Дочь княжеская. Книга 1 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна (полная версия книги txt) 📗
Впрочем, зубоскальство постепенно сошло на нет: Хрийз за ответным словом в карман не лезла, отвечая на насмешки такими же насмешками. Тема скоро приелась, и ушла в утиль, благополучно скончавшись под ворохом свежих сплетен.
Ни в какие рестораны с господином сТруви Хрийз больше не ходила. Он являлся к ней в гости через портал, сам так решил, а ее это устраивало полностью. Никто не видел, и хорошо.
Хрийз согревала горячий счейг для двоих, Канч сТруви вежливо благодарил и никогда не отказывался. Хрийз понимала, что ему этот счейг до лампочки, еу бы другого в ту кружку налить, и он понимал, что она понимала. Но видимость нормального вечера соблюдалась, а нюансами можно было пренебречь
— Вам знаком принцип сохранения энергии? — спрашивал сТруви, объясняя основы.
Кажется, о чём-то подобном говорили в школе. В прежней школе, в городе Геленджике на планете Земля. Так далеко и так давно… Память выдала картинку: ряды парт в классе, шкаф с книгами, запахи старого дерева, мастики, пыльных штор… голос пожилого учителя…
'Ничто не исчезает и не появляется вновь?'— неуверенно спросила Хрийз у старого упыря.
'Верно, — ответил тот. — Магия — та же энергия. Она может переходить из одного вида в другой, но исчезнуть совсем без следа не может'
'Как и вновь появиться…'
'Как и вновь появиться. Распределяющая линза позволяет направить и преобразовать энергию, разлитую в природе, в неограниченном количестве. Единственное препятствие здесь — это ваша собственная готовность к такого рода действиям. Можно ведь, не рассчитав своих сил… '
'Перейти в другую форму магической энергии, — подхватила Хрийз. — Я поняла'.
'Каковая форма будет немедленно утилизирована и преобразована кем-то из нас',— сухо отметил сТруви. Он мог бы добавить, что перебивать старших — это форменное свинство. Но не добавил. Хрийз сама прочувствовала.
Это было как порыв ледяного ветра в лицо. Как внезапно выросший под ногой край обрыва: впереди пропасть, позади — хищная тварь, и нет спасения, как нет и надежды. Ветер в лицо, запредельная мощь звенящей силы, и кто ты есть перед нею? Песчинка, не больше.
Неприятное ощущение.
А вот не забывайся, не держи себя на равных с древней нелюдью! Соблюдай эту, как ее… суб-ор-ди-на-ци-ю. И не будет проблем.
Никто толком не знал, сколько Канчу сТруви лет. Зим, как здесь считали. Он был всегда на памяти многих поколений. Его боялись, о нём говорили шёпотом и с оглядкой через левое плечо, чтобы, значит, не накликать.
Но вот Сихар, целитель, считала его своим учителем, и он работал в её клинике хирургом, и никто не жаловался, наоборот, старались оказаться на приёме именно у него, если приходила нужда. Хотя упырь-хирург — это, конечно, круто, ничего не скажешь.
Снег за окном заметно поредел. Мрачное одеяло низких облаков истончилось, пошло синими разрывами. В разрывы тут же хлынуло весёлой солнечной зеленью. Зеркальная дверца шкафчика бросила на стену семицветный радужный блик, и блик замер, подрагивая. Радуга, какое чудо! Хрийз отложила вязание, закинула ладони на затылок, с наслаждением потянулась.
Надо прогуляться. Пока солнце не нырнуло в море. После захода солнца на Жемчужное Взморье вновь упадёт лютый мороз, тогда уже не погуляешь. Что ж, в шкафу висела отличная волчья шуба…
Одеваясь, Хрийз думала, что в целом жизнь начала налаживаться. Да, работу на сортировке жемчуга не назовёшь приятной и радостной, лёгкой тем более. Но ведь это временно, во-первых. А во-вторых… 'Во-вторых' содержало довольно много пунктов, и один из них смотрел из зеркала.
Зеркало Хрийз купила в одной из мастерских поселения. Зеркальники Жемчужного Взморья не были знаменитыми, как, скажем, их коллеги и конкуренты из Сосновой Бухты. Но Хрийз нашла у них оригинальную шкатулку для жемчуга, из красного дерева и зеркальных вставок, маленькое зеркальце в серебряной оправе и зеркало большое, которое ей повесили на стену, возле шкафа с верхней одеждой.
Волчьи шкуры охотно приняли в другой мастерской. И теперь Хрийз не могла нарадоваться обновке. Каждый раз любовалась на своё изображение. Может быть, это и нехорошо в целом, любоваться собой так долго. Эгоизм, нарциссизм (откуда всплыло такое мудрёное слово?), что там ещё, из набора нехороших качества… Да только как удержаться? Если та удивительная девушка в зеркале — ты?
Длиннополая приталенная шуба волчьего меха, кожаные сапожки на каблучке, меховой берет с кисточкой, оригинальные костяные застёжки, серые вязаные перчатки, короткая русая коса, кожаный пояс с ножнами. 'А ведь я красива',— с удивлением и восторженной радостью думала Хрийз, изгибаясь, чтобы заглянуть себе за спину. — 'Да, красива!'
После сильных холодов воздух казался тёплым, ветер — ласковым, а снег под ногами почти не скрипел, прогретый неожиданной оттепелью. Снежные розы отцвели, и среди чёрных колючих ветвей повисли прозрачные, с зеркальными боками, плоды. Год пришёл к повороту, световой день начал понемногу увеличиваться. Бури и морозы ещё предстояли, но в воздухе уже прописалось тёплое дыхание грядущей весны.
У причала возился с малым снегоходом младший Црнай. Рядом крутились мальчишки, моревич и двое береговых, смотрели в руки, подавали инструмент, когда их просили, и страшно гордились вниманием старшего. Хрийз вежливо поздоровалась с начальством и пошла было дальше, но тот неожиданно оставил работу, вспрыгнул на причал, окликнул:
— Хрийзтема, подожди!
Девушка обернулась. Младший Црнай был без шапки, его длинные светлые волосы свободно трепал ветер, завивая в колечки. На это холодно было даже смотреть! Не то, что последовать примеру. Оттепель оттепелью, но ведь не лето же.
— Матушка Здебора просила передать, чтобы ты подошла к ней, в её мастерскую, — сказал он. — Знаешь, где это?
Хрийз кивнула. Она знала. Носила туда волчьи клыки, чтобы ученицы Здеборы сделали пуговицы из них на шубу. Резьба по дереву и кости пользовалась большой популярностью.
— А зачем, не сказала? — спросила Хрийз.
— Нет. Но ты, пожалуйста, сходи к ней. Сходишь?
— Да, конечно. Не вопрос. Что, прямо сейчас?
— Если можешь…
Хрийз могла. Мастерская Здеборы находилась под погодным куполом, но от набережной расстояние было изрядным. Просьба не показалась обременительной. И стало любопытно, что же скажет Здебора. Хрийз в последнее время её мало видела. Поговаривали, будто беременность у неё протекала не очень хорошо, и всё, ясное дело, из-за жадности. Тройня из девочек, мыслимое ли дело. Хрийз не очень понимала, какое сплетникам собачье дело до чужих детей, подобные разговоры её раздражали, и Здеборе она искренне сочувствовала. Трогали ли младшую жену старого Црная людские пересуды или они до её ушей не доходили, оставалось тайной, покрытой мраком. Но если доходили, пусть даже в виде обрывков, то молодой женщине оставалось только сочувствовать.
В мастерской восхитительно пахло свежим деревом, стружками, из соседнего помещения доносило запахи лаков и красок. Здеборы на месте не оказалось. У неё имелось своё собтвенное рабочее пространство, круглая комната за прозрачными дверями, с фонтанчиком и небольшим бассейном-входом в подводную часть домовладения. Цветы в кадках, птички… только кистепёрых рыб в бассейне не наблюдалось. То ли на данный момент уплыли куда-то, плавники чистить, например, или пообедать, то ли сюда их вовсе не пускали…
Двери стояли раскрытыми. Хрийз осторожно перешагнула порог: может быть, хозяйка в глубине комнаты, и из коридора её не видно? Нет, никого…
На небольшом верстачке лежала неоконченная работа и с нею рядом несколько изогнутых пилочек разного размера, нож, какие-то крючочки и тюбик прозрачного лака, всё выглядело так, будто работу бросили ненадолго, отвлекшись на какое-то срочное дело… Работа же представляла собой пояс из деревянных бляшек… почему-то сразу подумалось, что именно пояс, хотя это могло быть что угодно на самом деле. Часть пластин, причудливой формы, оставались гладкими, ожидая своей очереди. Рядом сидела кукла без лица, но в одёжке. Приглядевшись, Хрийз тихо ахнула. Кукольная одежда состояла из искусным образом обработанных деревянных пластинок, тонких, как кружево, совершенных, как алмазы после ювелирной обработки. Юбка, куртка, маечка, колготки, сапожки. Хрийз моргнула, удивляясь. Потом её осенило: наверное же, кукла вырезана из цельного куска сразу с одеждой, невозможно ведь заставить дерево струиться вдоль кукольного тела как шёлк!
