Место, где живёт счастье (СИ) - Чекменёва Оксана (полные книги .txt) 📗
И больше я по этому поводу не волновалась.
Кстати, если бы мы с Кристианом не стали как-то рассматривать фото, сделанные им в интернате в день, когда мы забирали Арти, я бы даже не заметила, насколько мой братишка изменился внешне. Видя его постоянно, я не замечала этих изменений, но теперь, при сравнении с фотографией месячной давности, это стало очевидным. Прежде у него была типичная внешность ребёнка, слепого от рождения – глубоко посаженные, тусклые, глядящие в никуда глаза, наклон и поворот головы, так же не свойственный зрячему ребёнку. Теперь человек, незнакомый с ним, даже не догадался бы о недавнем диагнозе мальчика по его внешности. Глазки, каким-то непонятным мне образом, уже не были такими ввалившимися, взгляд стал ясным, прямым, сфокусированным, Арти следил им за предметами и людьми. Изменилась посадка головы, и даже осанка. И теперь, когда он надевал свою любимую корону, то выглядел настоящим маленьким принцем, по крайней мере – мне так казалось.
В общем, Арти становился самым обычным мальчиком, хотя до полного восстановления было ещё долго. Кроме физических недостатков, у Арти было сильное интеллектуальное отставание, но, по словам Джеффри, со временем мальчик догонит своих сверстников. Просто у него был не самый удачный старт, но теперь он получил все шансы стать полноценным членом общества. То же касалось и Эммы, её случай был более запущенным, она отставала от сверстников ещё и в эмоциональном плане, с самого рождения не имея рядом ни одного постоянного близкого человека, «своего собственного взрослого, который обнимает». Джеффри назвал это «депривацией», но заверил, что любовь и забота Трэвиса непременно помогут девочке, в этом никто из нас даже не сомневался.
11 июля 2042, пятница
Этим утром я проснулась от лёгких поцелуев и прикосновения чего-то нежного к щеке. Сладко потянувшись, я открыла глаза и улыбнулась своему мужу, который гладил моё лицо и плечи лепестками белой розы, которую держал в руке. Наша комната была заставлена корзинами с цветами, а на шее я почувствовала что-то непривычнее. Опустив глаза, я увидела изящное золотое колье с изумрудами, подняв руку, чтобы коснуться его и убедиться, что мне не показалось, обнаружила на запястье браслет, а на среднем пальце перстень, они оба явно составляли комплект с ожерельем.
– С юбилеем, любимая, – прошептал Кристиан, перехватывая мою руку и покрывая её поцелуями. – Сегодня ровно месяц, как мы встретились. Целый месяц счастья, которое ты мне подарила.
– Ой, действительно… – растерянно пробормотала я, не сразу сообразив, какое сегодня число. – Кристиан, а я тебе подарок не приготовила…
– Ничего подобного! – заулыбался мой муж. – Твой подарок прямо передо мной, сейчас распакую. – Он стал стягивать с меня одеяло, покрывая поцелуями всё, что перед ним открывалось. – Можно?
– Да! – простонала я, как всегда, от прикосновений Кристиана улетая в неведомые дали.
Спустя какое-то время, когда мы втроём заканчивали завтрак, у Кристиана зазвонил телефон. Это был едва ли не первый телефонный звонок с того момента, как мы оказались в Долине, так что я очень удивилась. Кристиан, похоже, тоже, но, ответив и выслушав кого-то буквально несколько секунд, заулыбался и хитро взглянул на меня.
– Не хочешь прогуляться к дому Гейба?
– Да, в принципе, не возражаю, – чувствуя некий подвох, но явно приятный, пожала я плечами. Обычно мы ходили туда после обеда, но раз Кристиан предлагает, да ещё после звонка, то почему бы и не сходить?
– Познакомишься кое-с-кем, – загадочно пояснил мой муж.
– Кто-то прилетел в Долину? – догадалась я. Со всеми местными обитателями я за прошедший месяц уже перезнакомилась.
– Можно и так сказать, – Кристиан хитро улыбнулся, явно не собираясь раскрывать секрет. Ничего, через несколько минут всё узнаю.
Ещё издали я заметила необычное скопление народа возле детской площадки. А точнее – возле лавочек, на которых обычно располагались мамы, пока их ребятишки играли в городке под присмотром пап. Человек сорок, не меньше, стояли полукругом, спиной к нам, рассматривая кого-то, находящегося в центре. Заметив нас, мужчины расступились, пропуская меня в первый ряд, к другим женщинам и детям.
На лавочке сидел Гейб, на его коленях, как обычно, Рэнди. А вот на её коленях вместо уже привычного огромного живота, лежал крошечный младенчик в памперсе, с серьёзной мордашкой рассматривающий лица родителей. Ну, или просто глядящий перед собой, вряд ли в этом возрасте младенцы могут что-то действительно рассматривать.
– Какая хорошенькая, – шепнул кто-то из женщин, и я полностью с ней согласилась.
У девочки были чёрные волосики, точнее, пушок на голове, большие, ярко-синие мамины глаза и родинка над губой, тоже мамина. И хотя родилась она не более суток назад, выглядела так, словно ей минимум недели две – никаких припухших глазок, никакого сморщенного личика. Гладкая кожа нежного бело-розового цвета и, что меня особенно удивило – абсолютно зажившая пупочная ранка. Так когда же родилась малышка? Я же ещё вчера видела Рэнди с животом, значит, ей не больше суток. А уже такая красавица.
– А когда она родилась? – тоже шёпотом, чтобы не испугать девочку, спросила я.
– Сорок семь минут назад, – ответил Джеффри, взглянув на часы.
– И Рэнди уже можно вставать с постели? – изумилась я.
– Джинни, я регенерирую, – улыбнулась мне Рэнди, подняв глаза от малышки. – Причём молниеносно, так же как и моя девочка. Мы искупались, покушали и решили, что уже пора показаться семье, правда, маленькая? Всем же интересно.
– Ещё бы, – сказал кто-то за моей спиной. – Десять лет такого чуда не видели.
– И, кстати, Гейб принёс меня вовсе не потому, что я ходить не могу, ещё как могу, даже бегать, просто ему так хочется, – уточнила Рэнди.
– И как же зовут эту прелесть? – поинтересовался Ричард.
– Пока никак, – пожала плечами Рэнди. – Мы не придумывали ей имя, решили, что родившись, она сама нам подскажет. Так что, пока ждём подсказки.
– У неё такой чудесный цвет кожи, – восхищённо прошептала я, вспоминая один из сегодняшних букетов. – Как лепесток лилии.
Гейб и Рэнди переглянулись.
– Ну, вот и подсказка, – заулыбалась Рэнди. – Кроха, хочешь быть Лили?
– Идеально, – кивнул Гейб. – Спасибо, Джинни.
– Ой! – растерялась я. Вот уж чего не планировала…
– Разрешите официально представить всем Лилиан Габриэллу Форест, – обратилась Рэнди к окружающим.
Народ заулыбался и даже зааплодировал, причём практически беззвучно.
– С днём рождения, Лилиан.
– Добро пожаловать в семью!
– Лили, ты просто чудо! – негромко раздавалось вокруг.
А малышка Лили, даже не догадываясь, что только что обрела имя, зевнула и, закрыв глазки, тихонько засопела.
– Думаю, маме с дочкой пора немного поспать, – сказал Гейб, вставая.
– Я в норме, – возразила ему Рэнди и тут же, вслед за дочкой, широко зевнула.
– В норме она, как же. А кто жаловался, что не высыпается из-за ночных плясок малышки? Вот теперь и выспишься, – бурчал Гейб, унося обеих своих девочек домой.
Народ потихоньку расходился, улыбаясь и весело переговариваясь, обсуждая появление нового члена семьи. Осталось лишь несколько человек с детьми, те решили поиграть на детской площадке, раз уж всё равно оказались возле неё. Мы с Эбби привычно уселись рядом.
– Я так рада за Рэнди и Гейба, – сказала я.
– Я тоже. Очень. Хотя немножко всё же завидую, – призналась Эбби. – Тоже не терпится взять на руки ещё одного своего малыша. Но мне нужно ждать ещё три года, увы. Если бы не цикл Ричарда, я бы, наверное, каждый год рожала, и остановилась бы… на десятом, наверное, не уверена. К сожалению, приходится ждать.
– Десять детей? – поразилась я. – И каждый год по ребёнку? Я, конечно, тоже мечтаю о нашем с Кристианом малыше, но дальше одного-двух как-то не загадываю.
– Ах, Джинни, да от кого же ещё рожать, кроме как от этих великолепных мужчин? Я прожила долгую жизнь, но таких замечательных отцов просто не встречала, – Эбби кивнула на нескольких оборотней и гаргулий, словно коршуны следивших за своими детьми. Давая им возможность играть в своё удовольствие, но в любую секунду готовые прийти на помощь, поймать, поддержать. – Знаешь, мой отец меня, наверное, любил, как мог, но я не могу припомнить случая, чтобы он взял меня на руки, или рассказал мне сказку, или просто поговорил со мной о чём-нибудь, не касающемся работы по дому или на ферме. Мой первый муж едва замечал наших детей, для него главным было, чтобы под ногами не путались. Тогда я не обижалась, так все жили, это было нормально. Но лишь выйдя за Ричарда, я поняла, что нормально – это когда отец обожает своих детей, когда для него они счастье и радость, а не помеха в раннем детстве и помощники, едва подрастут. И нормально – это когда муж носит на руках, а не распускает руки.
