Плохие парни по ваши души. Книга 2 (СИ) - "Anna Milton" (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗

   Меня обдувает ветром, когда я приближаюсь к ней.

   Пора покончить с этим.

ГЛАВА 25

АННА

   Я чувствую его присутствие.

   Он отравляет воздух крепким ядом, не имеющим запаха и цвета, но всепроникающим и распространяющимся с молниеносной скоростью. Ненависть. Злоба. Отчаяние. Гнев. Люди вдыхают в себя ярость, не догадываясь, что уже обречены.

   Исрафил здесь, у входа в свою клетку, словно пес на цепи. Все потому, что Вестник привязан к Тардесу, недостаточно силен, чтобы освободиться и начать сеять хаос сразу во всех уголках планеты. Это затишье перед бурей. Прелюдия к симфонии хаоса. Очень скоро Исрафил сумеет избавиться от оков, удерживающих его у тюрьмы, в которой он провел последние два столетия.

   Ему известно, что я здесь. #287292861 / 12-июн-2017

   Он знает, что я пришла по его сгнившую душу.

   Внезапно поднимается сильный ветер, его воющие потоки врезаются в мое тело, но я не чувствую холода. Змеевидные, голые ветви деревьев тревожно качаются, сплетаясь друг с другом, ломаясь. Снег, тонким слоем покрывающий асфальт, поднимается ввысь бурными вихрями. Зарождается буря, окутывающая меня, заключающая в эпицентр свирепого урагана.

   Ему страшно?

   О, да.

   Я ощущаю его клокочущий страх на кончиках пальцев рук. Я впитываю этот трепет, что блаженной негой растекается по телу, смешивается с кровью и течет по венам порочным наслаждением. Тьма во мне ликует, упиваясь превосходством над Исрафилом. Но чернота, которая впитывается в меня через поры, разрушает изнутри, и, наконец, я чувствую боль. Нестерпимую, жуткую, звенящую.

   Вестник сопротивляется, и через слой ваты в ушах я слышу его рев, от которого сотрясается и вибрирует под ногами земля.

   Я познаю своей кожей прикосновения истинного зла. От убийственной мощи, пахнущей едким смрадом, я холодею и каменею изнутри. Вокруг меня сгущается клубящаяся чернота. Она пытается пробиться сквозь невидимый барьер, сотканный Тьмой.

   Я безвозвратно теряю призрачную связь со своим внутренним голосом. Мое тело разрывается, потому что помимо Тьмы в нем сгущается мрак, вырвавшийся из недр Тардеса, и в сознание вторгаются ужасающие видения, граничащие с бредом, в темно-алых тонах.

   И я погружаюсь все глубже в бездну.

   Бесследно растворяюсь в собственных, оглушительных криках, эхом проносящихся по лабиринту разума.

   Я, Тьма и Вестник в одном слабом, истощенном теле. Моем теле. Я чувствую неистовую схватку двух последних. Я наблюдаю за их сумбурным, торжествующим танцем. Они ведут бескомпромиссный бой не на жизнь, а на смерть.

   Победит Тьма — умру только я. Выиграет Исрафил — и всех ждет обагренный кровью конец.

   Пора действовать, потому что каждое мгновение на счету.

   Пока Тьма отвлечена на подавление Исрафила, ее контроль надо мной ослабевает, поэтому я заставляю себя сосредоточиться, отогнать прочь необъятное чувство вины за сотворенное с Миднайтом и сделать первые шаги к разлому двух миров, чтобы перешагнуть через него. В момент, когда моя душа, Тьма и Исрафил окажутся под вихревой воронкой над подиумом, являющейся входом в Тардес, он затянет их в себя. Соединение такой невероятной энергии расщепит межпространственную брешь, и дверь, которая всегда должна быть заперта, попросту исчезнет.

   Я не сдерживаю стона, вырывающегося сквозь плотно стиснутые зубы. Мои руки сжаты в кулаки от мнимой храбрости. Я утратила всю решимость. Кровоточащие раны вновь вскрывается, потому что моя анестезия в лице Тьмы временно перестает действовать. Я должна решиться на самоубийство, полностью отдавая себе отчет в том, на что иду.

   Так будет правильно, Анна.

   Давай же.

   Сделай еще один шаг вперед.

   Будь смелее.

   Я почти достигаю подиума, как вдруг ощущаю всплески сумасшедшей боли. Она не принадлежит мне. Я невольно цепляюсь за ее след, который тянется сквозь расстояние, и внезапно вижу неясную картину в тусклых тонах. Небольшое помещение, в котором находятся люди. Спустя несколько мгновений образ проясняется, и перед моими глазами появляется знакомое лицо.

   Джейн Мортис.

   Ее бледное, заплаканное лицо искажено в страдальческой гримасе. Она стонет и судорожно обнимает себя за плечи. Обессилившее, хрупкое тело девушки прошибает ледяной пот, а в ее голове будто взрываются сверхновые звезды нечеловеческой боли, ослепляя острыми, невыносимыми муками.

   Душа Джейн связана с Исрафилом. Она страдает, потому что Тьма одерживает над ним вверх, истязая его и круша. Если Вестник отправится обратно в Тардес, девушка умрет. Я не буду единственной жертвой. Джейн Мортис так же придется платить за будущее без хаоса.

   Я улавливаю еще одну нить, ведущую от Исрафила. Но она едва-едва заметна и осязаема. Эта связь приводит в то же место, где находится Джейн Мортис, к парню крепкого телосложения с темной копной волнистых волос, в которые запущены пальцы. Этот человек встревожен и огорчен. Я узнаю в чертах погруженного во мрак лица Росса Картера и невольно дотрагиваюсь до его сознания, наблюдая в мыслях полнейшую неразбериху.

   Мы чем-то похожи. Я одержима Тьмой... А Росс — Исрафилом, но это косвенно. Я ощущаю четкое присутствие Вестника в душе ангела смерти. Он затуманил его рассудок и заставил сделать что-то, о чем парень безумно сожалеет.

   Однако эта связь между ними обрывается, когда я бессознательно делаю новый шаг навстречу к пролому.

   Но... как же Джейн? Исрафил и она связаны прочными узами, которые не разорвутся сами по себе. Возможно, у меня получится исправить это? Хотя бы стоит попытаться — прежде, чем я вновь не утрачу способность сопереживать, вернувшись под контроль Тьмы.

   Она яростно сражается с Вестником, и я не верю, что нечто подобное происходит со мной. Зло борется со злом внутри меня, и я готова пожертвовать самым дорогим, что у меня осталось — своим будущим — ради других.

   Мир сошел с ума. Точно.

   Неужели жизнь продолжится без меня?

   Моя душа будет навечно заточена с Тьмой и Исрафилом в Тардесе, и уже ничего не спасет меня.

   Это навсегда...

   В самом деле — навсегда.

   Но у Джейн должен быть шанс. Я буду чертовски рада, если сумею помочь ей избежать возвращения в Тардес. Это не смоет кровь Миднайта с моих рук, не сотрет с души клеймо самого тяжкого греха, тем не менее, груз вины уже не будет таким непосильным.

   Я выжидаю момент, когда Исрафил оказывается в наиболее уязвимом положении, когда Тьма прижимает его к стене, и прикладываю все свои гребаные усилия, чтобы освободить Джейн Мортис от бремени уз.

   Я срываюсь на крик от жгучей боли, пронзающей меня, затрагивающей каждый нерв. Я слышу крик Джейн, и наши сдавленные вопли сливаются в унисон. Но ее связь с Исрафилом слабнет. Все получается. Я двигаюсь в правильном направлении. Нужно постараться. Еще чуть-чуть. Совсем немного.

   Каждая мышца в моем теле приходит в состояние сильного напряжения, и я чувствую себя натянутой струной, которая вот-вот порвется. Я падаю на колени, обхватив себя руками, и скрючиваюсь, потому что Тьма уступает Вестнику, и его неукротимая, испепеляющая мощь ниспадает на меня.

   Я кричу, кричу и кричу. Бесконечно и надсадно. Срывая голос до хрипоты. Я падаю, сворачиваясь калачиком и мечтая сжаться до размеров песчинки, чтобы вместе со мной уменьшилась невероятная боль.

   Я обрываю связь. Нить, соединяющая человека и первородное зло, лопается, исчезая.

   Душа Джейн больше неподвластна Исрафилу, который приходит в исступленное бешенство и начинает свирепствовать внутри моего несчастного тела, оскверняя бесконечной чернотой мою израненную, тлеющую душу. Я слабо различаю боль, вспыхивающую с новой силой, с той, что была несколько секунд назад.

   «Нельзя сдаваться», с мольбой взываю к себе.

   Нужно подняться на ноги и продолжать идти вперед... черт. Да хоть ползти! Брешь, ведущая в Тардес, находится совсем близко.