Черный скрипач (СИ) - Лю Эдвина (полные книги txt) 📗
Он сидел возле связанного бродяги почти полдня, и всё это время какой-то неизвестный маг Боли издевался над Катари Роз. И лишь когда он счёл, что она умерла, мать передала Чезаре мысль: «Не приезжай в Азельму».
Чезаре уловил и боль, и смерть. В материнский дом перенёсся сразу же. Увы, Катари Роз оказалась мертва.
Ещё можно было бы вернуть её, если бы Чезаре порвал очередную бирку-подорожник, вытащил бы к ней Дарда и связанного бродягу, если бы, если бы, если бы… но его ударили сзади ножом в спину. Чезаре только и успел, что выхватить «машину» и выстрелить. Разумеется, не попал, но поднял шум. Неизвестный маг скрылся, оставив Чезаре медленно угасать от мучительной раны. Но патруль здешних деревенских ловцов оказался близко. В деревне всё близко. Мага Боли изловили, но Чезаре упустил время – спасти мать ему не удалось.
Беспомощный после ранения, он лежал в госпитале, когда явилась Линлор. Это был следующий удар судьбы: Линлор сообщила о беременности. Свадьбы не было, но в храме перед Спящим постояли, чтобы долго сны вместе видеть. Что ж, Чезаре не смог удержаться – нашёл специалиста-мага, умевшего определять пол не рождённого ребёнка, вместе с полом определилась и точная дата зачатия. Получилось – на несколько дней раньше, чем Линлор встретилась с Чезаре в городе Сольме.
Чезаре скрипел зубами, требовал, чтобы его рану залечили как можно скорей, рвался выяснять, где Гисли. Едва смог стоять на ногах, как Гисли объявился сам. Чезаре бы действовать похитрее, научиться бы у Гисли плести интриги, свалить бы Главу Комитета каким-нибудь ударом из-за угла. Уже потом он думал, что мог бы устроить полный развал карьеры Гисли. Но вместо этого Роз полез драться, и был вызван на поединок. Линлор пыталась взять с мужа клятву отказаться от поединка. Поздно – Гисли успел пустить слушок, от кого она на самом деле ждёт ребёнка, чтобы отказаться Чезаре ни в коем случае не сумел. Он и не думал отказываться, хотя у него ещё оставалось дело: выяснить, что за маг ложи Боли убил его мать и как с этим связаны стеклянные фигурки. Вещицы лежали у Роза в ящике, перевезённом из Сольме, и Линлор, вытаскивая их, пожаловалась, что нашла разбитой маленькую розу – ту, которая вроде как пропала. Чезаре не успел спросить о том, что с предметом, который он связывал с самим собой. Разбитую стеклянную трубку он увидел только после того, как выкарабкался. В поединке он проиграл. Впрочем, Гисли за нарушение правил магического поединка оказался в проигрыше – выстрел из припрятанного оружия отсёк его карьеру. Впрочем, Чезаре не сомневался, что Гисли от этого удара оправится.
Пока Чезаре выкарабкивался и отлёживался в госпитале, мага Боли казнили. Новый удар он перенёс почти равнодушно.
Он много пережил и перетерпел, в том числе и физическую боль. Немногим больше года назад, начав восстанавливаться, Чезаре попытался связаться с Дардом, но тот упорно не отвечал. Некромант прочно закрыл свои мысли от всех, запершись от мира на замок. Чезаре, мучимый дурными предчувствиями, обратился к начальнику тюрьмы Тартуты, к Грегону Юллену, и получил краткую справку о состоянии Дэниэла Альсона: мёртв. Чезаре предпринял попытку найти Дэнни и услышал мёртвую пустоту.
…Линлор задремала ещё за столом, не раздетая, и Чезаре перенёс её в кровать. Терри проснулся, захныкал, но, едва отец взял его на руки, успокоился. Нельзя было с точностью сказать, что Терри похож на Эдварда Гисли. Во всяком случае его светло-карие глаза можно было сравнивать с глазами Линвейн, матери Линлор, а черты лица напоминали её отца. Двухлетний малыш получал от Чезаре должный уход, заботу, привязанность – всё, что угодно, кроме любви. Чезаре нередко ловил себя на мысли, что Дэн был ему больше сыном, чем Терри. Но Линлор мальчика любила безоговорочно, а Чезаре обожал Линлор, и в их семье никогда не случалось разлада из-за Терри или тем более из-за Гисли. Про последнего просто старались не вспоминать. Характер у мальчика оказался на редкость светлый, Терри рос улыбчивым, ласковым, и, кажется, обещал унаследовать от Линлор её лучшие качества. В том числе и эмпатию.
Уложив Терри, Чезаре долго стоял у окна в своём крошечном кабинете и задумчиво смотрел на печальный вид - бугристую улочку, кособокие дома, чахлые деревца под снегом. Ему ещё недавно казалось, что жизнь потеряла всякий смысл. Что на его плечах появилась ноша, сделавшаяся в последнее время невыносимой. И что эту ношу нести ему до конца жизни. Но в его доме зажёгся свет. Что это могло означать?
«Дэнни… малыш!» - мысленно позвал Чезаре. Неуверенно и, пожалуй, без малейшей надежды. Он почему-то представил себе того Дэнни, которого увидел впервые во дворце – маленького десятилетнего мальчика, длинноногого и сосредоточенного, перебирающего струны лютни. Короткие штаны, бант на шее, белые чулки и башмаки с нелепыми кружевными нашлёпками. Тени под усталыми тёмными глазами. Длинные чёрные ресницы и отросшая чёлка, падающая на лицо.
Разумеется, ему никто не ответил. Надо было, наверное, сосредоточиться на Дэнни-подростке, Дэнни в шестнадцать лет, каким Чезаре видел его последний раз, в тюрьме. Но не хватило ни храбрости, ни желания. Решив, что проверит дом сегодня же, как только Линлор отдохнёт, и считая, что ничего серьёзного там происходить не может, Чезаре сел за стол в своей маленькой, темноватой комнатке, и уставился на фигурки. Уже в столице он, не удержавшись, прикупил ещё несколько, сам не зная, для чего. Маленькая стеклянная катушка удивительно тонкой работы – с иголкой и размотавшейся ниткой, крошечная лопата, алое сердечко с трогательными пузырьками воздуха внутри – будто застывший выдох… Чезаре представления не имел, с кем связать эти безделушки. Расставляя их на сукне рабочего стола, он готовился к работе – посетители могли прийти и пораньше, чем назначено. Рука Чезаре замерла на секунду над гладкими блестящими фигурками, и он с недоумением осмотрел их. Не хватало собаки из подкрашенного коричневой и чёрной краской стекла. Он совсем уже выбросил из головы Сарвена Дарда, да никогда и не относил его к своим близким людям, а тут вдруг сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Надо непременно будет сегодня связаться с Сольме и узнать, что там да как. Щуплый некромант всё-таки тоже лежал грузом на душе – совесть Чезаре нет-нет, да и покалывала, потому что он когда-то обещал Дарду службу получше, чем при тюремном кладбище.
Неужели уже три года прошло… И что он, Чезаре Роз, за это время успел?
Утро тем временем вступило в полную силу. За окном засверкал на солнце снег, залаяли соседские собаки. Посетители со своими болячками и горестями не торопились нынче к Чезаре. Обычно он радовался клиентам, искренне помогал им – Чезаре самому становилось заметно легче, когда разделял чужую боль. Но сегодня он, пожалуй, не желал видеть ни постоянных посетителей, ни новых – слишком уж разбередил свои раны ненужными мыслями и эмоциями.
Терри выбрался из кроватки и босиком прошлёпал к нему. Забрался на колени и потянулся к стеклянным вещицам. Чезаре вздрогнул: по столу словно пробежала волна, и среди фигурок появилась маленькая чёрно-коричневая собака с висячими ушами. Он едва успел отодвинуть от фигурки Терри, прежде, чем та раскололась на множество маленьких осколков, рассыпавшихся по столу. Один впился в Чезаре в руку. Тот машинально поднёс пострадавшее предплечье ко рту, но опомнился и вытащил осколок ногтями.
- Ав, - сказал Терри. – Всё!
- Всё, - ответил Чезаре ошарашенно. Впервые это произошло на его глазах, и он убедился, что никакой чужак не виноват ни в пропаже фигурок, ни в их появлении, ни тем более – в том, что они разбиваются. Никто не бил по фигуркам молотком, никто не воровал их. Чезаре повёл ноздрями, вслушался в эфир, пытаясь уловить шлейф чужой магии – ничего! Только он сам.
- Это делаю… я? – спросил он.
Терри заёрзал у него на коленях, повернулся к отцу лицом и обнял его за шею. Чезаре иногда переживал, что ребёнок растёт слишком уж ласковым – мальчику, по его понятиям, следовало бы расти более суровым, стойким, грубоватым. Линлор, конечно, уверяла, что Терри пока слишком мал. Но сейчас нежность малыша пришлась ко двору. Чезаре тоже обнял его, похлопал по плотной, пухленькой спинке.
