Ветер моих фантазий. Книга 2 (СИ) - Свительская Елена Юрьевна (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗

Меня вырвало на заднее сиденье.

— Ничего, — спокойно сказал парень, — Главное, мы успели его увезти.

— А что Ки Ра? То есть, Киру? — спросила, смущенно втирая рот.

Он откуда-то втащил влажные салфетки, кинул мне. Торопливо утерлась. Вот только сиденье…

— Ничего, — повторил он.

Блин! Ну, что у нас вообще за общение? Меня вырвало на него и его машину, его — на меня. И при том, что сейчас, когда мы мчались сквозь ночь, разрезая яркими фарами темноту, мне вдруг стало неожиданно спокойно. Будто было так и надо. И просто сил не было расспрашивать.

Уже в городе Акира въехал на стоянку. К стоявшему у заправки такси.

Оттуда вышел его отец. Акира тоже вышел из машины. Осторожно поднял с кресла урну. Отцу протянул. Тот осторожно обнял.

— Ки Ра… то есть, Киру…

— Я похоронить его у нас, — серьезно ответил мужчина, — Клянусь!

И они уехали.

— Влезай! — скомандовал парень.

— Но зачем?

— Боюсь, дядя поставил на машину… этоо…

— Камеру?

— Типа того. Он и отец не ладят, — он вскинул голову, гордо, — Но отец обещал похоронить аники на… этооо… А, семейном кладбище!

Радостно вдохнула:

— Здорово! — и смутилась, — То есть, это…

— Правильно, — серьезно кивнул парень.

Потом захлопнул дверцу. Потянул меня за руку.

— А машина?

— Охранник найдут, — чуть подумав, исправился, — Охранники.

Мы какое-то время шли по ночной улице. Снова пошл снег.

— Замерзла? — взволнованно спросил друг.

— Немного, — постучала над грудью, — Внутри холодней.

— Хочешь домой? Я провожу.

Мотнула головой.

Через полчаса или четверть — следил за временем и дорогой он — мы уже вошли в электричку, в объемных свитерах и спортивных штанах. У него синие штаны, у меня — оранжевые. А свитера серые, пушистые. Какие были в ближайшем магазинчике. Он прижимал к себе мешок с продуктами. Я цеплялась за его рукав.

Нам двоим не хотелось никого видеть. Мы решили сбежать ото всех. Смотаться на дачу к моим родственникам. Они жили в другом направлении. Не в том, где погиб Киру. Да и мы были бесполезными теперь. С нормальными похоронами будет теперь отец Акиры разбираться, родной дядя Киру. Похоронит на семейном кладбище в Японии. Он обещал.

Одежду грязную выкинули. Акира только карточки забрал. Я — кошелек и ключи. Хотя кошелек был мой тощий и почти пустой. Но друг даже не дал мне его открыть, перехватив в магазине мою руку.

Словом мы сбежали ото всех. Кроме наших воспоминаний.

Мерно стучали колеса электрички. Продувало от окна. Деревянное сиденье было неудобное. Глаза слипались…

Я очнулась и обнаружила, что сплю в электрике. А голова моя лежит на чьих-то коленях. Голову подняла. Ки Ра серьезно посмотрел на меня.

— Ки р… — начала я.

Парень нахмурился. И с тоской поняла, что это не он. Другой.

Акира грустно отвернулся, стал смотреть в окно через проход.

Смущено села, повернулась к окну рядом со мной. На проплывавшую платформу. На шедшего по ней парня. Ветер развевал черные волосы. На темной толстовке выделялись матовые бусы с мелкими цилиндрами. Его лицо…

Я вскочила, прильнув щекой к окну. Но электрика уже проехала платформу.

Рванулась в переход. К дверям. Дернула стоп-кран. Заскрежетав, машина остановилась. Я ударилась о двери, пытаясь вырваться наружу.

— Ты чего? — подскочил ко мне друг.

— Т-там! — дрожащей рукой указала на оставшуюся сзади платформу. Еще не далеко, — Там… он!

Сжав руку в кулак — кольцом с драконом вперед, выпуклым — Акира ударил рукой по стеклу. Выбил обломки. Я выглянула назад.

Платформа была пуста. Никого.

Уныло сползла на пол. Акира подхватил меня окровавленной рукой почти у самого пола, мешая сесть на осколки. Опустилась коленями на его кроссовки, обняла его ногу и заплакала.

Мне казалось, что там Киру шел по платформе!

Прибежали два милиционера. Орали на нас. Один схватил меня за ворот, подняв. Акира заслонил меня собой, сунул мужчине бумагу в руку. Тот его обматерил. Парень невозмутимо достал кошелек. Пачку пятитысячных и тысячных.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глаза стража порядка алчно блеснули.

— У меня… мать в больнице, — неубедительно соврал он. А, может, и не соврал.

— Твое, — Акира вложил деньги ему в карман.

Но из электрики нас все-таки выперли. Велели притаиться под платформой. А то, мол, маловато народу едет. Да еще и у Акиры рука окровавлена. Точно подумают на нас. Мы медленно брели у насыпи к платформе, придерживая друг друга, а электричка уехала в сторону от города, утонула в темноте. И наша еда уехала с нами.

Я поскользнулась на насыпи. Крепкая рука подхватила меня, прижала к теплому телу. Почувствовала как быстро бьется в его груди сердце. Странные мгновения тишины. Гул колес, тающий вдалеке. Вдалеке свет редких фонарей у поселка.

— Ты… что ты там видела?

— Там…

Я бросилась к платформе, поскальзываясь в грязи. И полетела б вниз. Одна. Если бы он не рванулся за мной.

В овраг мы приземлись вдвоем. Парень на редкие кусты, а я — с воплем — сверху. Оба вымазались в грязи. Но сердце под моим плечом билось. Неровно, но… но он успокоился быстрее меня. И мое сердце успокоилось следом за ним.

— Ты живой? — робко спросила, устав молчать.

— И глаз целый! — преувеличенно бодро отозвался парень из темноты.

Хотя мобильник его мы посеяли.

Сидели на платформе. Сначала с разных краев полу обломанной скамьи. Потом как-то подвинулись друг к другу. Рассвет встретили уже сидя плечом к плечу. Я робко обнимала его за спину, а он меня — за плечи. Когда увидели свои чумазые лица и леопардовую одежду, смутились. И в следующий миг нервно рассмеялись.

— Как тигры, — усмехнулся парень.

— Леопарды, — улыбнулась.

Минут через пять зазвонил мой телефон. Голос был незнакомый. Не русский. Вроде японский. Отдала парню. Тот серьезно выслушал, хмурясь. Хотя под конец долгой речи собеседника наконец-то улыбнулся. Прямо лицо просветлело. Потеплели, радостно засветились глаза. Показал мне знак окэй. Еще немного послушал. Собеседник сам отключился.

— Отец и… — он запнулся, — И Киру уже летят в Японию. Отец позвонил жене дяди. Она, узнав, рассердилась. На мужа. Она не против, чтобы брата похоронили у нас. Его старший брат начал готовить похороны.

— А… отец Киру?

— Еще ищет нас, — Акира поморщился, — Или притворился? Но в Японии ему сложно будет сопротивляться. И, главное, Киру не успели похоронить в России. Это было бы сложнее, — голос его дрогнул, — Вернуть его домой.

Хотя мы оба понимали, что дома у Киру не было никогда. И никогда не будет. Чудо, если пустят на семейный участок кладбища! Хотя ему уже будет все равно.

Вздохнула.

— Надо выбираться отсюда, — парень хмуро посмотрел на мой древний телефон.

— Пойдем, купим билет. У меня должно хватить.

— Извини.

— Я сама виновата.

Еще до приезда электрички служащая обработала и перевязала Акире руку и подговорила нас купить молока у ее сестры. Сестра — бодрая бабуля на старом-старом велосипеде — приехала минут через пятнадцать, с большим бидоном. Он у нас быстро закончился. Служащая поделилась с нами, озябшими, половиной горбушки хлеба. Хлеб тоже испарился за несколько мгновений.

— А вы откуда? — сочувственно спросила она.

— С похорон, — проворчал Акира.

Вопросы дальнейшие иссякли.

Электрики мы дожидались уже на платформе, сидя плечом к плечу на сломанной скамейке. Я сжимала в руке билет. Когда показалась электрика, вскочила. Доска на моем месте взмыла вверх. И несчастный Акира с воплем скатился с другой стороны. А электричка оказалась пассажирским поездом. Из редких открытых окон на нас недоуменно смотрели сонные русские лица.

— Тьфу, блин! — провыла я, — То есть, я не на тебя…

— Понимаю. Мерзкая неделя.

Парень со стоном поднялся. Пытался отряхнуть свитер и штаны, но, оглядев себя при свете дня, бросил эту непосильную задачу.