Очень прекрасный принц (СИ) - Чернышова Алиса (прочитать книгу .txt, .fb2) 📗
Чем заслужила моё безоговорочное уважение.
Арбитром эпической схватки гигантов работал дядя Джума. Он изредка вставлял свои ремарки, но в целом просто наблюдал за происходящим, переводя взгляд с одного на другую.
В зрительном зале сего эпического противостояния (то есть, в креслах у камина) сидели мы с тётей Ленной. Ели медовые коржики по островному рецепту, пили крепкий чай и комментировали.
— Мне кажется, она ему нравится, — шепнула тётя Ленна. — Вот увидишь, они поженятся!
— Пока я вижу, что он хочет её покусать, — так же шёпотом ответила я.
— Это — самый первый признак!
— Ну-ну...
Между тем, в комнате накалялись страсти.
— … Если вы собираетесь открывать центр помощи фоморам, а также выступать инвестором, то вы должны как-то оформить ваши деньги. Понимаете?
— Я взял их из моря! Они ничьи, ты это понимаешь, упрямая ты косатка?
— Я не буду комментировать это. Из какого моря вы взяли свои деньги? Какой страны?
— Из Впадины Древних!
Она задумчиво постучала пальцами по столу.
— Значит, с наибольшей долей вероятностью, речь всё же идёт о Драконьей Империи.
В комнате стало очень тихо. Мы с тётей поёжились.
— Зря она это сказала, — шепнула тётя.
— Ага, — ответила я.
По стенам поползли угрожающие тени.
— Что значит — Драконья Империя? — пророкотал откровенно пугающий голос. — Драконы владеют моим домом?!
— То есть, вы даже не знали, на чьей территории живёте, — резюмировала Лирана, будто бы не замечая накалившуюся вокруг обстановку. — Должна признать, это очень хорошо характеризует ситуацию в целом.
— Как драконы могут владеть впадиной, в которой живут глубоководные?!
— Юридически, — вздохнула стряпчая. — Давайте проясним: я понимаю ваше негодование. И да, де факто впадиной владеют Глубоководные. Я сомневаюсь, что существует дракон… или в целом кто-то достаточно чокнутый для того, чтобы пытаться вас из Впадины выселить. Но де юре, с точки зрения международных деловых отношений, воздушного и надводного пространства — да, Впадина Древних принадлежит драконам. Ну и частично Тавельни.
Глубоководный как-то резко успокоился.
— То есть они летают над нами, плавают над нами и считают, что владеют нашей Впадиной?
— Можно сформулировать и так.
— Хорошо.
С этими словами Глубоководный закрыл глаза и будто бы отключился.
— Я прошу прощения? — приподняла бровь Лирана. — Возможно, кто-то хочет объяснить мне, что с моим клиентом? М? Хоть кто-нибудь?
— Полагаю, он хочет пообщаться с… кхм… коллегами, — заметил дядя Джума.
— Коллегами, — стряпчая вздохнула. — И правда, как это я не подумала…
— Готово! — радостно объявил Глубоководный.
Лирана с дядей Джумой переглянулись.
— А что именно готово, я не стесняюсь спросить? — уточнила стряпчая.
— Я поговорил с остальными Древними. Большинству из них наплевать, но некоторые поддержали меня!
— В чём?
— Впадина Древних теперь принадлежит Древним! В крайнем случае другим фоморам. Но не драконам! А то молодые фоморы уже начинают с драконами размножаться. Представляете?
— Ужас, — ответила стряпчая. — Но меня больше волнует, что именно вы подразумеваете под “принадлежит”. У меня есть сомнения, что ваши сородичи успеют оформить соответствующие документы.
— Мы не умеем оформлять документы, — зубасто улыбнулся Глубоководный. — Это твоя работа, милая косатка.
— Косатки — это такие жирные зубастые киты? — уточнила стряпчая.
— Да, — согласился Глубоководный. — У них отличная форма, они запасают под кожей много жира. Они живут в северных морях и охотятся на тюленей.
— Отлично, это очень помогает. Так что там с документами?
— Что с документами? Я сказал: мы не умеем оформлять документы. Но, учитывая наши размеры и нашу власть, это не наша проблема. Мы перекрыли всё вокруг Впадины: там теперь никто не сможет ни плавать, ни летать. И мы не откроем, пока и драконы, и люди не признают, что Впадина наша. А вот с этим нам поможешь ты.
— Я.
— Да. Бумажки — твоя работа, разве нет?
Стряпчая несколько раз моргнула, а потом сказала:
— Прошу прощения, — и повернулась к дяде Джуме.
— У вас есть что-нибудь выпить? — уточнила она.
— Что же, для женщины…
— Вы его слышали? Понимаете, с чем мне приходится иметь дело. Мне надо выпить. И не вздумайте предложить бурду вроде ликёра.
Дядя Джума крякнул. В целом женское пьянство он очень не одобрял, но в данном случае, кажется, очень даже проникся.
— Сахарный ром?
— Отлично.
— На палец?
— Во мне течёт кровь мореплавателей.
— Бутылка?
— Именно.
— Прошу.
— Благодарю.
Лирана сделала несколько больших глотков.
Я уважительно присвистнула.
— Не одобряю я этого, — заметила тётя Ленна. — Эти уж мне новомодные веянья с женщинами, занимающими мужское место…
— Она хороша в этом, тётя, — заметила я мягко.
— Тоже верно.
Пока мы переговаривались, Лирана значительно опустошила бутылку, отставила в сторону и сказала:
— Так. А теперь мы с вами подробнее обсудим заявление, которое подадим. И учтите: мне нужны премиальные.
*
Я бы сказала, что эпическое сражение закончилось ничьей.
Лирана, честь ей и хвала, выиграла у Глубоководного отсрочку. “Такие вещи с бухты-барахты не решаются, — отрезала она. — Если уж проводить подобную акцию, то мы должны быть к ней готовы. Всецело. Эффект неожиданности работает тогда, когда его организаторы могут снять сливки. Мы — пока что — нет. Нужно многое продумать, составить заявления, обозначить конкретные требования. А потом уже перекрывать один из главных морских путей в нашем мире”.
Глубоководный повозмущался, конечно, но больше для вида. В итоге он согласился.
Стряпчая забрала аванс, огромные драгоценные камни (на подарки “полезным людям”) и отправилась готовиться ко встрече Глубоководного с высшим светом Тавельни. Напоследок она озадачила несчастного подводного монстра вопросом:
— Простите, а как ваше полное имя? Глубоководный — это ведь скорее титул, верно?
— Имя? — фыркнул Глубоководный. — Я никому не говорю своё имя.
— Из неких магических соображений? Понимаю. Но как-то же вас называют окружающие?
Он подумал и выдал… нечто.
Думаю, мои голосовые связки ещё могли бы худо-бедно повторить эти звуки. И то не уверена.
У присутствующих людей вытянулись лица.
Лирана молча отвинтила бутылку и с чувством к ней приложилась.
— Так, предположим, — сказала она в итоге. — Но вы, я надеюсь, сами понимаете, что это просто физически невозможно записать, используя существующие в нашем алфавите буквы? И выговорить человеческим языком, если уж на то пошло. Так что, боюсь, вам придётся придумать себе… человеческий псевдоним, если хотите. Договорились?
Глубоководный изумлённо хлопал глазами. Я понимающе улыбнулась.
У меня тоже имя было очень проблемной частью социализации. Будучи пернатой змеёй, я не понимала значения имён. И никак себя мысленно не называла. Даже в зеркале себя разглядеть не могла, потому что фоморы без особенного на то желания в зеркалах просто не отражаются. И потом это всё было… очень трудно.
Собственно, с самого начала, когда папа Буджо только взял меня к себе, он звал меня “ма шери”. Это было приятно — что меня как-то зовут. Всё же, большинству разумных имя даётся от рождения, и они едва ли в полной мере способны ценить эту малость. Между тем, она порой имеет решающее значение.
“Ты не можешь пойти туда со мной, ма шери, — сказал мне однажды папа Буджо. — Не в таком виде. А жаль: если бы мы оба выступили на площади, то, возможно, нам бы заплатили больше”.
Тогда я поняла, что деньги — это очень важно. Как еда. А ещё я впервые попробовала специально превратиться в человека. Принять облик не самого глубокого, самого тайного желания, но — тот, который захочу.
