Цепная лисица (СИ) - Эго Мэри (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Вслед за ушами онемели щёки и нос. Покалывало губы. Я выдохнул на ладони паром, потёр локти. Пальцы гнулись как оловянная проволока. Идти становилось труднее, стучали зубы. Но я уже решил — умирать буду, но не вернусь. Уж лучше так, в лесу с волками, чем обратно.
Вдруг снова налетел ветер, донося до ушей неясный звук. Я затаился, прислушался.
— Ау-у! Помоги-ите… — голос был тонкий, надтреснутый. Я потоптался на месте, не зная, что решить.
“Подожди ещё немножко, мама”, — попросил, прежде чем двинуться на звук. Я хотел только посмотреть, не показываясь. Но ещё прежде чем подошёл, голос меня заметил:
— Кто тут!? — крикнул испуганно. Наверное, снег меня выдал. Оказалось, голос шёл из ямы в человеческий рост, может выкопанной для охоты или ради забавы. На дне, обхватив себя руками, стоял мальчишка в пузатом пуховике, на вид — младше меня, испуганный, насупившийся, с опухшими от слёз веками. Губы у него были синие, точно перемазанные черникой, а на самом деле — обкусанные холодом.
— Ты к-кто? — спросил мальчик, задирая голову. Волосы топорщились из под шапки рыжими иглами. — Откудова тут… Случаем не оборотень?
От такого предположения я слегка опешил, даже задумался на секунду. Спросил, хмурясь:
— С чего ты взял?
Мальчик смотрел настороженно, приглядываясь. Видно было как ему страшно, но ещё страшнее было, что я решу уйти.
— Бабушка говорила, что ночью по лесу оборотни бродят. А ты в одной рубашке, посреди леса… Так что, ты один из них?
— А если бы был, думаешь признался?
— Это вряд ли, — вздохнул мальчик.
Мне вдруг до ужаса стало жаль, что я в самом деле не оборотень и не умею оборачиваться в волка. Волки, должно быть, никогда не мёрзнут, шкура у них толстая и тёплая. И можно бежать, куда глаза глядят. Хоть к маме, хоть куда…
— А оборотни всегда знают, кто они? — с надеждой спросил я.
— Скорее всего… но я теперь вижу, ты всё-таки человек. Я тебя вспомнил, ты из нашей деревни, да и глаза у тебя, вон, красные от слёз. А оборотни не плачут.
Мальчик от такого заявления совсем раскис.
— Не трусь, — хмыкнул я, а у самого голос дрожал от холода. — Сейчас мы тебя отсюда мигом вытащим. Как тебя звать, кстати?
— Гена, но все зовут Грач, по фамилии. Правда вытащишь?
— Не сомневайся! А как в яму угодил, Грач?
— Я собаку свою пошёл искать… Она в лес убежала. Но заплутал, и вот… Ты только не уходи, ладно?
— Эй-эй, сопли-то подбери! Никуда не уйду, пока тебя не вытащу.
Я огляделся, в поисках палки побольше. Но снег замёл землю, а что не замёл, то вечер спрятал под тенями. Оставался ещё один вариант, но ему внутри всё противилось, отнекивалось.
— Ну, что там? — взволнованно спросил Грач, и я, сдавшись, стал разматывать мамин шарф.
— Эй, держи крепко, — я скинул ему один конец, а за другой стал тащить.
Ноги скользили по снегу, ткань жалобно трещала, из ямы доносилось пыхтение и вот голова мальчишка показалась на поверхности…
***
Вечернее небо было усыпано звёздами. Заснеженная земля тонула в тенях. Алек, чертыхаясь, брёл по перекопанной шинами дороге, то и дело останавливаясь и вглядываясь себе под ноги, пытаясь отыскать следы Павла в месиве из гравия и льда.
“Насколько безголовым надо быть, чтобы в такой холод убежать из дома?” — ругался Алек себе под нос. — “Совсем не думает о родителях? Как они восприняли его побег? Небось, места себе не находили…”
От злости на Павла, хотелось что-нибудь сломать. Тот уже дважды ускользал от Алека. Стоило приблизиться, как воспоминание менялось и поиски приходилось начинать сначала.
Сколько времени он тут находится? Может быть час, а может быть несколько дней, вполне возможно, что иллюзии живут по собственным законам. Оставалось надеяться, что дни в реальности не успели улететь вперёд, и время есть.
Алек перешагнул очередной раздавленный колесами сугроб, когда вдруг заметил, что следы уходят в лес. Стоило зайти за деревья, как до ушей донеслись голоса, а вскоре обнаружился и сам виновник всех бед — худой мальчишка в летней безрукавке, с синяками на локтях и предплечьях, с красным от холода лицом и синими губами. Это был Павел.
Жмурясь от усилия, он, стоя на краю ямы, тащил из неё кого-то за кусок серой ткани. На поверхности уже показалась вязаная шапка, вздёрнутый нос и ворот пуховика.
— Давай руку, Грач! — крикнул Павел, подаваясь вперёд.
Мальчик по прозвищу Грач попытался схватить протянутую руку, но промахнулся и судорожно вцепился Койоту в штанину, выбивая у того землю из-под ног.
Алек стал подходить ближе, снег захрустел под ногами, но мальчишки гостя не замечали.
— Блин, извини… — пробормотал тем временем Грач, неловко поднимаясь на ноги. — Ты как?
Павел уже встал и теперь пытался ухватиться за край, неловко подпрыгивая и карабкаясь по стене, как упавший в стакан жук. Яма заледенела и не поддавалась. Взрослый выбрался бы в два счёта, но у ребёнка шансов было мало. Ветер усилился, качая кроны, поднимая в воздух снежные воронки.
— Зачем ты это сделал? — запыхавшись, крикнул Павел. Голос у него дрожал от холода, а на щеке наливалась цветом ссадина.
— Я не специально…
— Да? А чего тогда встал, как столб? Вытаскивай меня! Там шарф рядом, видишь?
Грач засуетился, хотел было поднять найденный шарф, но неожиданно замер, завороженно глядя на качающиеся кроны и по птичьему вжимая голову в плечи.
— А может… может, я лучше пойду? — жалобно попросил он.
— Что? Почему?
— … лучше взрослых позову. А то, вдруг, правда оборотни или медведи… Ты же сам сказал, вдруг разбудили?
— Какие ещё медведи?! Вытаскивай меня!
— Но я что-то видел! Та-ам… — Грач махнул в сторону деревьев. — Сиди тихо, ладно? Мой дед всех знает в деревне, он мигом твоего папу приведёт…
— Нет! Только не отца! — надрываясь, кричал Павел из ямы, а Грач уже припустил в сторону дороги. — Подожди… Предатель! Только не отца… Трус! Стой! Я же помог тебе, не уходи!
Павел кричал в след, пока у него не осип голос. Потом ещё раз попытался допрыгнуть, чтобы зацепиться за край но, вдруг взвизгнул, и стал трясти руками, болезненно жмурясь. Видимо поранил пальцы о лёд. Он дышал часто, из последних сил сдерживая рвущиеся из груди рыдания. Плечи ходили ходуном.
— Предатель… трус. Ненавижу… — прошептал он, оседая на снег, точно у него в один миг закончились все силы.
К своей досаде Алек почувствовал, что ему жаль Павла… Не выходило связать воедино: надменного, язвительного Койота из будущего и испуганного замерзающего ребёнка. Раз этот Шакал дожил до своих лет, значит Грач всё-таки привел взрослых. В ином случае Павел замёрз бы насмерть. И не было бы никаких Уз, никаких проблем с Тиной… Но глядя на дрожащего мальчика, желать такого исхода не получалось.
Налетел ветер, раздувая снег, откуда-то сверху раздалось зловещее уханье, точно лес посмеивался над попавшем в его ловушку ребёнком. Алек, спустившись в яму, присел возле Павла, позвал:
— Эй…
Шакалёнок посмотрел затуманившимся взором. Сил у него совсем не осталось, холод и усталость брали своё. Но уже радовало хотя бы то, что он заметил чужое присутствие.
— Привет, узнаёшь меня? — спросил Алек. — Я здесь, чтобы забрать тебя в реальность… Эй? — слова звучали глупо, но некому было над ними смеяться. Даже Павел их, кажется, не слышал. Мелко дрожа, он обхватил себя тонкими ручками в бесполезной попытке согреться. Изо рта вырывался пар.
Смотреть на замерзающего ребёнка, даже понимая, что это Павел, было невыносимо. Не зная, что ещё предпринять, Алек снял с себя разорванную Гиенами куртку (он всё ещё был в ней) и накинул шакалёнку на плечи. Он сомневался, что это поможет, но просто сидеть и ждать тоже не мог.
— Я не плачу, честно, мама… Не плачу, — пробормотал маленький Павел, точно в бреду, и тут же всхлипнул, утыкая нос в согнутый локоть. Сколько ему? Семь, восемь? Алек попытался растереть ему плечи, но это не помогло. Что там говорил Барон? Надо “убедить” Павла вернуться в реальность? Но как это сделать, если тебя не слышат?
