напротив неё, высокий, красивый, родной и чужой одновременно.
— Не надо мне ничего отдавать, кроме одного! — в отчаянии воскликнула Мелора.
— И чего же? — хрипло шепнул он.
— Правды, Стэфан! Я хочу знать и чувствовать правду! Откройся мне!
Они стояли друг напротив друга на утёсе, над бурлящим морем. Ветер трепал их волосы, закручивал вокруг ног её юбку, цвета спелой вишни, надувал на нём простую чёрную рубашку и толкал их то ли друг к другу, то ли наоборот, пытаясь разбросать в стороны.
— Ты уверена, жена моя? Что именно ты хочешь знать? — его губы привычно изобразили кривую улыбку. Как часто он за ней прятался.
— Всё о тебе! Я хочу знать, кому отдала сердце, душу и судьбу. И у тебя мало времени, муж мой, потому что я, как ты мне и велел, хочу просить твоей помощи.
Последние слова явно застали его врасплох. Белые брови поползли недоверчиво вверх.
— Помощи? Ты всё ещё доверяешь мне настолько, что действительно на это готова? Даже зная, кто я?
— Я сегодня услышала о тебе очень многое. Большинство произнесённых слов были приправленны ненавистью. Но один человек сказал, что ты просто другой, сильный, умный, со своим пониманием высшего блага, что ты просто делал, хоть и по своему, то, что считал правильным. Я не могу соотнести то, что слышала о тебе раньше, с этими словами, и тем более с тем, что чувствую сама. Я хочу разобраться Стэфан. Помоги мне. — устав бороться с собой, она сама сделала шаг к нему, чувствуя, что преодолевает не только расстояние, разделяющее их тела, но и души. Положила руки ему на грудь, чувствуя как колотится его большое сердце.
— Кто это сказал? — его руки сжались в кулаки, жилистое тело напряглось, словно он боролся с собой.
— Антонина Лэардо.
— Она не могла. Я почти уничтожил её, заставив думать, что её мужья мертвы. — покачал Стэфан головой с исчерпывающей честностью
— Но она сказала. Признала, что ненавидела тебя, но сейчас уже понимает. И я хочу понять. Ведь ты МОЙ муж!
Что-то дрогнуло в нём. Что-то изменилось, словно стальной панцырь дал трещину. Мужчина покачнулся, мучительно застонал и сдавшись наконец своим желаниям, сгрёб её в объятия. Его руки сомкнулись вокруг, впечатали её в его напряжённое тело, стирая границы между ними.
— Это некрасивая история, Мел. Я не добрый и не благородный. Меня боятся и ненавидят заслуженно.
— Я не боюсь и не ненавижу. — шепнула она, чувствуя, как начинают прорываться его эмоции через растущие в щитах прорехи.
Глава 23
Даже бесконечно умирая в безликой серости межмирья и безвременья, даже раз за разом видя свою жизнь в разных безумных искажениях и сходя с ума от безнадёжности своей нежизни и несмерти там, где он пробыл ставшие вечностью шесть лет, ему не было так страшно, как сейчас. И никогда он не испытывал такой истовой надежды, уже сам не зная на что. Мел не позвала его, но и не прогнала, не попыталась сбежать, не оттолкнула. Даже больше, она сама сделала шаг ему навстречу, зная, кто он, зная о его доле в выпавших на её семью несчастьях. Ей было больно, но она всё равно шла к нему. Что это, как не жесточайшая пытка во всех мирах? Чувствовать её рядом, не чувствуя за собой права считать своей. Зачем она такая? Зачем настолько светлая и сильная душой, что он готов одновременно и преклониться перед ней и отшлёпать за глупость. Нельзя быть такой! Нельзя! Потому, что у него нет сил ей такой сопротивляться.
Правда? Его правда грязная и некрасивая. Зачем она Мелоре? Однако его невозможная жена уже вела его за руку в свой дом, пропитанный её присутствием, ароматом, энергией, эмоциями. И далеко не все они были светлыми. Чувствовал это, и ничего не мог сделать с тем прошлым, которое случилось по его вине.
— Ты голоден? — обернулась к нему с таким знакомым вопросом и заботой, которая каждый раз почти ставила его на колени.
— Да. — больше не хотел ей врать даже в такой мелочи.
— Пойдём тогда на кухню. Родители перебрались в Кастаду, поближе к Фэй и слуг отпустили. Но думаю, что смогу найти что-то для тебя.
Вскоре она действительно собрала нехитрый ужин, разложила это на столе прямо на кухне, как делала в их доме.
— Мелора, давай ты мне сначала расскажешь, какая помощь тебе нужна.
Его жена покачала головой, сощурив глаза и поджав губы.
— Нет. Не расскажу, пока ты не расскажешь о себе. Иначе ты никогда этого не сделаешь. Я знаю.
Знает она. А ведь права. Если ему удастся увести тему, то действительно сделает всё, чтобы не возвращаться к этому разговору.
— С чего начать? — чтобы занять чем-то руки, взял чашку с горячим чаем.
— Сначала, конечно. Кто твоя мама?
— О папе не интересно? — криво ухмыльнулся он.
— Стэфан, пожалуйста. У нас действительно очень мало времени. — Мелора посмотрела на него с такой мольбой и надеждой, что последние барьеры рухнули. Он открылся, впервые с тех пор, как научился ставить ментальные щиты. Она вздрогнула, распахнула широко свои прекрасные лазурные глаза, полные слёз, но стоило Стэфану попытаться поднять блоки обратно, чтобы не причинять ей боль, как девушка ухватилась за его руку, и покачала головой.
— Нет, не надо. Просто это оказалось гораздо острее, чем я думала. И отстраниться сложнее, чем от чужих эмоций. Я теперь чувствую нашу связь и тебя, словно мы…
— Две половинки одного целого. — тихо закончил вместо неё Стэфан.
Мелора смотрела на него таким потрясённым взглядом, словно видела впервые.
— Ладно, если ты не передумала, то слушай. — он больше не стал тянуть время и начал таки свой рассказ. — Меня родила женщина, которая работала служанкой при Храме Сумеречного. На самом деле не только служанкой. Так как жрецы Хаоса это только мужчины, то они не прочь иногда забрать юбку услужливой девчонке. Или не услужливой, тут уж как дело пойдёт. По крайней мере так было раньше, при прежнем Верховном.
— Твоём отце?
— Да. Так вот, моя мама была хитрее других. И глупее одновременно. Она нацелилась на одного мужчину, думала, что если родит такому сильному и могущественному человеку наследника, то хорошо устроится. Привлечь внимание Верховного она смогла, так как была очень красивой, забеременеть тоже. Уж не знаю как. И даже родить меня. А вот добиться, чтоб отец признал своего бастарда, у неё не получилось.
Больше того, по его приказу её выгнали из Храма, избив попутно так, что она едва не потеряла ребёнка.
Мелора сидела напротив него, сцепив зубы, и смотрела немигающим взглядом, однако молчала и ждала продолжения.
— Я родился физически слабым. Наверное сказались те побои. Это, наравне с тем фактом, что вместо того, чтобы стать её пропуском в безбедную жизнь, я стал проблемой и обузой, не добавило моей родительнице любви ко мне. Я смутно помню своё ранее детство. Так, лишь некоторые моменты. Как побирался на улицах, или затрещины, которыми она меня награждала по поводу и без. Самым светлым, что со мной случилось по воле матери, это как ни странно было её решение отдать меня в храмовую школу. Именно тогда я и узнал о том, что у меня оказывается есть отец. И что зовут меня не просто Стэфан, а Стэфан Ассавирг Тибус и мне надлежит самому доказать своему папаше, что я чего-то стою и, может быть, даже ему нужен.
