Сны Эйлиса (СИ) - "Сумеречный Эльф" (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
Впрочем, до победы в поединке оставалось, как до Земли через разбитый портал. Но все же Олугд решительно двинул вперед левой рукой, ударяя Нармо чуть ниже правого плеча неопределенным потоком магии — только такой и владел из боевого арсенала их фамильный артефакт.
Яшмовый чародей резко отшатнулся, выплевывая кровь и давясь кашлем. Правдивы, значит, оказались слухи. Оставайся Нармо со своей полной силой, шансов было бы куда меньше. Олугд попытался воспользоваться преимуществом, надвигаясь с катаной. Убить! Надо убить врага! Какие простые слова — и какие невозможные действия!
В те страшные мгновения заполнял разум образом отца, картины из ночи его безвременной гибели. Олугд ждал часа отмщения все эти годы, он избавил бы весь их мир от клеща-кровососа, который поглощал льораты слабых соседей. Шанс представился лишь на мгновение, когда Нармо открылся для удара — все же сказалось недавнее ранение, а слабый, по его мнению, противник за прошедшие годы возмужал.
Однако всего через пару секунд произошло непоправимое: противник буквально исчез, ускользнул из-под лезвия катаны. Впоследствии Олугд много раз задавался вопросом, Нармо ли провернул очередной гамбит или же у него самого дрогнула рука перед первым убийством. Но тогда он не заметил, как проклятый враг очутился возле заветной статуи. И поднес когти к ее шее, грозя срубить голову той, что не могла дать отпор. О! Если бы Юмги досталась хоть толика магии поющих самоцветов, она бы, вероятно, сокрушила всех врагов. А он, Олугд, все клялся и клялся защитить ее и спасти, но ни одно из обещаний не находило исполнения в реальности. Не хватало сил, а, может, воли.
— Неплохо! Неплохо, но… недостаточно! — Нармо самодовольно погрозил указательным пальцем. — Ты не научился главному принципу выживания в Эйлисе — подлости. Вы все носитесь со своим благородством, поэтому и умираете.
— Нет! Не трогай! — бессильно выдохнул Олугд, замирая, словно его тоже поразила чума окаменения.
— Кажется, она тебе дорога… Оно! Это же был живой человек? Как… м-м-м, интересно. — Нармо нагло потрогал статую за грудь, но ухмылка сменилась оскалом. — Она почувствует боль, если отрезать ей, скажем, руку или ногу?
«Он лжет. Забыл, что я умею распознавать ложь. Не в этом его намерения. Ждет, что я брошусь, поддавшись гневу», — применил свой основной навык льор, хмурясь и плотнее сжимая катану.
— Ты не сделаешь этого! — уверенно бросил он.
— Правильно! Саркофаг нерушим, — раздался над ухом противный голос.
Этот паук вновь атаковал со спины, и на этот раз Олугд не успел достаточно стремительно обернуться, лишь взмахнул неопределенно катаной. Только это и спасло ему жизнь: когти наткнулись на лезвие, изменив направление. Но спину обожгло огнем: четыре борозды прочертили бессмысленную скарификацию, разрывая ткань и вспарывая кожу. Олугд впервые понял, что значит рана в бою, испытав скорее удивление от новых ощущений, чем шок. Однако боль не заставила себя ждать. А Юмги, его отважная Юмги, вероятно, изведала это еще подростком. Он мельком взглянул на статую, и заставил себя забыть о ране.
И вновь разгорелся бой. Нармо не унимался, откровенно смеялся, а размазанная по щетине на подбородке кровь придавала ему сходство с вампиром, что носился по залу безумным смерчем, Олугд только успевал отпрыгивать да отбивать атаки. И чем стремительнее они становились, тем более расплывчато представал силуэт Нармо. Возможно, сказывалась потеря крови. Разгоряченное тело вновь сковывал неприятный холод, однако чародей вспомнил о своем козыре.
Когда удалось в очередной раз слегка отбросить Нармо, посягавшего на заветный талисман в кольце, Олугд дотронулся до самоцвета исцеления, скрытого возле сердца. Он успел подхватить нужный камень, когда раздались первые сигналы тревоги. Целебная энергия разлилась под кожей, разогревая мышцы приятным покалыванием, прояснила разум и очистила взор от тягучей темной сетки, которой покрывалось пространство. Зал приобрел свои истинные размеры, стены больше не обступали колышущимся саваном.
Однако Нармо никуда не делся и атаковал с удвоенной силой, все больше распаляясь. Он будто намеренно пробрался, громко возвещая о своем присутствии, хотя запросто сумел бы, как в прошлый раз, проползти незаметной ядовитой змеей, но нет: он желал поединка, легкого, как он считал. И для Олугда такое определение показалось в высшей мере оскорбительным — он такой же знатный льор, а не манекен для тренировок более сильного соседа.
Олугд с боевым кличем обрушился со всей силы, вкладывая ее в полет катаны. Нармо не успел блокировать правой рукой, однако левая неизбежно оказывалась вновь за спиной у Олугда. И уже не оставалось способов отвернуть длинные лезвия, пламеневшие всепоглощающе багряным.
Олугд осознал свою ошибку в тактике: с опытным противником он вновь понадеялся на случай, уже готовый зарубить яшмового чародея на месте. Не учел, что сражается одним клинком против десяти, легких и прозрачных.
Одновременно что-то скользнуло с пальца — заветный талисман непостижимым образом очутился в ладони Нармо, словно тот провернул ловкий фокус — неуловимый прием карманного жулика и лжеца. Олугд не успел осознать, что распрощался с фамильной реликвией, которая поддерживала защиту башни.
Злоба и ощущение невозможной несправедливости кидали вперед, казалось, загрыз бы противника без всякого оружия. Но не хватило остроты зубов. И оставался только краткий миг осознания, что усиление катаны померкло, да защитные чары разлезаются бумагой под дождем. Остаточная магия позволяла бы только отличать ложь от правды. Кому понадобится такое умение в мире семи гордецов, оторванных друг от друга давней неприязнью? А перед ликом смерти правда и ложь сами выстраиваются в ряд на высшем суде.
Свечение лезвий бесконечно долго летело к ничем не защищенной спине. Магию-щит они бы мигом разбили, словно фарфоровую чашку. А дальше…
Олугд осознал все в долю секунды, тогда же понимая, что его тело не успеет увернуться, чтобы не напороться на другие пять мечей, отбитые и опущенный к земле катаной. Нечестный поединок! Изначально неравный! Все нечестно в этом прекрасном и жутком Эйлисе!
«Юмги!» — Единственное имя вспыхнуло молнией, в нем переплелись сожаление за невозможность спасти и обреченность их несостоявшейся любви.
***
Зеркало манило потусторонней тягой, пальцы холодели под легким сквозняком портала. Преграда казалась эфемерной, но за прошедшее время Раджед уже в полной мере оценил вкус этой формы отчаяния. Магия Сумеречного Эльфа и из обычного стекла сотворила бы незримую броню. А что он перепутал в хитросплетениях артефакта, выяснить все не удавалось. Сознание натыкалось на блок из сотен нитей, настоящий перепутанный клубок. Вот они — рычаги управления мирозданием. Потому не требовалось Стражу Вселенной ни амулетов, ни книг. Он работал напрямую, и лишь знания служили преградой. Янтарный чародей тоже попытался, предельно сосредоточившись, однако при малейшем прикосновении к внутренней структуре зеркала, руки обжигало, словно проходил электрический ток. Очередная насмешка Сумеречного! Как же льор ненавидел своего давнего приятеля!
Эти непонятные насмешки и намеки. И хорошо, если так означалась какая-то цель, а иной раз жестоко играла тьма в сердце неудавшегося стража. Однако Раджед все еще непостижимо верил в друга. С течением времени — а прошло уже почти два года — он задумывался все больше, зачем закрылся портал. Если бы без цели, то Эльф бы не приходил с извинениями.
