Неприкаянная - Соврикова Ольга (читаем бесплатно книги полностью .txt, .fb2) 📗

Все спят. Ну или почти все. Начнем. Всю стоянку обходить не пришлось. В этом месте, наверное, не один караван останавливался. Тропка к ручью хорошо натоптана. Ой! Нить, магическая. Сигнальная. Сейчас весь лагерь подниму или мага только? Это в караване маг есть? А я ни сном ни духом! И все равно… Пить хочу!

О как! Я линию пересекла, и ничего. Она так настроена, чтобы на мелочь типа меня не реагировать, или меня не видит? Отлично просто. Какое это чудо, чистая, вкусная, холодная вода! Куда спать пойдем? В телегу. Там мягче, удобнее. Надо только успеть в лес уйти до того, как основная масса народа встанет.

Ничего не видела, ничего не слышала и устала как собака. Весь световой день на ногах. Эти нехорошие караванщики остановку в полдень делать не стали. И идут вроде бы не быстро. Я вполне успеваю, но целый день… Нет, утром я еще позанималась – попрыгала, поохотилась, даже птичку небольшую употребила в качестве завтрака. А что? Голод не тетка. Правда, от перьев отплевываться устала, а так ничего, вкусно. Может, это тело кошки так влияет на мои вкусовые пристрастия, но сырое мясо я теперь вполне смогу употреблять в больших количествах. К полудню уже устала и готова была с большим удовольствием отдохнуть. А они? Идут и идут. Думала, не дождусь сигнала, возвещающего остановку на ночлег. Но как же хорошо, что я не лошадь! Сил хватило только на то, чтобы попить и спрятаться в развесистой кроне дерева, растущего возле стоянки. Пичугу какую-то из дупла прогнала, яичками поужинала и, довольная собой, уснула.

Еще в детстве я поняла, что в организме очень много мышц и все они могут болеть. Сейчас я это вспомнила. Болит все, а подушечки лап еще и кровоточат, слишком много препятствий возникало на моем пути сегодня. Я, конечно, успела до полудня поохотиться, и даже удачно, но вот дальнейший путь с набитым желудком показался мне адом. Боги! Когда собиралась в столицу, я была такой наивной дурочкой. Мне казалось, что может быть проще, чем путешествие в уютном тайничке. Я даже представить не могла, сколько трудностей мне придется преодолевать и как непросто это будет. Одно хорошо: благодаря магии графа Двардского я каждое утро просыпаюсь полностью восстановленная, готовая продолжать путь.

Десять дней мы двигались через лес. Я была довольна собой. Не поддалась слабости и боли, не спряталась в телеге, не искала более легкого пути. Стала крепче, выносливее, подросла… и тут вдруг он кончился. Караван медленно и неторопливо втягивался в городские ворота, а я стояла на лесной опушке и наблюдала за ним издалека. Ну очень издалека. Слушая разговоры людей у вечернего костра о городе под названием Линишта, я умудрилась сделать совершенно неверные выводы, результатом чего и стало мое нынешнее положение. Как теперь в город попасть? Как найти нужный мне караван? Смогу ли я найти их в этом огромном городе? Идти сейчас? Или ближе к вечеру? Все же лучше дождаться сумерек.

Боги, ночь на дворе, а у них по улицам народу больше, чем днем, шастает! И самое главное, в густой ночной тени, отбрасываемой тусклыми, редкими фонарями, и то покоя нет. Все лапы отдавили. Один ненормальный даже поймать пытался. Пришлось путешествовать по крышам. Улицы узкие. Дома стоят близко. Крыши во многих местах смыкаются. Красота! Вот только не одна я так считаю. Конкурентов тьма, как четвероногих, так и двуногих. И если четвероногие признают во мне хищника и уступают дорогу, то темные личности, закутанные по самые брови, прутся по своим делам и под ноги не смотрят. По крышам? Ну их, конечно, не так много, но троих я точно видела. А город – дрянь, большой, но грязный, тесный, вонючий.

Мне повезло. Караван остановился на ночь на постоялом дворе не очень далеко от ворот. Вон лошадки знакомые стоят, телега опять же, родная почти, и охрана все так же вполглаза бдит. Все так, но вот в свое мягкое гнездышко мне удалось попасть только под утро, а все собаки. Но вот я уже снова в пути. Город покинули на рассвете почти сразу же после того, как я спряталась. Хорошо.

Расслабилась. Поверила в свою удачу – и вот результат: ошейник, цепь, клетка. А как же гладко все шло! Никто не видел, никто не слышал и даже не подозревал о моем существовании, а я внимательно прислушивалась к разговорам людей и пряталась в свое убежище заранее. В городах всегда умудрялась полакомиться чем-нибудь вкусненьким, а в дороге удачно охотилась, начиная гордиться собой и своей изобретательностью. И вот чем мое самодовольство закончилось. В столицу мы прибудем уже завтра. Мои мечты и надежды разбились о суровую реальность. Ах, какая я дура! Ведь собиралась сменить место отдыха. Приглядела несколько наиболее удачных вариантов, но уверовала в свою безопасность и не захотела менять такое удобное гнездышко. А у гнездышка был хозяин. Вот он-то меня и заметил. Объявлять о моем присутствии в караване не стал. Подготовился и без особых проблем завладел моей спящей тушкой. Почему спящей? А просто все – пучок трав поджечь, притушить и дымком обкурить груз. Не успела я проснуться. Устала днем очень. Очнулась, а тут сюрприз, и не скажу, что приятный. Этот хитрый мужик не поленился, всю ночь грузы свои один разгружал, а потом на место укладывал, закреплял, а самое главное, небольшую клетку, ошейник и цепь заранее приготовил. Да и то сильно не перетрудился, потому как здоровый, словно медведь-гризли, такой же квадратный. Руки длинные, ладони как лопаты совковые, голова лысая, глазки маленькие, нос мясистый крючком и почти полное отсутствие губ красавчиком его точно не делали.

Утром он, довольный собой, хвастался, показывая всем желающим необычную кошку, которую он собирается выгодно продать охочим до диковинок аристократам. Нет, меня не били. Прутиками тыкали в клетку, и все. Очень уж им хотелось взглянуть, как я шипеть буду, зубы скалить, ну или мяукать хотя бы. Не порадовала я их. Сначала сидела посреди клетки, безразличная ко всему окружающему, а потом вообще легла на бок. Лапы вытянула и начала изображать полудохлую особь. Мужик всполошился. Начал воду мне подсовывать, мяса кусочки. Потом даже клетку открыл, правда, сначала цепь от ошейника к прутьям клетки покрепче прикрепил, а сам попытался меня насильно напоить. Пить, конечно, хотелось, но моя личность сильнее инстинктов тела. Глаза не открыла. Пить не стала. Новоиспеченный хозяин ругаться начал. Мужики над ним посмеивались: али дохлятину на рынок привезешь, говорят, а этот придурок пообещал шкуру с меня снять и ее продать, если сдохну.

Глаза закрыты, но это не мешает мне слушать звуки и запахи. Город огромный. Людей не просто много, а очень много. Прямо от городских ворот караван начал распадаться. Купцы и мелкие торговцы повернули к рынку, караванщик и охрана на постоялый двор, все остальные, кто путешествовал с нами по своей надобности, постепенно сворачивали на соседние улочки и улицы. У моего временного хозяина в городе была небольшая лавка, примыкающая к маленькому домику. Вот в нее он мою клетку и притащил. Поставил в уголок, подальше от входа. Подсунул под самый нос воду и мясо и прекратил обращать на меня внимание. Да и правда, куда я денусь-то! Вот сыновья его набежали. Разгружаться помогают. Товар раскладывают. Зря осторожничала. Знала бы, специально бы ему гадость сделала. Вон кошки своим хозяевам за обиду в тапки писают. А я чем хуже? Вот бы они сейчас над своим товаром побегали! Да, мысль, конечно, интересная, но шкурка своя дороже все-таки. За такое ее с меня точно спустили бы. Встать попить? Нет, до ночи подожду. И вообще… Я маленькая, слабенькая, безобидный котенок, короче. Немножко не такой, как все. Ну и что? Кто сможет определить, взрослая я уже особь или котенок, если они таких, как я, не видели? Никто. Нужно внимательно к разговорам прислушиваться. Глядишь, и придумаю что-нибудь стоящее.

Товар разгрузили. Меня обсудили. К единому мнению не пришли. Двое старших, лет пятнадцати-шестнадцати, статью и внешностью похожие на отца как две капли воды, были согласны с отцом: я – взрослая особь, можно выгодно продать. Младший, лет десяти, тонкий как тростинка, звонкоголосый, ласковый, лохматый и немного неуклюжий, как маленький медвежонок, просил отца о подарке, очень уж я ему понравилась. Жадность торговца в мужике победила, и меньшому в просьбе было отказано.