Мама, я демона люблю! (СИ) - Тараторина Даха (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
А потом стало нестерпимо ярко и как-то очень-очень легко. Как будто собственное тело не тянуло больше в земле. Я парила вместе со всполохами света и точно знала, что рядом есть кто-то ещё. Кто-то, кто терпко пахнет листьями и никогда-никогда не оставит. Но кто? Вот бы вспомнить имя…
Я помнила только одно: нужно обязательно всех спасти! Всех… Кого это — всех?
Но нужно обязательно.
Новая, странная магия, магия, которую нельзя контролировать, лилась отовсюду. Она кружила меня и того, кто рядом, в вихре света, сталкивала и разъединяла, делала единым целым и снова делила напополам. Она была всюду, и она была всем. Она была мной. Я была ею. Как же хорошо! Только бы этот чудесный, добрый, спокойный серебристый свет никуда не исчезал!
Лунная жрица, благодарю тебя!
Что бы ни случилось, что бы ни происходило, я точно знаю: это твоя воля. И всё обязательно закончится хорошо.
Я останусь с тобой. Я останусь тобой. Светом…
Потом в меня стрелой ввинтился крик. Больно, тяжело и очень-очень остро.
Но я ведь свет. У света нет тела, значит и стрелы ему не страшны. И заклятие Крика тоже.
Заклятие Крика…
Мама!
Рок!
Свет начал гаснуть, а тело вдруг снова появилось и стало нестерпимо тяжёлым.
— Кири!
Слишком, слишком тяжёлое тело! Оно не способно устоять, мешком рухнуло вниз. Благо, внизу оказались чьи-то крепкие и заботливые руки.
— Триста! — надо мной всплыло обеспокоенное мамино лицо. Мама. Я точно помню, что это мама. И она жива. Как и Вениамин, и фолиант, спешащий к рыжему приятелю на тонких подгибающихся ножках. Как и папа…
Кабинет был покрыт слоем копоти. В том месте, где нестерпимо ярко сияли руны, чернел выгоревший круг, больше не способный никого удержать. В углу, в том месте, где сидела ора Камила, осталась лишь кучка пепла.
Кажется, папа всё-таки оказался прав: круг действительно пробудил магию, способную исполнить одно самое-самое заветное желание.
— О, цела, милая! — расплылась в улыбке Брид, но, вопреки ожиданиям, не кинулась обнимать меня. Она подняла с пола обугленную, покрытую копотью, но всё же не слишком пострадавшую скалку. А потом развернулась к бывшему мужу. — Ты никогда не видел того, что маячит под твоим носом. Нашу любовь нельзя возродить, потому что она не исчезала. Я ни на день, ни на секунду не переставала любить тебя. Но иногда любви недостаточно, Лаин. Я просто устала. Любая женщина имеет право устать…
Не веря своим ушам, грязный, замученный мужчина с потухшими глазами воспрял:
— Так всё это время… Эти годы я потратил зря?
— Интересно, а если бы он просто извинился, это бы помогло? — влез Рок и тут же сник под едким взглядом Брид.
К своему ужасу, значение этого взгляда и цену, которую пришлось заплатить, понял и горе-учёный. Он безнадёжно, как к недоступному лунному диску, протянул руку к жене… к бывшей жене.
— Брид, любимая, всё ведь может быть как прежде! Прости меня. Забудем, перешагнём эту историю!
Но любимая очень нехорошо ухмыльнулась и перекинула скалку из одной руки в другую:
— И думать забудь! Значит, соскучился по семейной жизни, так, старый козёл? Ну иди сюда, я тебе напомню, каково это!
Глава 21. Всегда читайте мелкий шрифт!
Нет, я решительно не желаю выбираться из постели! — Рок натянул одеяло по самый нос. — Нас чуть не убили! Категорически требую кроватный режим!
Он цапнул меня за запястье и попытался втянуть под одеяло. Я с трудом вырвалась и метнулась к окну, распахнула ставни, впуская холодный и сырой утренний воздух. Теперь, небось, не так уютно валяться!
— Мы не вылезали весь вчерашний день! — возмутилась я.
Похабная улыбка демона расплылась едва ли не до самых рогов:
— Хочешь сказать, это был плохой день?
Нет, день, вообще-то, был замечательный. Мама, хоть и ходила туда-сюда перед дверью в нашу комнату и подчёркнуто громко кашляла, якобы не слыша непристойных звуков, но ни стыдить, ни выгонять нас не стала. Даже к столу не требовала выйти, а оставила поднос с молоком и лепёшками у порога.
Я тоскливо колупнула подсохшую выпечку. Не мешало бы и чего-то более здорового употребить. Яблочко там. Бульон. Или хоть полмиски Вениаминьего корма…
— Я умираю! — фамильяр накрыл ладонью лоб и закатил глаза. — Спасти меня может одно-единственное лекарство в мире, но для этого тебе придётся приблизиться к ложу. Иди сюда, рыжуля! Иди, не бойся! Я не покусаю… гм… больше. Наклонись ко мне, о невинная дева!
Демоническому коварству нет предела. Наверное, месяц назад я бы и правда купилась на слабый голос и постанывания. Но не сейчас. Прежде, чем он попытался увлечь обратно на простыню, я заткнула ему рот вчерашней лепёшкой.
— Полегчало?
— Вообще ни разу, — он обиженно вытащил кляп, но, подумав, всё-таки надкусил, а потом (чего добру пропадать?) доел целиком. — Дай ещё один. Когда я ещё так наемся?
Я попыталась повторить его же фокус и, протягивая миску с остатками трапезы, схватила демона за руку и потянула.
— Вылезай! Я хочу сходить к обители Лунной жрицы!
— Чего мы там не видели? Девки — скучные, охранники — трусливые!
Демон нырнул под одеяло целиком. Через мгновение ткань вздулась и опала. Я сдёрнула её, чтобы обнаружить свернувшегося клубочком чёрного кота с фиолетовыми, как листья дерева мёртвых, глазами. Он умильно мырлыкал и делал обиженную морду, перед которой не могла бы устоять ни одна приличная женщина. Хорошо, что определение приличной ко мне уже совершенно не подходило.
Я без зазрения совести зажала фамильяра под мышкой и поспешила спуститься на кухню, пока он снова не укрупнился.
— Мам, мы ушли! Ой…
Демон всё-таки вернул себе человеческие формы, так что пришлось срочно снова бежать наверх и одевать его: что позволено коту, недозволительно для крупных рогатых и хвостатых. Рок, кстати, ничуть не смутился своим видом, невозмутимо поприветствовал Брид и пошёл, подчёркнуто повиливая бёдрами.
Мама флегматично сёрбнула чаем и констатировала факт:
— Отличный зад у твоего мужика, Триста.
Я покраснела до корней волос и юркнула в комнату вслед за Роком, чтобы отчитать уже шёпотом. Тот, впрочем, и не подумал извиняться:
— А по моему нескромному мнению, все остались довольны. Ты похвасталась, Брид заценила…
— Исчадье мрачного Подземья! — выругалась я.
— Весь ваш, — не моргнув глазом поклонился Рок и принялся долго и старательно втискиваться в свои узкие кожаные штаны.
До обители Лунной жрицы мы всё-таки добрались. Упирался и вредничал фамильяр ровно пока не понял, что круглые глазоньки на меня не подействуют. Не то чтобы они вообще не действовали, но виду я не подавала.
Помню её ещё с детства. На рассвете обитель была особенно прекрасна. Хорошо бы я тогда ещё умела это ценить. Но нет, малявкой, я лишь зевала, слушая речи оры, смотрела, как, умытые и свежие, два светила восходят по разные стороны от купола обители, как поднимаются, сплетаясь в объятиях, над крышей, как прогоняют, режут на мелкие кусочки тень, посмевшую чёрным пологом накрыть алтарь.
Всё это было тогда. Всё это осталось и сейчас. Девочки, кто постарше, кто совсем ещё крохотный, стояли в саду, переминались с ноги на ногу и слушали новую ору: запинающуюся, стесняющуюся и весьма абстрактно представляющую, о чём именно нужно вещать. Потому что до того дня, как она заняла место пропавшей Камилы, она стояла там, в толпе. И тоже не слушала, а лишь смотрела на величаво вспархивающие на крышу светила в ожидании, когда же, наконец, их свет сольётся в единую золотую дорогу перед входом в храм и можно будет пойти на завтрак.
— Что-то сегодня немного желающих хлебнуть благодати, — съехидничал Рок.
Тс-с-с-с! — шикнула я, напрягая слух, чтобы хоть что-то расслышать из дальнего края сада. Вместо речи доносилось бессвязное бормотание, но я всё равно делала вид, что понимаю и наслаждаюсь проповедью. Как, впрочем, и все остальные дочери жрицы.
