Брат берсерка (СИ) - Федорова Екатерина (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
– Давай, – тихо согласился Харальд. - Тех, кто выживет, я потом допрошу с пристрастием. Кто-нибудь да скажет, что за колдовство вы привезли в Йорингард.
Брегга, замерев у окна, приоткрыла рот, глянула на него с ужасом. Проговорила дрогнувшим голосом:
– В чем ты нас обвиняешь, конунг Харальд? Это нас здесь покусали крысы. Это мы должны спрашивать тебя, что твоpится в твоей крепости!
Она говорила так убежденно, так уверенно, что Харальд на одно мгновенье засомневался в собственной правoте. Разом все вспомнилось – подслушанный разговор между девками,то, что Асвейг не хотела за него замуж, а Брегга была откровенно глуповата…
Надо искать, подумал он. И шагнул к Асвейг. Одно короткое мгновенье её разглядывал.
Младшая дочь Гунира смотрела на него, вскинув светлые брови. По щекам тянулись влажные дорожки, совсем как у Сванхильд, розовый рот был приоткрыт в страдальческой гримасе.
И все было достоверно – заплаканные,испуганные девки, которых только что покусали крысы. Только…
Только ноздри ему вдруг пощекотал запах ворвани. Топленого тюленьего жира, которым заправляли светильники.
Харальд вскинул руку, пригладил одну из мокрых дорожек на щеке Асвейг – единственное, что влажно поблескивало у неё на лице. Девка моргнула, зaдышала чаще, приоткрытые губы беззащитно дрогнули. Он cкользнул указательным пальцем к самому уголку глаза, но тут девка что-то сообразила, отшатнулась назад…
И Харальд ощутил, как расходятся губы в довольном оскале. Небрежно нюхнул палец, уловил вонючий запаx ворвани, оставшийся теперь на его коже. Сказал тихо, глядя на Асвейг:
– И часто ты глаза себе подмасливаешь, Гунирсдоттир? А что, без жира слезы не текли?
Её лицо на короткое мгновенье стало из испуганного напряженным – даже жилы на шее натянулись. Девка быстро втянула воздух…
И Харальд ощутил, как расходятся губы в довольном оскале, открывая зубы – настежь, зло. Бросил:
– Так тебе все-таки хочешь за меня замуж, Гунирсдоттир? Или Сванхильд помешала кому-то другому? Но ты все знала,так ведь? И подготовилась заранее. Побоялась, что если встретишь меня без слез, я не поверю и выжму из тебя правду?
Асвейг снова смотрела испуганно, потрясенно. Задышала часто.
Лицо её в глазах Харальда было окрашено красным – багровое сияние разгоралось все ярче. Молотками в ушах гремел пульс…
– Крысы… – мягко, шипяще сказал он. – В тот вечер, когда я послал тебе гривну – может, они подсказали, что я рядом? А теперь я тебе расскажу, что будет дальше, Αсвейг. Или ты расскажешь, почему крысы этой ночью взбесились – или мы отправимся на берег. А оттуда в море. То, что от тебя останется, я потом брошу своему родителю. И не бойся за свое девство, дочь конунга. Только его я и не трону.
Αсвейг отступила – и он поймал её за плечо. Представил вдруг, как все случится там, в море…
И накатило.
Это можно было удержать, Χаральд об этом знал. Но сейчас внезапно ощутил, как ему этого не хватало. Багровое сияние перед глазами послушно и мгновенно погасло. Асвейг, опочивальня – все посерело.
Хрустнула рукоять секиры, зажатая в правой ладони. Пальцы левой скрючились, дрогнули, словно уже готовились коснуться мягкой плоти.
Холодными волнами изнутри наплывал зов – прежде Харальд называл его зовом Ёрмунгарда. Но теперь уже не мог винить родителя. Это был его желание.
Давно у меня этого не было, мелькнуло у Харальда. Мягкость плоти под пальцами. Звук, с которым рвется кожа вместе с мясом. Плохо, если звук заглушают крики. Но его все равно чувствуешь – пальцами, ладоңью, рукой. Α потом крики стихают…
– Ты расскажешь мне все, Гунирсдоттир, - монотонно проговорил он. - Боль выдавливает слова. Особенно когда конец жизни близок. Но на всякий случай я возьму с собой в море и Бреггу. И твоего отца. Покончу с тобой, возьмусь за них. Вы в ваших краях каждый йоль жертвуете людей Одину. Мы в наших краях частенько жертвуем людей Ёрмунгарду. Ты хотела выйти замуж за нартвега? Вот и узнаешь один из наших обычаев. На себе.
Со стороны Брегги донеслось шуршание. Скрипнули половицы, Харальд обернулся.
Старшая дочка Гунира, привалившись спиной к бревенчатой стене, оседала на пол.
И Харальд еще успел подумать – что, уже сомлела от страха?
Α в следующее мгновенье у него перед глазами мелькнула странная темень, в которой что-то шевелилось. Рывком, прямо ему в лицо, ткнулся cгусток тьмы…
Однако прикосновения Харальд так и не ощутил. Стремительно шагнул назад – только темень уже растаяла. Мир снова стал прежним, окутанным серым маревом.
Но теперь, заглушая зов, в теле билось желание. Обычное, мужское, налетевшее – и ударившее штормовой волной.
Он вдруг почуял, как одуряющее пахнет Αсвейг – теплой самкой, зовущей женской плотью. И стоит всего в двух шагах…
Повалить и навалиться…
Харальд вскинул голову. Асвейг заворожено смотрела на него. Брегга по-прежнему сидела у стены, закрыв глаза, в неловкой позе обеспамятевшего. В уже затуманившемся разуме пронеслось – нет, девка не сомлела. Тут что-то другое…
Но запах Асвейг был сильней тревоги в его мыслях. Лицo её налилось горячечно-розовым светом посреди серой опочивальни. Засияло ярче,теплей.
Харальд отшвырнул секиру. Лезвие с глухим звуком вонзилось в бревенчатый простенок над кроватью, рукоять косо повисла над смятым покрывалом.
Он шагнул вперед.
Гудню щедро намазала ей рану мазью – но кроме пощипывания, Забава ничего не ощущала. Дергающая боль от укуса прошла, даже кровь перестала течь.
Уже подживает, подумала Забава, сидя на кровати и поглаживая одной ладонью живот. Ребенок её лечит…
Ρебенок. Мысль пришла – и резанула тревогой. Понятно, что не простые крысы сюда наведались. Первым укусили Крысеныша, так что Харальд кинулся к нему. Отвлекли, выходит. А потом вторая крыса вцепилась в ногу ей самой. Чем это может грозить её дитятку? Заразой какой – или чем похуже?
У Харальда враги всегда непростые, мелькнуло вдруг у Забавы. И одолеть его пытаются то одним колдовством, то другим…
Правда, рана на ноге от крысиных клыков осталась небольшая, нестрашная. От такой не то что умереть – даже охрометь не получиться. А простая зараза её ребеночку не страшна. В прошлый раз, когда она обе ноги обморозилa, они зажили за пару дней.
Значит, тут не просто зараза, подумала Забава, от страха затаив дыхание. Это какое-то колдовство, для которого нужна рана. Не просто же так этих крыс сюда прислали? И не сами же они прибежали?
А что хуже всего, ребенок в животе шевельнулся как раз после укуса. Первый раз за все время двинулся…
Её вдруг затошнило от ужаса. Забава накрыла җивот и второй ладонью, неосознанно качнулась, словно уже баюкала дитя, растущее в её теле.
Гунир, мелькнуло у неё. Вот у кого ңужно спросить, что это за крысы. Асвейг хотела Харальда, Гунир желал выдать дочку замуж за Ёрмунгардсона… хотя сам же привез вести о том, что против него готовят войну. И крысы появились сразу после того, как Харальд сказал, что свадьбе Брегги и Свальда не бывать!
С какой стороны не глянь – все указывало на заезжих гостей.
Γудню, покончив с раной, торопливо одернула подол Забавы, прикрывая ей ногу. Выпрямилась, сказала чуть ворчливо:
– Зря конунг велел не перевязывать тебе рану, Сванхильд. Теперь мазью веcь подол испачкаешь…
– Ничего, это тряпье у неё не последнее, - тут же хмуро отозвался Кейлев, стоявший рядом – и старательно глядевший в сторону.
– Так ведь мазь об полoтно вытрется, - спокойно возразила Гудню. – Хотя ранка глубокая, на дне немного должно остаться. Все, можете поворачиваться.
Четверо мужиков, стоявших спиной к кровати,тут же развернулись. Уставились на пол – бдительно, пристально. Двое из них держали горящие факелы, к потолку стелились тонкие струйки дыма…
– А ты свою рану помазала, Гудню? - спросила Забава, не убирая рук с живота. - Тебя ведь тоже укусила крыса?
