Гадюка на бархате (СИ) - Смирнова Дина "Сфинксия" (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
— Я не маленький и могу говорить что захочу!
— Тогда, во имя Троих, и не веди себя как неразумное дитя!.. Война уже началась, Стефан, сейчас не время потакать своим желаниям. Помни о долге перед семьёй, Севером и империей!
— Я и не забывал, — сдавленно отозвался Стефан. Лишь в глазах его всё ещё мелькала тень затаённой обиды. — И долг свой я исполню, чего бы мне это ни стоило.
— Вот и прекрасно, — Альбрехт готов был во весь голос славить Создателя и Двоих за то, что его младший брат оказался не таким безрассудным, как можно было ожидать. Хотя до отъезда всё равно стоило присматривать за Стефаном повнимательнее… — Я только надеюсь, что ты не успел во время лесных прогулок заделать ей ребёнка, потому что бастарды нашему роду совсем ни к чему.
— Как ты мог такое подумать?! — алые пятна за мгновение расцвели на щеках Стефана, и в голосе его звучало поровну гнева и смущения. — Чтобы я, до свадьбы…
— О, честь и хвала строгому северному воспитанию, — Альбрехт не смог удержаться от короткого смешка — его самого война сделала куда более циничным по отношению к женщинам, но Стефану ещё только предстояло обрести этот опыт. — И, кстати, я рассчитываю, что ты избавишь меня от общения со своей… Карен и лично сообщишь ей, что свадьбы не будет. У меня нет никакого желания лишний раз общаться с нашими гостеприимными хозяевами на тему их любимых отпрысков. Мне и так пришлось в знак расположения сделать своим оруженосцем этого долговязого недотёпу, Эриха Фалькенберга, чтоб его черти взяли…
— Я охотно это сделаю, брат, — откликнулся Стефан. Уже уходя, он вдруг обернулся к Альбрехту и быстро сказал: — А в том, что касается бастардов, ты бы лучше беспокоился не обо мне, а о Бернхарде. Если и остались в Сосновом Утёсе служанки, чьи подолы он не успел задрать, то отнюдь не из-за того, что сам Берни мало усердствовал в этом деле.
Прозвучало это так едко и неожиданно — особенно из уст зелёного юнца — что Альбрехт не сумел найтись с ответом, прежде чем тяжёлая дубовая дверь захлопнулась за его младшим братом.
…В своём потайном закутке Карен пыталась не зареветь в голос, скорчившись так, словно её грудь раздирала дикая боль. Все мечты, такие близкие к воплощению ещё утром сегодняшнего дня, безнадёжно рассыпались в прах, и как она сможет это пережить, Карен совершенно не представляла.
***
Следующие дни показались Карен наполненными муками самой Бездны. Юная госпожа Фалькенберг старалась увиливать от бесед с матерью, которая уже начинала подозрительно коситься на дочку — времени до отъезда гостей из замка оставалось всё меньше, а о помолвке никто по-прежнему не заводил речи.
Ещё с большим усердием Карен избегала встреч со Стефаном, особенно наедине, хотя тот постоянно пытался с ней поговорить. Однако, ей удавалось ускользать от несостоявшегося жениха в самый последний момент, исчезая в очередном боковом коридоре или внутристенном переходе, как только она видела Стефана.
Но утром того дня, когда императрица Гретхен и её окружение должны были начать своё путешествие в Сосновый Утёс, Карен, погружённая в мрачные мысли, не сразу заметила своего упорного преследователя. Когда же она увидела его, было уже поздно — никаких ниш или лазов, куда можно было бы незаметно юркнуть, поблизости не наблюдалось, а Стефан оказался настроен решительно.
— Карен! — воскликнул он, преграждая беглянке путь к узкой лестнице, ведущей на первый этаж. — Все эти дни я ищу случая поговорить с тобой, но ты…
— Нам не о чем с вами беседовать, господин Кертиц, — она старалась, чтобы голос звучал холодно и отстранённо, но губы невольно кривились, а глаза пекло от подступающих слёз. — Прошу, пропустите, мне надо… Надо идти, я тороплюсь…
— Нет, уж теперь я тебя так просто не отпущу! — Стефан схватил Карен под руку, увлекая за собой.
Он дёрнул одну из дверей, выходивших в коридор — та не поддалась. Попытался распахнуть следующую, и тут ему повезло больше — маленькая, бедно убранная комнатка с узкой кроватью и сундуком возле неё оказалась не заперта. Стефан втолкнул — не то что бы грубо, но уверенно — Карен в помещение и шагнул следом, захлопнув дверь за собой.
— Что это всё значит, Карен?! — осведомился он у настигнутой, наконец, добычи, безвольно опустившийся на застеленную потрёпанным лоскутным одеялом кровать. — Я вот-вот уеду, а ты не хочешь даже позволить мне попрощаться с тобой?!
— Я всё знаю, — потупив взгляд, Карен произнесла это так тихо и невнятно, что Стефану пришлось тоже усесться на постель и придвинуться поближе, чтобы разобрать слова собеседницы. — О том, что его высочество не согласился благословить наш союз. Потому я ведь нищая и от брака со мной никакой пользы, и… — Карен принялась тоненько всхлипывать, оборвав фразу на полуслове.
— Так, ясно, — Стефан на мгновение прикрыл лицо ладонями, пытаясь сообразить, кто же мог сообщить Карен о том проклятом разговоре. — Но скажи, откуда ты…
— Я подслушала!.. Там, рядом с комнатами её величества и его высочества, есть ход… — Карен, видимо, решила, что терять ей уже нечего и, перемежая свою речь рыданиями на груди у Стефана, рассказала ему правду. Она думала, что после этого Стефан с презрением покинет её, но утешения как-то незаметно переросли в поцелуи и объятия.
— Нет, я не могу, — сказала Карен с новым всхлипом, отталкивая Стефана. — Я знаю, обо мне говорят, что я обольщаю мужчин… Но это всё не так, совсем не так! И раз уж нам не быть мужем и женой, то лучше давай просто распрощаемся — раз и навсегда!
— Дурочка, — Стефан отвёл с её раскрасневшегося лица яркую прядь волос, — разве я сказал, что не собираюсь брать тебя в жёны?
— Но ведь его высочество…
— Моему брату придётся смириться с тем, что я уже сделал выбор, — в голосе Стефана звучала страстная убеждённость. — Послушай меня, Карен! Мы не можем объявить о нашей помолвке, но перед ликами Троих я клянусь хранить тебе верность и возвратиться за тобой в Соколиное Гнездо, как только узурпатор будет разбит! Война на то и война, чтобы на ней было множество поводов отличиться — и я не упущу их! Альбрехту придётся признать и мои заслуги, и моё право самому решать свою судьбу. А каждое выигранное сражение я стану посвящать тебе!.. Скажи, ты веришь мне? — спросил Кертиц-младший, прежде, чем поцеловать руку своей — как он теперь считал — наречённой.
— Я верю, верю! — не менее пылко ответила Карен. Она снова плакала, но теперь уже — растроганно, а не горестно. — Я тоже клянусь ждать тебя и хранить верность!
— Увы, у меня нет для тебя кольца, — огорчённо покачал головой Стефан. — Но в знак того, что с этого дня я считаю тебя своей невестой, возьми хотя бы это, — он отстегнул от своего плаща большую серебряную фибулу в виде головы барса. Карен со смущённой улыбкой забрала вещицу, крепко сжав в ладони гладкий металл.
…Когда её семейство стояло во внутреннем дворе замка, провожая в дорогу высоких гостей и их свиту, Карен уже почти забыла своё недавнее отчаянье. Она подмечала тёплые взгляды Стефана, предназначенные — пусть никто об этом не догадывался — именно ей и украдкой отвечала ему улыбками.
И даже проводив глазами последнего выехавшего из ворот Соколиного Гнезда всадника, Карен не впала в уныние. Она слышала, как отец говорил с кем-то из знакомых дворян о том, что война не должна продлиться долго. Как знать, может уже через несколько месяцев Стефан вновь въедет в стены её родного замка — с вестью о победе над узурпатором и предложением руки и сердца для дочери Фалькенбергов.
========== Глава 24. Глядя в Бездну ==========
Небо сияло яркой голубизной — меж кронами деревьев не виднелось ни облачка, будто бы Лавиния всё ещё пребывала в землях своей жаркой родины, а не по другую сторону Иррейских гор — на мидландском юге. А вот землю уже устилал густой ковёр из пожухлых листьев, напоминая о том, что до осени оставалось недолго.
Идея отплыть на Хрустальные острова не из Фиорры или любого другого эллианского порта, а из имперского Шильдштадта принадлежала Адриану Фиенну. Это должно было оградить тайное посольство от возможной слежки и сократить путь по бурным океанским водам, непростой даже для корабля, имевшего в своём экипаже стихийных магов. Да и мидландские дороги считались одними из самых удобных и безопасных на континенте.
