Война меча и сковородки (СИ) - Сунгуров Артур (мир бесплатных книг .TXT) 📗
- Где сэр Тюдда, начальник стражи?
Ей ответили, что он еще днем отправился к лекарю, оставив вместо себя замену.
У лекаря Эмер тоже его не застала, ей сказали, что начальнику стражи перевязали рану, и он ушел к себе.
- Встретите доблестного сэра, напомните, чтобы пришел сменить повязку, - сказал лекарь. - Он все время забывает о времени перевязки.
Прежде чем отправиться в башню возле ворот, Эмер совершила набег на лекарский сундук леди Фледы и запаслась всем, необходимым для перевязки. Заперевшись в своих покоях, она оставила благородных скучать дам у порога, и преспокойно скрылась через запасный выход.
Преодолев на едином дыханье винтовую лестницу, девушка постучала в двери каморки Тилвина.
Он открыл и сразу встревожился, увидев на пороге хозяйку Дарема:
- Что-то случилось?
- Случилось, - сердито сказала Эмер, проходя в комнату и выкладывая на кровать корпию, бинты и бутылочку жгучей настойки. - Кое-кто решил погеройствовать и оказаться раненым.
- Ты пришла, потому что волновалась за меня? - спросил он, помолчав.
- Конечно, - Эмер насильно усадила Тилвина, и хрустнула пальцами, разминая кисти. - Раздевайся, буду тебя лечить. Лекарь сказал, надо поменять повязку. Я принесла целебную мазь, от нее все заживет, как на мне, - она похлопала себя по плечу, когда-то раненому стрелой.
Но Тилвин лишь плотнее запахнул котту.
- Не надо тебе ухаживать за мной, - ответил он, глядя в сторону.
- И много ты сделаешь левой рукой? А ну, изволь подчиняться.
Она потянула котту, и Тилвин нехотя разжал пальцы. Эмер мигом стащила с него одежду, обнажив торс. Тело у рыцаря было загорелым, и мышцы так и бугрились под кожей. Несколько шрамов прочертили грудь, два тянулись по рёбрам, и теперь будет ещё один - от локтя до плеча.
Невольно девушка заговорила тише, чувствуя смущение. Одно дело - любоваться полуголым мужчиной, когда он вертит вокруг себя мечи, прыгая под старым грабом, и совсем другое - оказаться с ним в полумраке комнаты, наедине. Похоже, Тилвин тоже чувствовал нечто подобное, потому что от его обычной приветливости не осталось и следа. Он был похож на натянутую струну и вздрогнул, когда Эмер коснулась его, чтобы ослабить узел на повязке.
Она постаралась скрыть возникшую неловкость
- Ты рисковал жизнью из-за меня, - сказала она, окуная тряпицу в целебное снадобье. - Помочь перевязать рану - это так мало по сравнению с тем, что я тебе должна.
Она распустила повязку, заскорузлую от крови, намочила присохшую корпию и стала осторожно промывать рану, которая только-только запеклась.
- Ты ничего мне не должна, - сказал Тилвин. - Ты единственная здесь, кто говорит со мной, как с человеком.
- Если ты о Годрике, то и со мной он разговаривает не лучше, - засмеялась Эмер, чтобы скрыть смущение. На самом деле, она не раз задавалась мыслью, прочему Годрик столь несправедлив к брату. Пусть и далекому брату, но всё же в Тилвине течет его кровь.
- Ты слишком добра к нему.
- Как же иначе, - притворно вздохнула Эмер, - он ведь мой муж.
Тилвин дёрнулся, и девушка подалась назад:
- Прости, Тиль. Я задела?
- Н-нет, - сказал он сквозь зубы.
- Сиди смирно, и ничего не случится, - ласково пообещала Эмер. - Позволь сегодня быть для тебя нежной матушкой и любящей сестрицей. Уверяю, что и то, и другое у меня прекрасно получится.
- Не сомневаюсь, - промолвил Тилвин, и вдруг как будто выдохнул её имя: - Эмер...Что? Опять задела? Придётся потерпеть, - пожурила его девушка и промокнула рану сухой корпией. - Сейчас перевяжу. Я умею перевязывать, не волнуйся. В Роренброке часто кого-нибудь ранили, и я помогала лекарю.
- Ты все делаешь прекрасно. За что бы ты ни бралась - у тебя все получается.
«Куда там, - горько подумала Эмер. - Бедняга Тиль, ты даже не представляешь, насколько неправ».
- Что это ты делаешь? - раздалось от порога.
Эмер медленно оглянулась, узнав голос мужа. А Тилвин поспешно натянул рубашку, пачкая ткань кровью.
Годрик стоял в дверях, загораживая закатный свет. Солнце било ему в спину, и Эмер видела только черный силуэт, но недовольство уловила, даже не разглядев лица.
- Отойди от него.
- Тиля нужно перевязать, - сказала Эмер, стараясь говорить спокойно, хотя злость уже поднималась из сердца. Притащился без приглашения, не спросил брата о самочувствии и тут же раскомандовался - в этом весь Годрик.
- Он прекрасно справится сам.
Годрик решительно зашел в комнату, взял у Эмер корпий и бинты и швырнул их на стол.
- Идем, - железные пальцы сомкнулись на её запястье.
Эмер попробовала освободиться, но тщетно.
- Он был ранен из-за меня! - воскликнула она. - Сначала я помогу ему, а потом пойду с тобой!
- Это его обязанность - защищать жителей Дарема, - сказал Годрик, даже не взглянув на Тилвина. - А ты не спорь со мной, если не хочешь получить еще порцию поросячьих пирожков.
Тилвин не понял, о чём шла речь, но Эмер стала красной, как варёная креветка.
- Если не замолчишь... - зашипела она, но муж не стал выслушивать угроз.
Подхватил на руки и понёс к выходу.
- Сейчас же отпусти! - возмутилась девушка, болтая ногами и пытаясь вывернуться.
Только рука сама собой обняла крепкую шею мужа. «Ах, если бы ты нес меня так не прочь от комнаты Тиля, а по направлению к супружескому ложу... - подумала она. - И если бы все это было искренне...»
Годрик спустился по лестнице до второго этажа и только там, на площадке возле бойницы, поставил жену на ноги.
- Не заговаривай с ним, - сказал он. - И не ходи к нему в комнату.
В ответ Эмер упрямо проворчала:
- Ты не смеешь мне приказывать.
- Пока я твой муж - приказываю, а ты исполняешь мои приказания.
- Да определись уже в своих желаниях, Годрик Фламбар! - крикнула она в бешенстве. - Вчера ты настаиваешь на разводе, а сегодня изображаешь ревнивого мужа! Решил развестись - так забудь, что существует Эмер из Роренброка! Я сама выбираю, с кем дружить, а кого ненавидеть!
- Будешь выбирать сама. Когда станешь свободной. Но к нему я тебя не подпущу, хоть ты кусайся.
- Как раз это и собираюсь сделать! - Эмер прыгнула на него и вцепилась зубами в незащищенную шею.
Он вздрогнул, но даже не попытался уклониться. Стоял неподвижно, пока жена не отступила, смущенная.
- Довольна? - спросил Годрик. На шее справа у него краснел шрам - два ровных полукруга.
- Даже не сопротивляешься? - Эмер вытерла рот рукавом.
- Я уже привык быть битым женой.
Она на секунду замолчала, застигнутая врасплох его кротким ответом, а потом спросила:
- Затем и пришел? Чтобы я побила тебя напоследок?
- Нет, не за этим, - он открыл поясную сумку. - Скоро мы расстанемся, и скорее всего никогда не увидимся. Прими мой прощальный подарок.
- Ты мне уже подарил сковородку, - фыркнула Эмер, - теперь упаси яркое пламя от твоих подарков.
- Если не захочешь брать, я пойму.
Он вынул из сумки и протянул металлическую брошь в виде розы, сработанную столь тонко, что цветок казался живым. Эмер оторопело смотрела на металл, изобразивший нежность лепестков. Колдовство! Но колдовства в этом не было и в помине, только мастерство и талант.
- Сделал для тебя, - сказал Годрик.
Но подарок ее не обрадовал, это было видно по лицу.
- Роза... - она нахмурилась, разглядывая брошь. - Лучше бы ты сделал для меня брошь в виде меча, как носят горцы. Ты же знаешь, я мечтала о настоящем мече.
- Знаю. А я посмеялся над твоей мечтой.Так оставь брошь себе, - сказала Эмер. - Приколи к котте и любуйся, вспоминая, как издевался надо мной.
- Нет, если не возьмешь, я не стану ее носить, - ответил Годрик. - Потому что она и в самом деле будет напоминать о тебе. Ты похожа на нее. На розу из металла. Когда пылаешь, только что выкованная - мягкая, как настоящий цветок, можно смять пальцами, но горячая - обожжешься до костей, если прикоснешься. А когда остынешь, то становишься тверже камня, хотя с виду - лепестковая нежность.
