Модификаты (СИ) - Чередий Галина (прочитать книгу .TXT) 📗
ГЛАВА 35
Мне понадобилась пауза для того, чтобы развернуть свои наполненные дурными предчувствиями мысли с маршрута "я и Рисве почему-то врозь" в иную плоскость.
— Погоди, — растерянно пробормотала, вглядываясь в лицо Вали, не способное обмануть, — я не понимаю. Ты действительно сейчас говоришь мне, что вон там, за рекой, находятся люди, не суть важно, что они с одной планеты со мной, главное, что они травмированы и даже серьезно, но им отказано в убежище?
Женщина четко кивнула один раз, не отпуская мой ошарашенный взгляд и не пытаясь спрятать или сгладить для меня правду.
— И при этом ты просишь меня не видеться и не говорить с ними? — Снова краткий кивок и сочувствие, но, однако, и непреклонная решимость. — Ты отдаешь себе отчет, что просишь о почти нереальной для меня вещи? То есть… Почему? Объясни хоть что-то — я не понимаю.
Неосознанно сжав кулаки, я шагнула ближе к Вали. Рисве, стремясь успокоить, нежно положил свои огромные ладони мне на плечи и прижался губами к макушке, но в это момент я была невосприимчива к его волшебным прикосновениям. Перед глазами мелькали окровавленные лица без определенных черт, тела, покрытые ссадинами и темными гематомами, а живот скручивало в фантомном воспоминании о собственной пережитой боли.
— Я объяснила тебе уже, Софи. Настолько, насколько сама вижу и понимаю. Большего дать не могу, как бы сильно ни хотела. — В ее голосе не было и не могло быть фальши. Ради всего святого, это же Душа народа. Но для меня понимание, что все ее действия всегда направлены на благо тех, кого она считает своими, ничего не облегчали. Ведь тех двоих, выходит, она в этот круг не допускала, и как тогда быть мне? Кем бы они ни были, ничто не изменит того факта, что это человеческие существа из моего родного мира, и пока они не совершили ужасного по отношению ко мне или тем, кого я знаю, их нельзя исключать из числа своих для меня.
— Это какая-то ловушка? — попыталась я справиться с бешеным вихрем мыслей, подведя разумное основание под просьбу Вали.
Она покачала головой, а ответил Глыба:
— Нет, что ты, моя Софи. Если бы мы с Аговой почуяли хоть намек на опасность, то ни за чтобы не привели их сюда. Обошли бы так, что они бы и не узнали о нашем присутствии. — Он вроде как извинялся передо мной и, судя по всему, был озадачен поведением Души народа не меньше моего.
— Но тогда почему? — едва не взорвалась я. — Почему я не могу хотя бы повидаться с ними? Какую угрозу может нести в себе обыкновенный разговор?
— Софи, скажи, отчего ты сегодня так не хотела оставлять Сиох с теми, кто ни за что не навредил бы ей физически, но способен был, по твоему мнению, причинить дурное лишь словами? — напрямую спросила Вали, а Рисве напрягся за мной, будто готовясь защитить даже от нее.
— Это… Какая, черт возьми, связь?
— Мое сознание видит ее, — отрезала женщина. — Ты еще слишком хрупка, твой душевный покой так и не достигнут, а чувств к Рисве, пусть они и стали поразительно сильны за столь краткий срок, может не хватить.
— Не хватить для чего?
— Для всей правды и обретения терпения дать событиям в чужих жизнях развиваться своим ходом и получить неизбежное, но, по всей видимости, не скорое завершение.
— Все сейчас настолько плохо? — Мощный импульс головной боли заставил сжать виски и привалиться от внезапной слабости и дурноты к моему бесконечно надежному Глыбе.
Никто не ответил на мой вопрос, и некоторое время мы трое так и стояли: я, погруженная в свои сумбурные и тяжкие думы, и двое дорогих мне хротра, тревожно наблюдавших за мной. Но в какой-то момент мое сознание вдруг очистилось и наступило кристально ясное виденье этой ситуации. Игнорирование не мой путь. Мой мозг так не работает, я не умею выставлять заслоны от нежеланного знания ради сохранения спокойствия, пусть и жизненно необходимого. Любая информация, не важно, насколько она комфортна, должна быть получена в максимально полном объеме, осмыслена и отброшена за ненадобностью или использована. Так было всегда в моих исследованиях, и в общей реальности в этом смысле нет особых отличий. Наверное.
Проницательная Вали все прочитала по моему лицу и, тяжело вздохнув, опустила голову.
— Как я и говорила, Софи, предвидеть — отнюдь не значит предотвратить. Познание, насколько это тяжело, придет к тебе позже. А пока… Что же, впервые за все время я поставлена перед необходимостью отменить свое решение. Рисве, мальчик, тебе стоит переправить этих чужих людей на Сокровенную землю. А тебе, София, думаю, нужно отправиться за своими спутниками.
Испытывая все нарастающее чувство тревоги, я поспешила к пещерам, поначалу оглядываясь на моего энгсина.
— Осложнения с роженицей? — сразу встревожился Джеремая, едва увидел меня подходящей к костру.
Если в первый раз я его застала в обществе той самой понравившейся ему дамы, то сейчас он сидел один, на небольшом отдалении от общающейся молодежи, мрачновато и задумчиво глядя в странный огонь.
— Нет, у нас визитеры снаружи, очень похоже, жертвы капитана, — быстро объяснила я, выглядывая Арни.
— Вы уже говорили с ними, София? — задумчивость мигом слетела с дока, и он пытливо и даже настороженно уставился на меня.
— Что такого в том, что я с ними поговорю? — прорвалось мое раздражение. — Почему это может быть плохо?
— А кто еще против? — сразу понял Питерс. — Рисве?
— Нет, Душа народа.
— Она очень умная и глубоковидящая женщина, — кивнул мужчина, — но от некоторых вещей не бывает защиты. Они неизбежны. Надеюсь, на меня Вы не станете злиться, София, и поймете мотивы моих действий в вынужденных обстоятельствах. Я найду Штерна.
Прежде чем я могла спросить, что он имел в виду, док торопливо ушел, а я, почувствовав внезапную духоту, отправилась ждать их наружу. Я ведь толком и не поговорила с Питерсом после побега, не выспросила, что же происходило в колонии землян за тот год после прилета, пока я пребывала в заключении. Так стремительно попав к хротра, в безопасность, и нежданно-негаданно встретив своего энгсина, целиком погрузилась в себя и собственное осознание внезапного счастья, к привыканию к мысли, что это не сиюминутно, что все не исчезнет, не развеется, не окажется не тем, чем виделось сначала, не ударит по самому больному, когда не будешь этого ожидать. Я точно отказалась узнавать всю неприглядную правду, подспудно решив, что имею право на отсрочку, некий отпуск только для себя, на временное игнорирование. И вот теперь, когда внешняя реальность сама пришла, не спрашивая разрешения, под самый мой нос, чувство вины ощущалось бесконечно интенсивным, прилипшим намертво ко всей коже.
Обратно мы шли молча, словно каждый затаился, выстраивая заранее защиту от того, что предстояло узреть. Но подготовиться полностью к такому невозможно. Вид женщины ужасал. Даже если я и встречала ее раньше, то сейчас ни за чтобы не узнала. Лицо — просто кусок окровавленного мяса, глаза не открывались из-за отеков, на шее почти черные следы пальцев, свидетельствовавших об удушении, правое запястье сломано. Об остальных травмах, скрытых под скаф-пленкой, оставалось только гадать. Она едва ли выглядела живой, дышала тяжко, с бульканьем и посвистом. Мужчина был в намного лучшей форме, но с ним я тоже не сталкивалась раньше, подозреваю, что он был из числа пассажиров. На его плече зияла кошмарная рана, сто процентов, от выстрела импульсным пистолетом, но она не кровоточила, так как это оружие в первую очередь сжигало, а не разрушало. Мне и представить сложно, насколько было больно получить такую травму, еще оставаться в сознании и совершить побег самому и вытащить на себе кого-то. Не в силах смотреть на этих людей, я порывисто отвернулась и сразу уткнулась носом в широкую грудь моего Глыбы, который подошел бесшумно. Захотелось разрыдаться, попроситься на ручки, умолять спрятать абсолютно от всего, и огромные, но такие осторожные и ласковые руки моего энгсина обняли меня, обещая сделать все, о чем попрошу, готовые укрывать, носить, защищать, никогда не отпускать и не оставлять одну на холоде.
