Иллюзионист (ЛП) - Кордова Зораида (книга жизни .txt, .fb2) 📗
Много месяцев спустя он отпирает дверь камеры. На него смотрит скелет, обтянутый серой кожей, но есть в нём что-то, чего не было прежде. Жизнь. Сила. Магия.
А значит, королю Фернандо ещё предстоит хорошо поработать.
Ему ещё очень далеко до конца.
Жизнь Галатеи оборвана, память о ней потеряна, но душа оставляет следы. Она в шелесте ветра. В лирической песне, задевающей за живое. В мифах о святых, ходивших по земле. В осадке, что остался от любви, которая с самого начала была обречена.
Мы вкладываем много сил в эту иллюзию, и когда мы уже с трудом держимся на ногах, рядом появляется Дез и становится нашей опорой.
— Я держу вас, — шепчет он. Чёрные пряди спадают ему на глаза.
Боль и удивление мелькают в глазах Кастиана, когда его брат обхватывает нас обоих за талии. От нас исходит жар и волны магии. И хотя весь мир меняется, переворачивается с ног на голову, я впервые чувствую себя так мирно и спокойно. Мне даже эгоистично хочется остаться в этом моменте навсегда.
Дворец трясётся, люстры падают на пол и разбиваются. Образы наплывают один на другой, как грозовые тучи на небе. Фернандо топит мальчика. Фернандо травит королеву Пенелопу. Фернандо убивает адмирала Ариаса. Каждое новое воспоминание, вытащенное мной из него, преломляется, увеличивается в свете Клинка Памяти.
Жители всего Пуэрто-Леонеса поворачивают головы к иллюзиям в небе, на кухнях, в гостиных. Впоследствии они будут рассказывать об этом как о призраках, о чудесах, свидетелями которых они стали.
Когда всё заканчивается, и тронный зал возвращает прежние очертания, я слышу, как по-разному бьются наши сердца: моё медленно и ровно, у Кастиана — как крылья колибри, у Деза тяжело от новой ноши, а у Фернандо — бешено, беспорядочно от понимания последствий.
Фернандо, которому едва удаётся стоять на коленях, хрипит:
— Сын…
Кас уверенно подходит к нему, поднимая меч.
— Пощади, — молит король.
— Ты лишил меня матери, — говорит Кас. Его золотые кудри взлохмачены, зелёно-голубые глаза блестят от непролитых слёз.
Дез удерживает их отца на месте, а Кастиан вонзает меч в самое сердце Фернандо.
Кровь растекается от обмякшего тела мёртвого короля. Я смотрю, как багровый ручеёк змейкой подползает к моим ногам.
— Рен?
Лязг металла.
Холодный пол.
Алая пелена перед глазами.
Кастиан усаживает меня на свои колени и повторяет моё имя снова и снова. Клинок Памяти выскальзывает из моей реки. Я чувствую, как он тянет меня за собой.
Я так много хочу сказать Кастиану, миру, самой себе… Столько всего вертится на языке… Но сначала я должна побывать в одном месте.
— Нати! — взревев, зовёт он.
И я спрашиваю:
— Это я?
Глава 33
— Это ты, — отвечает она мне.
Мы снова в пещере на Исла-Сомбрас. Кристаллы надо мной мерцают, отражаясь в сапфировой воде под ногами. Я иду по её поверхности. Мои стопы касаются водной глади, но не проваливаются.
— Я?
На колонне стоит женщина, в её руках Клинок Памяти. Я никогда её не встречала, но всё равно узнаю. Она — голос надежды, который не заглушить. Она — мечта, за которой я следую.
Как там называла её Арги? Имя всплывает в голове — наша Госпожа Шепчущих, Мать Теней и Вечная Луна.
Её лицо скрыто в тени, но кожа сияет так, словно покрыта звёздной пылью. Её платье подобно морской волне, нахлынувшей на талию и плечи. А волосы как завеса сумерек.
— Ты вернула мне кинжал.
— Почему вы здесь? Вы ведь стали смертной. Вы…
Она протягивает мне Клинок, остриём вниз.
— Я создала Клинок Памяти, чтобы лишить себя бессмертия. Спустилась на землю, но мир меня не принял. Теперь я стала воспоминанием. После того, как моя смертная жизнь подошла к концу, я вернулась сюда, навеки привязанная к оружию, которое должно было подарить мне покой. И я не могу с ним разделиться. Некоторые вены закопаны так глубоко, что ничем их не достанешь.
Я вспоминаю предание, услышанное в Асестенье, о женщине, пожертвовавшей собой ради дождя. Интересно, связано ли как-то происхождение этой легенды с Госпожой Шепчущих.
— Почему просто не уничтожить оружие?
— Я пыталась, — отвечает она. Её голос подобен шуму волн. — Уж поверь. Поэтому я спрятала его здесь, под присмотром стражников этого храма. Но всё пошло не так.
— Так исправьте это, — выпаливаю я. Заострённые кристаллы над моей головой мерцают, точно далёкие звезды, что дразнят меня со своей высоты. — Сделайте что-нибудь, чтобы стало как надо.
Богиня смотрит на меня. Когда её губы трогает улыбка, мне уже не нужно ничего, кроме её прощения.
— Не могу. Я сделала всё, что было в моих силах. И потерпела поражение, когда Фернандо извратил мою магию своими преступными деяниями. Он попытался завладеть силой, которая не была ему предназначена, и стёр тем самым жизнь Галатеи. Исказил магию мориа так, как я и представить себе не могла.
— Но всё же уже кончено.
— Это никогда не закончится. Такие люди, как Фернандо, ещё существуют и будут существовать дальше.
— И мы так это оставим? Ничего не сделаем?
Она вновь приподнимает уголки губ. Горечь этой улыбки говорит сама за себя.
— Тебе ничего не надо делать. Ты уже всё сделала, Рената. Осталось только выбрать.
— Что выбрать? — Я ничего не понимаю. — А у Себриана был выбор?
— Путь Себриана отличается от твоего.
Так уж ли?
— Скажите, что мне нужно сделать.
— Разве ты их не слышишь?
Я прислушиваюсь. Какое-то бормотание доносится снизу. Я начинаю чувствовать, как мокнут мои ботинки.
«Ты обещал, — говорит Лео. — Ты не можешь бросить её тут».
«Пожалуйста, дайте мне ещё несколько дней». Это голос Кастиана.
«Прошло уже две недели», — шепчет Лейре.
«Оставь нас», — говорит Дез.
«Я не могу».
«Тогда уйду я. Если не ты, то я».
Кастиан мрачно смеётся: «Мы оба знаем, братец, что ты не сможешь».
Когда снова наступает тишина, я понимаю, что осталась совсем одна.
— Что я должна выбрать?
Мои слова разносятся эхом. Клинок Памяти парит в воздухе над колонной.
Часть меня не хочет ничего, кроме как лечь спать. По словам богини, я уже сделала всё, что должна была. «Отпусти её», — когда-то сказала Арги.
Я снова слышу его голос: «Пожалуйста, прошу, вернись ко мне».
И я отпускаю, погружаясь в холодную синюю воду, в бездонные глубины.
Глава 34
Кто я?
Я пытаюсь плыть и понимаю, что лежу на кровати, запутавшись и извиваясь под одеялами. Затем в памяти всплывает имя. Я Рената Конвида, и я понятия не имею, где нахожусь. Понятно, что в спальне. Но в чьей?
Каждый дюйм здесь в насыщенно-синих тонах, как на дне озера из моего сна. Я выползаю из-под мягкого одеяла и натягиваю халат, который мне слишком велик. Это мужская одежда, причём, судя по всему, мужчина богат. Я умываю лицо и отправляюсь на поиски более подходящей одежды, а также подсказок о том, где я нахожусь.
Найдя только ещё больше мужских вещей, я остаюсь в том же — в ночной рубашке и халате. Спальня украшена картинами кораблей, написанными маслом, и обоями, похожими на само море. Почувствовав на себе чей-то взгляд, я оборачиваюсь и вижу гигантский портрет королевы с золотистыми локонами. Она смотрит на меня сверху вниз. Первая мысль — она выглядит очень грустной. Вторая — я здесь уже когда-то была.
Выхожу из спальни и попадаю в гостиную. Здесь стоит диван с одеялом, как будто кто-то беспокойно спал на нём прошлой ночью. Поднимаю это одеяло и вдыхаю запах моря. Опускаю взгляд на свои ладони. На них какие-то бледные отметины. Они тянутся по всей длине рук. Я приподнимаю свою ночную рубашку и вижу такие же отметины на груди и животе. Сильнее запахнув халат, выхожу из покоев и врезаюсь в служанку, ожидавшую снаружи.
— Привет, — обращаюсь к ней. — Не подскажешь, чей это дом?
Она несколько раз моргает оленьими глазами.
— Вы очнулись!
И убегает, я бросаюсь следом.
