Ген бессмертия. Трилогия (СИ) - Алексеева Оксана (электронная книга .txt) 📗
— Я поеду сам, — принятое решение было непоколебимо. — Анита, я потенциально ближе к ней, чем остальные, и у нас одинаковая способность! Если понадобится уговаривать ее очень быстро, если Война начнется раньше, чем мы ожидаем, то у кого больше шансов достучаться до нее? Кроме того, ее мать тоже может быть моей наследницей — ведь мы не знаем, через кого из родителей идет моя кровная линия. И если это так, то она нам тоже нужна.
Анита задумалась:
— В общем-то, ты прав. Но почему ты вдруг захотел ехать? Столько времени она тебя не интересовала и неожиданно такой порыв.
— Потому что ситуация изменилась, потому что теперь она в большей опасности, чем раньше, и… — я замешкался, но все же решил добавить: — Она моя родня.
Это слово в вампирском лексиконе встречалось нечасто. Я надеялся, оно послужит достаточным аргументом. И послужило, потому что последовала напутственная монотонная речевка:
— Алекс, ее пока нельзя обращать. Тысяча Сокола — полная, это будет нарушением Закона. Иначе ее признают несанкционированной и убьют охотники. Не пей ее кровь, потому что пока неизвестно, кто станет ее Мастером. Держись поближе, чтоб она тебе начала доверять. Узнай ценность для нас ее матери. А лучше всего — уговори их переехать в Мадрид. Или в Америку. Да в любую другую страну, где поменьше Волков и побольше нормальных вампиров! Пока не рассказывай ей о нас — напугаешь, но будь готов. Если начнется Война — действовать придется быстро…
— Мастер, — я больше не мог слушать настолько очевидных вещей, — ты такого низкого мнения о моих умственных способностях?
Анита, не обращая на мои слова внимания, продолжала:
— Алекс, если что-то пойдет не так, спасайся любой ценой. Убей ее и сваливай оттуда. Она не должна достаться врагам! Если появятся охотники… Если Волки…
— Моя милая создательница, — перебил я ее со смехом, — не волнуйся за меня так сильно!
— Ага, — даже по ее тону слышалось, как она обиженно поджимает губы, — вот когда у тебя будут свои Дети, тогда ты поймешь!
Я заржал в полный голос. Мамочки — они такие! Хоть человеческие, хоть вампирские, хоть… тьфу на них… охотничьи. Эту фразу уж точно произносит своим чадам каждая из них.
Мы с Игорем разработали стратегию моего внедрения в Настину жизнь. Мне нужно иметь возможность постоянно общаться с ней. Поступать снова в институт я уж точно не хотел. После Гардварда и Сорбонны в захолустном вузе я бы умер со скуки. В преподаватели подаваться тоже не было особого желания. Лучшей моей идеей было стать соседом по подъезду, но тут возникала сложность, связанная с устранением кого-то из настоящих ее соседей. Игорь сам мне подкинул идею стать ее репетитором по английскому. Ну что ж, меня это устраивало. Вот пусть он нас и знакомит. Настя ему доверяет, с его подачи ей будет легче впустить меня в свою жизнь.
Настя
Когда Игорь Петрович вышел из кабинета, я вскочила со своего кресла и подбежала к столу, где стоял метроном. Пальцем остановила стрелку и погрузилась в долгожданную упоительную тишину. Потом быстро заняла свое место, притворившись, что ничего не случилось.
— Я бы сам это сделал, если бы ты просто попросила, — заметил мой психолог, войдя в кабинет. Намекая на остановленный метроном, конечно. Мог бы сделать вид, что не заметил!
Я задумалась. Действительно, а почему я об этом просто не попросила? Каждый раз, когда мое раздражение от этого «Тук тук тук тук» достигало апогея, я почему-то успокаивалась и отвлекалась на другие мысли. Игорь Петрович был гениальным психологом, без натяжки. Он как будто по мановению волшебной палочки менял мое настроение на нужное. Вот так метроном и оказался случайно ни разу не упомянутым. Но сейчас, когда доктор ненадолго покинул меня, мне наконец-то удалось в достаточной степени сосредоточиться на мерзком звуке.
— Я могла бы и вообще отломать ему стрелку. Или вышвырнуть в окно, — ответила я. Оправдываться — не очень-то вписывается в мою натуру.
— И правда, — он слегка улыбался. — Спасибо, что не сделала этого!
— Пожалуйста, — великодушно ответила я. Мы понимали друг друга с полуслова. И мне нравились наши сеансы, хотя теперь я посещала их гораздо реже.
Мы уже обсудили мою личную жизнь, учебу и все остальное. На самом деле, психотерапия мне уже не особо требовалась. С несчастного случая прошел уже год, я полностью восстановилась, накопила новые воспоминания и совсем не скучала по старым. Но оставалась одна малю-ю-ю-ю-юсенькая проблемка. Не проблемка даже — проблемусечка. Но оставалась. Гребаная проблемусечка. Так вот, я все никак не могла решиться на интимные отношения с моим парнем, и теперь уже просто ждала, когда же он не выдержит и бросит меня. Собственно, эта причина еще и заставляла меня не прекращать визиты к психологу. К тому же, мою маму внезапно повысили, не забыв повысить и заработную плату. И уж теперь она точно могла позволить своей единственной дочери даже пару десятков психологов.
Надо заметить, что этот рост по карьерной лестнице был для нее полной неожиданностью. Сначала ей ни с того ни с сего предлагают переехать в Нью-Йорк — и это само по себе звучало дико. Из какого-то провинциального городишки среднестатистического бухгалтера зовут в какую-то корпорацию в другой стране! Это было настолько абсурдно, что она просто не решилась согласиться. Да к тому же ни я, ни она даже по-английски не говорим! И после ее отказа директор добивает ее повышением тут, без необходимости уезжать. Когда жизнь подкидывает такие подарки, даже и не знаешь, радоваться или на всякий случай напрягаться. Мы с мамой сделали и то, и другое. Но зато теперь уж точно не испытывали нужды в деньгах.
— Чего ты боишься? — в очередной раз спросил Игорь Петрович.
Я вздохнула и ответила. В очередной раз.
— Боюсь, что начну неадекватно реагировать… напугаю его. Денис ведь даже не знает, что со мной случилось. Он, наверное, считает меня странной — иногда смеется над тем, что я не смотрела какие-то фильмы, которые должна бы была неизбежно посмотреть в детстве, иногда удивляется, что я мало рассказываю о школе или событиях до поступления в институт. Но это все ерунда. А вот если я вдруг начну орать белугой, когда он мне залезет в трусы — уже не ерунда. И я ведь даже не знаю, начну ли орать! Тут много всего… Игорь Петрович, ну вы же и так все знаете!
