Разношерстная... моя (СИ) - Сергеева Александра (читать книги .txt) 📗
– У нас выйдет найти ее первыми? – попыталась обнадежить себя государыня. – Прежде, чем она до меня доберется.
– Сама-то как думаешь? – не сдержал раздражения Хранивой.
– Думаю, прав ты был, когда требовал от меня не сдаваться, – сухо напомнила Твердислава. – Да биться за свою жизнь до конца. Себя в соратники выдвинул. Иль передумал меня защищать?
– Не пори чушь! – вырвалась наружу его досада. – Ты не смеешь меня обвинять в предательстве тока из-за собственных страхов. Да бесчестить огульно. Я того не заслужил. И все, что мне по силам, всегда делал честно. А непосильное тебе обещать мне совесть не позволит. Обнадеживать тебя попусту не стану. Биться с тобой рядом буду. А победы обещать нет.
Со двора в открытое окно донеслось злобное карканье Таймира.
– Чего это он? – весьма равнодушно вопросила Твердислава.
– Явился повиниться, что упустил оборотенку, – криво усмехнулся Хранивой. – Как оно и ожидалось. Ушла Ялька. Утекла сквозь пальцы. Так теперь и станем ее ловить, словно рыбу голыми руками в быстрой реке.
Государыня надменно поджала губки, но отвечать не стала. Зато вылила в чашу последнюю воду из кувшинчика. Да принялась ее цедить, усиленно о чем-то размышляя. Строя планы, на которые у нее уже не оставалось времени.
Ялька почуяла ее с улицы. Но в родной дом вошла, не опасаясь подвоха. С чего бы? Хотела бы убить, так еще бы в кремле попыталась. А теперь-то чего уж кулаками махать? В разоренной горнице не осталось ни единой нитки, ни одной деревяхи, что нельзя было оторвать да унести. Правда, они с бабулей жили без лишних роскошеств, да все одно: мерзко от всего этого. С человечьей жадностью не сравниться даже сила урагана иль мороза. Она беспредельней звездного неба и несокрушима, как солнце. Прознали, что Отрыжка с Батей куда-то пропали – ни слуха, ни духа – и тотчас растащили бабулино добро. Вон даже потолочные доски повывернули и дранку на крыше отковыряли – с ночного неба сочувственно подмаргивали звездочки.
Тайка – в неброской, но добротной мужской одежке – сидела прямиком на полу. Сложила подбородок на подтянутые к груди коленки и безотрывно пялилась на свечку, зажженную перед ней на полу. Отменную свою косу она явно уполовинила, скатав на затылке тугую шишку. Широкая кожаная повязка закрывала половину лба. На охотничьем поясе два ножа и узкий короткий меч, с каким набивают руку юнаки из дружины.
– Чего так долго? – недовольно проворчала гостья, скосив глаза на хозяйку дома.
– Разорили мне весь дом, – пожаловалась Ялька, присаживаясь рядом.
– Казну Благойлы искали, – участливо пояснила Тайка.
– Так ее ж тут нет, – слегка удивилась непонятливая оборотенка.
– А им есть дело? – скривилась Тайка. – Свиньи алчные! Хоть клок старой половицы, хоть пук соломы, а тока бы стырить. Лишь бы даром заполучить. Твари мерзкие. Ненавижу этих… Ты не волнуйся, – бросила она лаяться на человечий род и перешла к делу: – У меня и серебра довольно есть, и даже золота немного. Скопила.
– А у меня, наверно, много, – задумчиво предположила Ялька. – Бабуля сказывала, дескать, мне на всю мою жизнь хватит. И деда мне насобирал изрядно.
– С собой взять хочешь? – неодобрительно покосилась Тайка.
– Неа. Пусть у Югана лежит. Я со всем этим барахлом управляться не умею. Да и в тягость. Куда дену, как оборачиваться придется?
– Это правильно. В дороге оно лишнее. А твой дядька Юган твоё для тебя сбережет. Он мужик дельный. Кстати, а он-то знает, куда ты намылилась?
– Я ему не говорила, – вздохнула Ялька и придвинулась ближе к нечаянной подруге, прижавшись плечом: – Он за мной кинется. А у него, чай, семья в забросе. Да и дедову харчевню обихаживать нужно. Кому ж, кроме него? Деда бы сильно обиделся, коль Юган бы ее забросил. Это нечестно, – попеняла она дядьке, который, поди, ищет ее теперь по всем углам Стольнограда.
– Нам уходить надо, – напряглась, сообразив, что дядька может явиться сюда в любой момент.
– Куда уходим? – деловито осведомилась Тайка.
– На север. К армунгу Свантару. Он меня по-доброму принял. И шибко хочет поселить у себя. Там у них оборотней не убивают.
– Это да. Северяне их чуть не богами почитают.
– Глупости какие! – фыркнула Ялька. – Навыдумывают же. Нам идти надо. Там, на северном тракте меня Брур дожидается.
– Брат Бешеного? Слыхала о таком. Сказывают, силен, как медведь. Да тупой, как деревяха.
– Не, он хороший, – улыбнулась Ялька, поднимаясь. – Только чуток глупый. Ты это… Я пока собакой обернусь. Тебе как, ничего?
– Давай! – подскочила Тайка, сверкая в потемках жадными глазищами. – Интересно же.
Ялька пожала плечиком. И перекинулась нормальным охотничьим псом, какого по-пустому пнуть не решишься, ибо лют да на расправу скор.
– Ох, ты ж! – всплеснула руками Тайка и сунулась потискать оборотенку за стоячие уши.
Ялька шутливо прикусила ее за руку, дескать, отстань ты со своими глупостями. А после развернулась и потрусила прочь из как-то разом опостылевшего дома. С нынешнего дня этого дома у нее больше уже не будет. Он умер вместе со своей старой хозяйкой. А юной наследнице его труп нисколечко не нужен. Ялитихайри потеряла свою семью и свое логово. И теперь отправляется туда, где у нее может появиться новое жилище. А может – кто его знает – и новая семья.
Вскоре они добрались за ворота широкого постоялого двора, раскинувшегося неподалеку от города. Здесь сохраняли Тайкино барахло и лошадь – она ж и сама приноравливалась отомстить Твердиславе. А после сбежать, вот и заготовила все впрок. Ялька залюбовалась, как Тайка ловко взлетает на свою норовистую кобылицу. Такая же сучка, как и хозяйка – спит и видит, как прибить образовавшегося рядом оборотня. Пришлось даже проучить за заднюю ногу: слегка, без вреда для шкуры.
– Вперед? – улыбнулась ей Тайка и тронула кобылу.
От постоялого двора к северному тракту вела дорога вкруг столицы, но Ялька ею отчего-то пренебрегла. Помчалась куда-то западнее в темнеющий густой лес. Девушка пожала плечами и поскакала следом. В лесу оборотенка привела подругу на крохотную полянку – так, куцая проплешина средь высоких сосен. Тут она перекинулась собой и указала бабулину схоронку. Тайка разгребла залежи древней прелой листвы и накиданной на крышку погребка земли. А когда повытаскивала Отрыжкино добро, да развернула перевязанные бечевой шкуры, у нее глаза на лоб полезли.
– Мы когда с бабулей уходили, она свое знахарское добро сюда упрятала, – поясняла между делом Ялька. – С собой лишь чуток взяла.
– Это ж целое богатство! – восхищалась Тайка, перебирая глиняные и даже стеклянные горшочки-махотки, залитые воском. – За Отрыжкой в зельях мало, кто угонится. Она меня учила, да жаль, мало. Все недосуг было с этой службой распроклятой. Знать бы тогда, какой Твердислава сукой себя покажет.
– Ну, вот и забирай себе все, – боле не пожелала Ялька поминать казненную государыню. – Это тебе наследство от бабули. Там где-то еще всякие записи ее хранятся. Тока мы их искать не будем. Некогда. После разберешься. А сейчас сгребем все без разбору…
– Ялька, я не могу, – растеряно шарила глазами по знахарскому добру Тайка. – Ты просто дура непутевая. Даже не ведаешь, чем разбрасываешься.
– А мне оно зачем? – искренно удивилась оборотенка. – Я ж для знахарства негодная оказалась. А тебе в самый раз. Давай скорей все кончим, – взмолилась она. – Мне здесь уже и вовсе невмоготу оставаться. Я к Свантару хочу.
Тайка не стала препираться. Безжалостно повыкидывала из седельных мешков половину заготовленного в дорогу барахла. Осторожно уложила драгоценную находку. Наново увязала мешки и повела кобылу вслед за трусившей впереди молодой волчицей. Только теперь она осознала, какое наследство свалилось на ее голову. Что там Отрыжкины зелья или знания, писанные на бумаге – Тайка должна была сберечь ее внучку. И вырастить эту бестолковушку. А там будь что будет. Рядом с тревогами о будущем в ней незаметно скончалось любопытство за судьбу покинутой государыни. Как ее убила Ялька? А оно важно? Важное бежало впереди нее и помахивало хвостом. И лес, казалось, сам расступался перед оборотенкой, будто она и вправду какая богиня.
