Выбор королевского дознавателя - Муратова Ульяна (книги полностью бесплатно txt, fb2) 📗
– Она была не из Аберрии, это точно, – вдруг вспомнила я. – Ритана как-то назвала суп га́стовым, так зайта Изаки прошипела, что если мы не любим гаст, то просто не умеем его готовить. А ещё у неё акцент был, но только если она нервничала. Она начинала «р» так тянуть. Например: «ах вы твар-рюшки подзабор-рные»…
– Хм, эрты так и говорят. Но что она тут делала? Далековато от родины.
– Мне она не отчитывалась. Хотя был как-то момент, я слышала их с директрисой разговор про проект. Изаки говорила, что они его закроют через два года или даже раньше, когда выпустится Цилаф. Я тогда ещё подумала: может, ослышалась. Причём тут Аливетта?
– Да нет, тут как раз всё логично. Сбежать Аливетта, по их мнению, не могла, а положение её достаточно высоко, чтобы в этот приют и на весь Айпагарр пригнать кучу проверяющих и создать проблемы. Судя по тому, что о ней рассказывают другие и не рассказываете вы, молчать Аливетта бы не стала. И властям так или иначе пришлось бы прислушаться.
– Кстати, последние три года, уже после появления Али, очень многих девочек стали переводить. Раньше как-то поменьше…
– Видимо, понимали, что сроки ограничены. А каких девочек они выбирали? Что объединяло тех, кто пропал, включая Трису?
– Возраст – точно нет. Происхождение? Вроде бы тоже нет: Мирмина была совсем деревенской девчонкой, а та же Хильда – она из аристократов, как Аливетта, это прямо в походке их всегда чувствовалось. Аливетта тоже учила меня так ходить, но без большого зеркала не сильно поймёшь – получается или нет.
– Получается, – вдруг подтвердил зайтан дознаватель. – И спину вы держите, как положено. И даже смотрите так… словно с жемчужиной во рту родились.
– Спасибо, – тихо поблагодарила я за комплимент.
– Что объединяло тех девочек, что пропали? Думайте.
– Да ничего! У Трисы был редкий огненный дар. У Мирмины – провидческий, но очень специфический, она лишь брачные связи видела, но только если мужчина и женщина рядом стоят. Могла сказать, хороший у них брак выйдет или нет. Хильда умела плести сложные арканы. В приюте не разрешали, но в семье её учили. Она говорила, что могла семиуровневый аркан сплести, – сказала я, а дознаватель даже присвистнул. – А у Фальты никакого особенного дара нет, она и магесса-то слабенькая.
– То есть переводили и забирали тех, у кого редкий дар, а остальные доучивались до конца и тоже пропадали? Так получается?
– Получается так.
Дознаватель сощурился и внимательно на меня посмотрел.
– Виола, я хочу сделать вам предложение.
– Какое? – испугалась я на всякий случай.
Обычно со слов «я хочу сделать вам предложение» начинаются какие-то неприятности, а у меня их и так – хоть тазиком черпай.
– Как вы смотрите на то, чтобы помочь мне с расследованием? Я поделюсь с вами информацией, которую успел раздобыть, а вы скажете, что об этом думаете. У меня есть протоколы допросов ваших воспитателей. Ваш взгляд на вещи был бы мне очень полезен, кроме того, вы прекрасно осведомлены, как всё происходило на самом деле, и вас сложнее обмануть.
– Я, безусловно, хочу помочь вам в расследовании… если вы больше не будете приставать.
– А если буду? – весело вскинул брови гайрон.
«Тогда тем более!» – радостно отозвался внутренний голос.
– Боюсь, что это нанесёт вред моей репутации. Вы верно отметили в самом начале: я сирота, бесприданница и ничему толком не обучена, кроме как вышивать и кружева плести, что мне не нравится совершенно. Так что, кроме репутации, у меня ничего и нет.
– Вот как? Совсем ничего? А как же красота? Насколько я проверял, она ценится очень высоко, – весело спросил он.
– Возможно. Мне пока сложно судить.
– И как вы видите своё будущее? – спросил дознаватель. – К чему вы стремитесь?
«Обычно к тарелке с жареной рыбкой, но ему нужно ответить что-то повозвышеннее», – подсказал внутренний голос.
– Я бы хотела выяснить, кто я. Понять, почему ничего не помню из прошлого. Найти родственников, если они есть. И да – узнать, что у меня за дар. Видимо, он не такой уж редкий, если мною директриса не заинтересовалась.
– Лично я пока у вас никакого особого дара не чувствую. И даже предрасположенности к какому-то направлению магии. Вы ощущаете склонность к чему-либо?
«Разве что к перееданию», – с сомнением протянул внутренний голос.
Аршес сел прямо передо мной и взял ладони в свои руки.
– Что вам нравится больше всего, Виола?
«Поесть, поспать, опять поесть. Если устала есть – отдохнуть. Если утомилась отдыхать – перекусить!», – подсказал внутренний голос.
Да что ж такое! Я же вроде неголодная.
Мне отчаянно хотелось ответить что-нибудь эдакое. Продемонстрировать таинственность и глубину, как положено героине романа о любви. Вместо этого я, судя по всему, демонстрировала натужный мыслительный процесс и вытаращенные глаза.
– Знаете что? – не выдержала я. – Мне нравится есть досыта, спать в тепле, ходить куда захочется и читать в удовольствие. На этом пока всё.
Вместо того чтобы возмутиться моей приземлённостью, зайтан дознаватель лукаво улыбнулся и протянул:
– Если туда добавить ещё хороший секс и поимку всяких мерзавцев, то получится мой список.
– Я никаких мерзавцев на голодный желудок ловить не буду, – сурово сказала я. – И тайны меня, конечно, интересуют, но вот если быть совсем уж честной, то не знала я столько лет, кто мои родные, и не развалилась, если надо – ещё потерплю.
– Знаете, Виола, вы правы. Ловить мерзавцев на голодный желудок – это совершенно неприемлемо. В таком случае предлагаю вам помочь мне в расследовании за еду. Обещаю кормить вас мясом, сыром, сливками, хлебом и сладостями.
«Ты же так растолстеешь! Ура! Надо соглашаться!» – завопил внутренний голос.
– А девочки? Что с ними будет? Меня весь день не выпускали из комнаты, я даже не смогла никого увидеть, спросить, как их дела…
Да, хороша гостиница, от тюрьмы ничем не отличается.
– Понимаю, мера неприятная, но и вы меня поймите – я оказался совершенно не готов к тому, чтобы заботиться о сорока восьми девочках, которые при этом норовят разбежаться в разные стороны, как тараканы.
– Не надо нас с тараканами сравнивать! – насупилась я.
– Э-э, согласен, сравнение не самое изящное, – кивнул дознаватель и попытался реабилитироваться в моих глазах: – Разбегаются, как… как… как…
– Бабочки? – предложила я.
– Да! Именно! Разбегаются, как бабочки, – с серьёзным видом закивал он, а я рассмеялась.
– Хорошо, я согласна работать за еду, но еда должна быть очень хорошая. И вы должны пообещать ко мне не приставать.
– Ладно, не буду. Обещаю блюсти ваши интересы: спать в тепле, ходить куда хочется и читать в своё удовольствие. Согласен на эти условия, если мы уточним, что ходить вам хочется за мной, а читать в удовольствие протоколы допросов ваших воспитательниц и прочие рабочие документы.
– А жалование? – робко пискнула я.
– Разумеется, пусть будет жалование. Какое вы хотите? – с любопытством спросил Аршес, наклонив голову набок.
Я принялась думать изо всех сил. Много просить как-то неловко, но хочется. Мало просить глупо, деньги у зайтана дознавателя явно есть: вон весь выряжен в синий, сапоги кожаные, шальвары хлопковые, а на груди блестит кулон с драгоценными камнями. У такого все карманы жемчугом забиты. И сколько просить? Тари́н? Два? Или целый эску́д?
– Два эскуда в месяц! – отчаянно выдохнула я.
– Хорошо. Но вы продешевили, Виола, я бы и сто заплатил, – пожал плечами он, засовывая руку в карман форменных шальвар.
Порывшись, он достал горсть синих аберрийских жемчужин, отобрал два эскуда и отдал мне. Я завороженно уставилась на целое состояние у себя в ладони.
– А это пусть будут подъёмные, – ссыпал он мне в ладонь остальное.
Среди нескольких эску́дов и десятка тари́нов синим боком отливал добло́н. Я шокированно уставилась на это сокровище.
– Вы перепутали, – срывающимся шёпотом сказала я, уже заранее коря себя за честность. – Тут доблон.
