Звезда Гаада (СИ) - Свительская Елена Юрьевна (лучшие бесплатные книги txt) 📗
Помолчав немного, Благ продолжил:
— Чёрных хранителей необходимо уничтожить. Чтобы людей не искушали. Они ведь не просто влияют на соотношение Тьмы внутри чего-то или кого-то. Они и убивают спокойно. И смотрят спокойно на чью-то гибель. Ты, кажется, мне не веришь, но это именно так. Я это уже много раз наблюдал. И ты тоже это много раз увидишь.
Ну… Гаад спокойно мучил меня. Хотя и тренировки ради. Он несколько дней спокойно меня цеплял, доводя до крайней точки кипения. Но ведь он потом пытался спасти мне жизнь. Шесть дней от меня не отходил! Или… это только потому, что я — изначальная, одна из двух краснокрылых, первых за несколько тысяч лет? Но ведь Гаад заступался за чернокрылых. Старался спасти тяжело раненному жизнь. Но… того он считал своим. Карст… Карста он тоже считал своим. Другом даже. Хотя… Нет, Тинилу Гаад обмолвился, что Карста можно использовать. Он сказал это, чтобы Тинил на Карста не нападал? Или Старейшине чернокрылых важнее была возможность Карста использовать для своей выгоды?
Но Благ мне тоже стал противнее с такими рассуждениями, что надо уничтожить всех плохих ради всеобщей гармонии, да с рассказыванием гадостей о Гааде и чернокрылых. И вообще, если кому-то надо боль причинить или даже уничтожить ради хорошей жизни других, так ли та жизнь хороша? К чему благополучие одних, построенное на мучениях других? И вообще, что это за добро такое, которое мечтает всё зло найти и уничтожить?!
А Старейшина белокрылых серьёзно смотрел на меня. И меня его уверенность раздражала. Да и…
Выдохнула:
— Н-но… Разве люди… обычные люди… Разве среди них не бывает тех, кто наслаждается, совершая какое-то зло другим?
Благ вздохнул.
— Разумеется, есть такие среди простых людей. Они не могут всего, что можем мы, но своими словами и поступками ранят других, сами сотворяют много Тьмы в себе и в других. Они рано или поздно гибнут: Тьма вызывает только разрушения. И те, кто ей служит, кто впускает её слишком много в сердце, сами же себя толкают к разрушениям и гибели.
Мрачно на него взглянула:
— Ты… так спокойно об этом говоришь! Неужели, тебе не жалко тех, кто гибнет?!
— Тьма вызывает только разрушения, — повторил хранитель, — Это естественно. И не все люди столь глупы, чтобы этого не понимать. Тьма вызывает только разрушения. Что посеешь, то и пожнёшь. Но скажи мне, почему даже зная это, они всё равно продолжают сажать Тьму в себе и в других?! А мы… — белокрылый шумно выдохнул, — Небеса призвали нас не для того, чтобы няньками быть для них. Не для того, чтобы ходить за ними по пятам и талдычить: не надо так, не надо так. Людей намного больше, чем нас — за всеми не уследишь. Тем более, люди всё равно не прислушаются. Ведь мы и изначальные уже пробовали с ними говорить. Прямо не слушали, так мы попробовали подсунуть им притчи и сказки с напоминаниями. Не плюй в колодец — пригодится воды напиться. Не рой другому яму — сам в неё упадёшь. Доброта вознаграждается, а злые поступки караются или даже оборачиваются гибелью. Они нас не слушают. А нам доверили хранить весь мир. Первых хранителей выбрал сам Творец из достойных людей.
Выходит, первые из хранителей могли видеть бога этого мира? Впрочем…
Робко сказала:
— Но всё это как-то неправильно. Все имеют равное право жить.
Мгновение — и Старейшина очутился передо мной, сжал мои плечи:
— Не поддавайся иллюзии, созданной глупцами и лжецами, Кария! Тьма никого не щадит, она ранит каждого, кто к ней прикоснётся. Если люди и желают прибывать в блаженном неведении, покуда ещё могут, недолго, то чёрные хранители прекрасно осведомлены, что суть Тьмы — разрушение. Чем больше Тьмы, тем больше разрушения она несёт. Чёрные хранители давно уже встали на путь разрушенья. У них была возможность передумать — много тысячелетий на размышления было — но они ею не воспользовались. Они лишают людей разума. Подталкивают к пропасти. Убивают, порою даже убивают десятками или толпами. Портят исцеляющие места…
Срываюсь на крик:
— Я узнала, что из-за вас была уничтожена целая деревня! Только за то, что там якобы видели Гаада! Только из-за того, что вы наговорили людям, будто чернокрылые — плохие. И что те, кто с ними водится, становится опасным. А когда несчастных жителей убивали, вы за них не вступились. Ну, и кто после этого добрый?!
— Всего-то люди напали на тех, кто попал под его власть, — спокойно заметил Благ, — Белые хранители тут не причём.
— А если среди убитых были невиновные? Дети, которые только-только начали жить? Они тоже заслуживают смерти?
Хранитель нахмурился, потом грустно произнёс:
— Мы — не звери. Мы стараемся сохранить этот мир для людей, чтобы все эти люди и их потомки могли выжить. Чтобы они могли радоваться тем удовольствиям и возможностям, которые им достались. Поколение за поколением. А что творят обычные люди — это уже их дело. Не можем же мы перед каждым войском и каждой шайкой разбойников бегать с воплями: «Не трогайте этот город! Уйдите от этой деревни! Не убивайте этого человека!». Нас призывали, чтобы мы берегли этот мир для людей.
По-твоему, деревня Карста заслуживала такой участи? Не верю! Не хочу в это верить! Даже если эти злые слова — правда, мне очень жаль моего несчастного друга! А ещё мне противны белокрылые, у которых хватило бы сил вступиться за несчастных, но они этого почему-то не сделали. Но, всё-таки, ведь Гаад в тот день пришёл к той несчастной деревне. Спас подростка, застрявшего на отдалении от бойни. Отомстил за его семью и других убитых. Белокрылые проигнорировали, а Гаад пришёл.
Но всё же слова Блага проникли в мою душу как яд, разъедая, наполняя всё внутри болью. Гаад пришёл, чтобы вступиться за тех, кто ему и прежде помог? Или пришёл, чтобы убить тех напавших, из которых кто-то ему прежде дорогу перешёл? На деревню напали, потому что там прежде видели Старейшину чернокрылых или он был не причём, а появился возле деревни уже потом, во время резни? Там, наверное, много Тьмы появилось, когда убивали жителей деревни, да ещё и застав их врасплох, ночью, чтобы защищаться начать не успели. Если вообще умели защищаться.
А Благ добавил, мрачно улыбнувшись:
— Между прочим, Гаад не только уничтожал ни в чём не повинных людей сотнями, но ещё и при случае старался со своими извергами убить белых хранителей!
Не правда! Это не возможно! Он врёт! Гаад ведь заботился о других. Обо мне. Я видела это своими глазами. Гаад не злой!
Белокрылый сжал мои плечи до боли, встряхнул меня:
— Гаад на твоих глазах пытался избавиться от меня! Заживо сжечь. Это-то хоть ты понимаешь, дура? Это, по-твоему, то, чем занимаются добрые люди?
Увы, понимаю. Но почему так больно от открывшейся истины? Отчего обидно за чёрного Старейшину? Да я просто выдумала о нём невесть что из-за того сна! Даже если в детстве у него была такая прекрасная мечта зажечь свою звезду, чтоб она из мрака ночного неба на него смотрела, то теперь та мечта — в прошлом. И никогда более не всколыхнётся мир от света подобного дивного желания. А жаль. Кажется, будто из всех мечтаний потомков детей Творца — это самое красивое и достойное. Оно не нашло отклика у людей его мира, но смогло сквозь галактики добраться в мой мир, удивить и восхитить меня своей наивностью и зажечь во мне точно такое же устремлении.
Да что со мной?! Я всё равно им восхищаюсь. Я всё равно хочу ему верить. Заколдовал он меня, что ли? У Гаада не может быть подобной мечты! Он же спокойно людей убивал, вон, тех, напавших на деревню. Да и торговец из Нерсерии говорил, что Гаад на его глазах убил с сотню воинов, одним взглядом. Да и… так ли хорошо я знаю Гаада, чтоб судить, есть ли у него подобная мечта или нет?..
Миг — и Благ очутился около меня. Когда-нибудь доведёт до ручки этими перемещениями! Нет, чтоб просто подкрасться, по-человечески, ему обязательно вот так возникать!
Старейшина схватил меня за запястье. Несмотря на то, что он сделал это грубо, с его пальцев, из его глаз хлынул добрый, тёплый свет. На несколько секунд я замерла, заворожённая, пытаясь вдохнуть в себя как можно больше этой приятной силы. Благ прижал мою ладонь к своему виску. На губах хранителя появилась ехидная улыбка — он нашёл оружие против моей взбалмошности и пугливости. И осознание этого вывело меня из загадочного состояния, но было поздно. Какой-то поток прорвался в моё сознание, захлестнул меня…
