Танцующая для дракона (СИ) - Эльденберт Марина (книги TXT) 📗
Таким, от которого мне захотелось орать, орать стоэтажным аронгарским и швыряться всем, чем под руку попадется.
— Вон, — тихо сказала я.
— Что?! — теперь голос Леоны напоминал шипение.
— Вон. Там. Дверь, — я указала в сторону выхода.
К счастью, рука не дрожала, хотя сердце как-то странно колотилось, сбиваясь с ритма. Сердце и все прочие внутренние колебания тоже.
Взгляд Леоны стал металлическим. О такой точно можно убиться.
— Не заставляй меня…
— Что? — поинтересовалась я. — Упакуешь в коробочку и отвезешь в Мэйстон? Валяй, попробуй. Только когда я распакуюсь, я устрою вам такой грандиозный скандал, от которого ваша пресс-служба зажмется у стены, прикрывая обоссанные брюки ладошками.
Не дожидаясь ответа, направилась к балконной двери и распахнула ее. Вдохнула, и поняла, что не могу. Не могу дышать. Ортахарна смазывалась перед глазами, превращаясь в поломанный калейдоскоп. В голове было пусто: ни единой мысли. В груди — ни клочка воздуха.
За спиной яростно хлопнула дверь, а я на негнущихся ногах подошла к перилам. Вцепилась в них, чувствуя, что пальцы впаялись намертво. Я сжимала их до тех пор, пока передавленные фаланги не отозвались болью, а потом распласталась по ограждению, раскатав раскинутые руки на всю длину. Воздух все-таки прорвался в меня: втекал в грудь лениво, с каждым вдохом сердце все сильнее вбивалось в металл. Внизу тоже что-то мельтешило, но впервые в жизни я не хотела лезть на перила и танцевать.
Потому что точно знала: сегодня я упаду.
С утра мне вообще не хотелось выползать из номера, хотелось сидеть здесь до скончания века и жалеть себя-любимую, пока жалелка не сломается. Но на тему жалелки в Аронгаре есть очень мудрая поговорка: «Время, потраченное на жалость к себе, сравнимо с выброшенным на ветер миллиардом». Поэтому я завязала хвостик, накрасила губы (чтобы хоть чуть-чуть прикрыть след от вчерашней встречи) и выползла в коридор. Чуть не налетела на Ленарда, который замер с поднятой рукой — стучать собирался.
— Ты чего здесь делаешь? — поинтересовалась.
— И тебе доброе утро, — хмыкнул парень. — Вообще-то я просто решил зайти, чтобы одному не спускаться. Но если ты против…
Он развернулся было, но я перехватила его за локоть.
— Ленард, я просто не выспалась.
— Чего так? — он тут же заметно повеселел. — Ночка была интересная?
Очень. Полчаса я провисела на перилах, разглядывая Ортахарну с высоты драконьего полета, потом соскреблась и пошла в номер. Где еще часа четыре ворочалась, пытаясь прогнать идиотские мысли о том, что песня, под которую мы танцевали с Гроу, на самом деле была посвящена Леоне. Что в свое время он действительно на нее запал, поэтому так просто и легко вспомнил меня.
Действительно, почему бы нет.
Мало ли мимо него проходило девиц с разноцветными прядями? А вот сестричка Леоны Ладэ — одна-единственная.
Понимая, что надумать лишнего могу запросто, я накрылась подушкой и пообещала себе, что думать об этом не буду. Вообще. По крайней мере, пока не смогу нормально воспринимать происходящее, без желания взобраться на перила и танцевать спиной к городу.
— А чего это у тебя с губой? — поинтересовался Ленард.
М-да, не докрасила, значит. Она умудрилась лопнуть и теперь болела, неприятненько так дергала, даже под слоем яркой увлажняющей помады.
— А ничего, — сказала я. — Лучше скажи, с какой радости ты решил за мной зайти?
— Да просто так, — Ленард ткнул в кнопку и сделал вид, что рассматривает узор над лифтом, который под разными углами выглядел по-разному.
В общем, как-то так мы с ним на пару избежали неприятных тем.
То, что после стараний Мелоры парню не очень комфортно в съемочной группе, я уже поняла. Поэтому пообещала себе, что со своей стороны сделаю все возможное, чтобы это исправить. По крайней мере, после того заползания на скалу и танца, меня уже никто не воспринимает, как сестричку Ладэ. Никто, кроме Гроу.
Мысленно дала себе пинка и привалилась к стене лифта.
Со вчерашнего вечера на меня нашло странное отупение: если раньше наши отношения с Леоной можно было назвать отчужденными, то как назвать их теперь, я не представляла вообще. И не хотела представлять, потому что… потому что. Потому что это грозило воем в стиле обделенного вяленым мяса виара и потопом, которого в моей жизни не случалось уже давно. Пусть я разучилась плакать в принципе, это не значит, что мне хочется проверять, каково это.
В холле отеля мы столкнулись с Рихтом: он беседовал с ассистентами оператора.
— Привет, ребята! — первой поздоровалась я, и, когда мы обменялись приветствиями, поинтересовалась: — Обсуждаете, в каком ракурсе лучше снимать сцену номер семнадцать?
— Вообще-то чемпионат мира по гратхэнду.
— О…
— Сборная Аронгары играет в Ферверне. В Хайрмарге, если быть точным, — заметил Рихт.
— И мы прикидывали, как туда попасть, чтобы нас не уволили, — подтвердил молодой светловолосый парень, который, по-моему, управлял камерами воздушной съемки.
Мимо нас прошли две девушки, синхронно свернувшие на Рихта шеи и улыбающиеся так, что зубами могли затмить лампы дневного света.
— Потому что начнется он через пару месяцев, когда съемки будут в самом разгаре.
— О, у меня отец собирается! — воскликнул Ленард, у которого засверкали глаза.
— У меня старший брат с семьей, — вздохнул оператор. — Ради такого дела даже отпуск на месяц взял. Счастливые люди!
— А ты за кого болеешь внутри Аронгары, Харинсен?
— Я? — Ленард замялся, но потом все-таки ответил: — За «Вайт Пир».
— Серьезно?! Я тоже. А еще в Рагране команда достаточно сильная…
— Фервернцы всех сделают! — В разговор вклинился второй ассистент, с длинными волосами и пирсингом в нижней губе.
Судя по тому, с каким воодушевлением они принялись обсуждать сборные и гратхэнд, я здесь была уже лишней. Поэтому сунула руки в карманы, отошла к угловым диванчикам за перегородками, и плюхнулась на один из них. На матовом стекле поблескивали узоры с неоновым покрытием, вечером они начнут светиться и будет красиво. Наверное.
Поскольку вчера мы с Гроу возвращались через верхний холл, могу только представлять.
— Все в порядке, Танни? — надо мной возвышался Рихт.
— Да ну.
— Ты хотела сказать ну да.
— Ну да, — запрокинула голову.
— Гроу сегодня отдельно прилетит. К началу съемок.
Да пусть хоть вообще не прилетает.
При мысли о том, что придется посмотреть ему в глаза с новыми знаниями, меня основательно перекорежило. К счастью, только внутренне, на лице ничего не отразилось. Пара мысленных оплеух окончательно привели меня в форму: в конце концов, вчера ничего не было. Была только развесившая уши я, и он, основательно нагрузивший их чешуей. С кем не бывает.
— Танни, тебе что-то нужно? — из размышлений меня выдернул тонкий голосок Мирис.
Какой-то уж слишком любезный.
— Кофе?
Это вчерашний разговор ей на пользу пошел, или у меня глюки?
— Нет, — покачала головой. И зачем-то добавила: — Спасибо.
Мирис растянула губы в улыбке.
— Хорошо, если что-то потребуется, я всегда рядом. Кстати, аэробас уже подан, можем лететь.
— Сейчас иду, — буркнула я. И, когда ассистентка отошла, посмотрела на Рихта: — Мне кажется, или она сегодня слишком милая?
— Тебе не кажется.
Рихт протянул мне руку, я приняла ее и поднялась.
— Точно все в порядке?
— Точно, — сказала я.
Мы вместе направились к аэробасу. По пути к нам присоединились Ленард, который уже вовсю спорил с ассистентами по поводу победителя чемпионата. Они даже отсели вместе, куда-то в конец, а мы с Рихтом устроились вместе, рядышком. Аэробас привычно взмыл ввысь и полетел в сторону Саолондары. Вот только теперь я при всем желании не могла смотреть в окно, потому что над ущельем маячила Лимайна, а в голове — мысли о той, кого Гроу пытался забыть.
