Звезда Гаада (СИ) - Свительская Елена Юрьевна (лучшие бесплатные книги txt) 📗
Парень взглянул на меня уже осознанно, и в его взгляде теперь плескалось столько ненависти, что мне стало страшно. Задрожав, вскочила, отступила от него.
Благ взвился с земли как распрямляющаяся пружина, повалил меня, вжав в землю своим телом, сжал пальцы на моей шее, прохрипел:
— Ненавижу тебя!
Отчаянно выдохнула:
— Отпусти!
Я задыхалась от его рук. Но он продолжал меня душить.
— Сегодня у меня было много возможностей с тобой расправиться, но я сохранил тебе жизнь, спас от моих слуг! — прохрипел Благ, — Из-за тебя впервые поднял руку на названного брата, единственного человека, которого по-настоящему волнует моя жизнь! И это благодарность?! Ты разрушила самое дорогое, что у меня было: дружбу с этим замечательным человеком!
— Ты… мерзавец… у тебя поэтому… друзей нету.
Хранитель сильнее сжал мою шею:
— А ещё ты посмеялась надо мной!
Чётко понимала: он не простит мне ни этих слов, ни устроенной ему пытки — и сделает мою смерть мучительной. Он умеет мучать других. И спокойно смотрит, как люди мучаются и умирают. Безумие идти против него. Но теперь я не дождусь от него пощады. Он — не я. Но всё-таки перед смертью я ещё хочу кое-что ему сказать.
Глаза у него были страшные. Будто пламя лилось из его глаз в мои, ослепляя, сжигая. Но я взгляд не отвела. Уже поздно убегать. Уже бессмысленно.
— Точнее… я не… оценила… красоту… одного… избалованного… мальчишки…
— На себя посмотри, пигалица! — заорал парень, — Сама-то дуешься, что здесь никто не носится с тобой, как тебе того хочется!
— Значит… два… эгоиста… не оценили… друг… друга? — у меня получилась не то ухмылка, не то оскал.
Мужчина растерянно вздрогнул, ненадолго ослабил хватку.
— Тебе… не говорили… в чём… настоящая… красота?
— Красота в здоровом теле и высоком статусе, — ответил Благ без раздумий, — Будь ты как угодно талантлив, без денег или статуса до твоих творений людям дела нет. Как и до твоих мучений.
— Самое… красивое… это… доброе… сердце…
Мучитель почему-то перестал меня душить. Я воспользовалась заминкой, чтобы выплюнуть:
— А… у… тебя… внутри… выгребная… яма…
Его глаза округлились. Кровь хлынула к его щекам и шее. Надо же, он ещё способен так краснеть! Получай, змеюка:
— У… тебя… дерьмо… присыпанное… золотой… пылью…
На сей раз мужчина побелел от негодования. Ещё фраза в этом же духе — и смерть моя будет жуткой. Но я всё равно умру. Какая разница, как умирать?
— Красивый… ты? Кха! Кха! — вместо смеха из измученного горла вырвался кашель.
Больно. Да чтоб ему!
Взяла и плюнула ему в лицо. Слюна скатила с его щеки на мой подбородок. Благ окаменел с широко распахнутыми глазами. Похоже, с его королевским высочеством никто прежде так не обращался. Теперь он меня растерзает. А я не буду умолять о пощаде! Не буду!!!
Чья-то тонкая исцарапанная рука схватила Блага за ворот, отшвырнула с меня. Наподдав светящейся струёй, чтобы подальше летел и приложился об выступающий камень затылком. На меня взволнованно взглянул усталый и не выспавшийся Карст. Протянула к нему руку, всё ещё не веря, что вижу его. Парнишка рывком поднял меня с земли, обнял.
— Живая, значит.
— Ага, — расплакалась от радости, уткнувшись в его грязную рубашку.
— Я из-за тебя едва не свихнулся, дурочка! — друг сильно щёлкнул меня по лбу.
И вдруг поцеловал меня в губы. Правда, сразу же спохватился, отстранился:
— Прости я не то… Просто хотел… сказать, что рад… тебя видеть… и…
А внутри него ярко и красиво горела красная искра… И щедро светила на меня.
Я с наслаждением вдохнула такое приятное и нежное тепло…
— Устала? Бери ещё! — он ласково поцеловал меня в лоб.
Волна из сверкающих брызг захлестнула меня. И это были такие прекрасные ощущения…
Я неожиданно отстранилась и заглянула ему в глаза. И увидела, что и в них… Значит, он тоже способен использовать Третью силу! И мне парнишка всегда дарил именно её, а не силу Света! В нём такой же источник, как и во мне!
— Карст, а ты…
— Бери ещё Света. Мне не жалко.
Значит, он этого не понял.
Сбоку что-то шевельнулось. Мы посмотрели на источник звука. Благ уже сел и продолжал смотреть на меня круглыми глазами. Похоже, он в ступоре.
— Карст, забери меня отсюда! — крепко обняла мою единственную опору, обретённую чудом.
Парнишка обнял меня ещё крепче. Мгновение звенящей тишины — и мы очутились в доме Гаада, на кухне.
Часть 3.1
Конец света, ссоры, дрязги… А может… поговорим о любви? Любовь — это самое красивое из того, что есть в жизни!
Камилл Облезлые усы
Чёрный Старейшина, нарезавший огурцы какими-то странными фигурами, от неожиданности выронил нож. Но, впрочем, сразу же успокоился и приветливо улыбнулся мне. Дом… Я вернулась домой?..
Меня трясло от пережитого. То ли помощь жестоким жителям погибающего города выпила все силы, то ли схватка с Благом. Которого я едва не убила. Я… едва не… Я… я тоже могу быть жестокой?.. Смотрела на жестокость хранителей и осуждала их, но отчётливо помню злость, захватившую меня, когда сама хотел уничтожить мерзкого Блага. Я причинила ему боль. Он извивался от боли, кричал, стонал и даже заплакал. Это сделала я… сама… я это сделала с ним. Я… совсем не добрая? Такая же жестокая, как и эти хранители?.. До чего противно!
— С возвращением, Вера, — серьёзно приветствовал меня Гаад, поднял нож и продолжил калечить овощи.
— З-дравствуй, — едва слышно выдохнула я.
Карст меня усадил — я потерянно повиновалась — и исчез. Вернулся с шерстяным одеялом, закутал меня. И пошёл греть воду. Засыпал в горшок отвар из мяты двух видов, щепотку душицы положил.
— Что у тебя случилось? — Гаад поднял взор на меня. Внимательный, пронизывающий взор, словно хотел рассмотреть душу до глубины.
— Я… — высунув руки из-под одеяла, растёрла предплечья.
А он внимательно на меня смотрел. Вдруг улыбнулся сочувственно. Тепло. Мне как-то спокойнее стало от его улыбки. Или он тайком пытался гармонизировать меня, пряча своё влияние под влияние дружеской улыбки.
Чувство вины меня душило, а эмоции и мысли опять срывались в хаотичную бурю, словно хотели разорвать на части, и мне отчаянно хотелось их выплеснуть, высказать:
— Я едва не убила Блага.
Гаад серьёзно посмотрел на меня. Потом расчленил ещё пару огурцов. Честно сознался:
— А я бы его совсем убил, если б он оказался у меня в руках.
Мда, Благ доводить умеет. Умелец. Только…
— А что ж ты раньше на него не напал, если он тебя так доводит? Вот, твоих людей… то есть, твоих хранителей не щадит.
— Напасть-то можно… — Старейшина чернокрылых задумчиво протёр огуречный сок с лезвия ножа, не касаясь острого края.
Поколебавшись, всё-таки спросила:
— Он тебя сильней?..
— Мы примерно равны по силе, — Гаад разрезал новый попавшийся огурец ровно пополам, — Но меня же призвали хранить Равновесие. Как и его. Каждый выполняет свои обязанности, насколько хватает ума и сил. Мы вынуждены сосуществовать в одном мире ради блага мира, других хранителей и людей. Наша личная неприязнь друг к другу — это второстепенное.
— Но он же убивает твоих!
Гаад вздохнул, отложил нож, откусил от неразрезанного огурца, прожевал невозмутимо, потом пояснил:
— Благ так всё обставляет, что можно счесть все эти драки или нападения в спину как личный выбор других. Или что у них от сильных чувств голову снесло. Временное помутнение рассудка. Хитрая змея. Драки между чернокрылыми и белокрылыми были, но при сложных обстоятельствах. Нет такого, чтоб кто-то кого-то просто обозвал свиньёй — и напал. Или просто взял и молча убил ни с того ни с сего. Белокрылые не выпрыгивают из переулков с оружием наперевес. Не поджидают нас в засаде в каком-нибудь овраге у места, где потеряно Равновесие. Порою даже рядом с нами сколько-то времени Равновесие возвращают, если уж пересеклись у места, охваченного хаосом. Но люди вполне могут. У них как бы своя голова на плечах. Как бы. А те чернокрылые новоявленные, которые пытались убить наших, когда их привели на Чёрную землю, якобы сами нас ненавидят или просто сильно боялись. И вообще, про нас же столько жути рассказывают, как уж не быть нервным, оказавшись в нашем логове?..
