Инсектерра. Выжить в любви (СИ) - Грез Регина (книга регистрации txt) 📗
− Хм… предложение, конечно, заманчивое. Кормисы — горячие ребята, особенно воины. И я бы привыкла опять. Но если хорошенько вспомнить — какая же там скука! Нет, нет… уж лучше я буду подглядывать, как купается после молитвы Манти Ош и ласкать себя сама. И тешить себя надеждой, что когда-нибудь… Нет, я не хочу обратно в муравейник, даже не проси!
И вот теперь-то мне искренне захотелось ее обнять. Мы еще поболтали о том о сем, а потом я, кажется, задремала. И это была одна из самых спокойных ночей за всю мою не такую уж долгую жизнь. Воздух в Мантихаре настоен на ароматах ночных цветов и благоухании цитрусов. В соседнем помещении курилась благовония, сладковатый дым заползал и на мою половину. Умиротворение и нега. Не хватало только внимательных глаз и теплых знакомых губ…
Спи, маленькая Магрит, ты заслужила хороший отдых. Но завтра ты снова будешь умолять Отшельника указать дорогу Домой. Туда, где тебя ждут. Туда, где ты очень нужна.
"Уно, не засыпай! Я скоро приду к тебе. Пока не знаю, как нам найтись, но я всей душой хочу снова тебя обнять… Дождись меня, Уно! Или выйди навстречу, ты так мне нужен сейчас…".
Глава 35. Безуспешные поиски
— Уно, мы должны вернуться, — убеждал Кадо, с откровенным сожалением глядя на Наставника. — Она не продержалась бы здесь так долго. К тому же мы теперь не знаем, стоит ли верить словам этой бешеной змеи.
Уно содрогнулся всем телом, вспомнив об обмане Харимы. Тщательно расспросив пленников, кормисы выяснили, что никто из них не был отправлен вместе с Королевой. Значит, Магрит бросили в джунглях совершенно одну. Или просто убили и спрятали останки. Нет, это просто невозможно…
— Она жива! Я чувствую это, я знаю!
После долгих сомнений и обсуждений на правах Старшего Воина Кадо предлагал свернуть поиски и возвращаться в Кормаксилон. При мысли о Доме у Уно болезненно сжалось сердце, но Наставник не видел смысла жить без своей Королевы, без своей возлюбленной.
— Уходите! — сказал Уно, отворачиваясь от воинов.
С одной стороны он будто бы понимал, что Кадо прав и нужно как можно скорее доставить под защиту родных стен раненых товарищей. В лесу на чужих землях их отряды сильно рискуют, но лично для себя Уно уже давно все решил.
— Забудь об этом, — заявил Наро, угадав его мысли, — мы не можем отставить тебя одного в лесу, ты погибнешь зря.
Наро не меньше Наставника мучился, представляя печальную участь Магрит, но пытался найти силы жить дальше, во благо Семьи:
— Уно, ты нужен Дома. Твой опыт, твоя флейта… Подумай о маленьких девочках Кормаксилона. Это же Ее дети. Поддержи их, передай свои знания.
Уно только отрицательно покачал головой:
− Вы справитесь и без меня. Я нужен Ей здесь, она ждет меня. Я обещал прийти и сдержу слово.
— Нет, ты пойдешь с нами! — закричал Кадо, теряя самообладание. — Если потребуется, я уволоку тебя силой!
Воин схватил Наставника за плечо, но тот дернулся в сторону и ударил мужчину по руке. И тогда Кадо посчитал, что брата нужно спасать от него самого. Он прыгнул к Уно и буквально перекинул его через себя, уронив на землю. Однако, Наставник извернувшись, хотел нанести удар обидчику, вот только Кадо был начеку. Сладить с опытным Воином Уно не сумел и вскоре уже стонал от тяжести навалившегося на него тела. А Кадо продолжал сжимать горло собрата, одновременно убеждая его отказаться от поисков:
— Если сейчас ты не прекратишь борьбу, окажешься связан и я сам потащу тебя на плече! Я не брошу тебя одного, брат! Как ты не можешь смириться…
Заявив это в лицо Уно, он замер и какое-то время просто смотрел в умоляющие глаза Наставника, а потом медленно ослабил хватку.
— Отпусти меня, — тихо попросил Уно. — Прошу тебя, просто отпусти. Я знаю, что должен делать.
Его сосредоточенный взгляд и этот обреченный тон оказались болезненными для Кадо. Он разжал пальцы и поднялся.
— Мы уходим! — громко скомандовал он остальным, чувствуя, что у него, кажется, впервые в жизни странно жжет и щиплет глаза.
Наро был последним, кто обернулся на собрата, сидевшего на земле, средь высокой травы. Руки и плечи Уно были перемазаны соком раздавленных стеблей шиксы, а потому выглядели окровавленными. Наро вдруг показалось, что он никогда больше не увидит своего друга.
Но тот сделал выбор и Добытчик хорошо его понимал в глубине души. Ах, если бы у него самого было больше сил… Он бы непременно остался с юношей и продолжил поиски Любимой Женщины, но становиться обузой Наставнику Наро не хотел. А потому, стиснув зубы, понуро плелся сейчас рядом с кормисом, на чью руку ему приходилось опираться, чтобы не упасть.
Оставшись один, Уно некоторое время собирался с духом, прислушивался к шорохам леса вокруг, различал птичьи трели и писк мелких зверьков, треск крыльев крупных стрекоз и шлепки о землю плодов, не удержавших собственной спелости. Уно не знал дороги, он просто держал в голове образ Любимой и двигался наугад. А еще порой обращал свой разум к Первой Матери, взывая о помощи и поддержке. Уно знал твердо одно — без Магрит ему нечего делать Дома. А, значит, нужно идти вперед…
И уже второй день юноша пробирался по зарослям, постоянно слыша мысленные призывы вернуться к своим. Воины и строители, видимо, сговорившись, постоянно тревожили его разум, чтобы сказать, как им дорог молодой Наставник.
Отряд Кадо все ближе подходил к Зеленой стене и оттого кормисы набирались сил, тянули собрата за собой. Уно злился и терся лбом о шершавый ствол пальмы, теряя терпение, начиная кричать во весь голос так, словно собратья могли услышать его:
— Оставье меня в покое! Я был нужен Магрит, она так долго просила меня пойти с ней в Мелисан, но я выбрал Дом и свой долг няньки. И теперь Магрит нет, а я уже ничего не хочу. Но верю, что Королева жива! Я ее найду! Вот увидите — я найду мою Женщину!
Добравшись до реки, Уно рухнул на колени и пристально вгляделся в свое отражение на воде. Лицо по-прежнему оставалось равнодушно холодным, словно в груди ничего не болело. Собственный вид привел его в бешенство:
«Если она видела меня таким всякий раз, когда говорила о том, что чувствует… Как же ей было больно. А я ничего не понимал».
Уно зачерпнул в горсти холодную влагу и утолил жажду. Теперь следовало осмотреться. Второй день он шел по лесу, почти не таясь. Если Магрит и впрямь больше нет, тогда жить Уно тоже незачем. Он нарочно шагал по хрустящим веткам в ожидании хищников, но те не появлялись, не прыгали ему на спину, чтобы сломать хребет и прокусить горло. Они словно потешались над одиноким кормисом за столь откровенное пренебрежение к собственной жизни.
На глаза вдруг попался камень с острым краем, что так заманчиво поблескивал на свету. Дотянувшись до него, Уно примерил его к левой руке. Лег он хорошо, удобно. Голоса товарищей в голове сейчас вызывали особенно жуткое раздражение, с ними следовало поскорее покончить.
Сжимая камень пальцами, Уно еще смог подумать, действительно ли он принимает правильное решение, но в ушах внезапно зазвучал смех Магрит, немного печальный, словно она все еще страдала.
Закрыв глаза, Уно одним резким движением скользнул камнем по плечу с меткой, но на этот раз не наискось, а сверху вниз. Шипя от боли, он провел камнем еще пару раз, уничтожая последние черточки на руке. Кожа свисала неровными лоскутками — на месте метки наставника оставлась кровавое пятно. Вот и все. Он нарушил связь с Домом, теперь он больше не член Семьи. Он — никто. Просто еще одна тварь Гиблого леса. Свобода и опустошение…
Камень выпал из руки. Сознание померкло. Голоса смолкли. Чтобы хоть немного унять жгучую боль в ране, Уно склонился к воде, но силы оставили его и он неловко запнувшись, свалился в реку. Течение мгновенно подхватило ослабевшее тело и увлекло за собой.
Немного придя в себя, Уно даже пытался грести, чтобы выбраться на берег. Но спорить с потоком оказалось не так-то просто и юноше пришлось положиться на волю стихии. «Магрит! Ты слышишь меня, Магрит, я иду…»
