Третий шеар Итериана (СИ) - Шевченко Ирина (первая книга TXT) 📗
Этьен справится.
Если же нет, пожалеть о невыполненном обещании она не успеет…
Холгер отбился не водой. И не воздухом.
Пустил встречный пал.
Потоки пламени с силой столкнулись, но не разбились друг о друга, а свернулись в трепещущий огненный шар.
Дохнуло жаром в лицо.
Сорвавшиеся искры опалили волосы…
Тьен стряхнул их и сильным порывом ветра направил не утихшее еще пламя в сторону противника.
Во второй раз тот не стал ни закрываться, ни отбиваться. Выпрямился в полный рост и принял огонь в себя… Позер. Или глупец — огонь на какое-то время отрежет его от других стихий…
Или…
Тьен подумал, что тоже не отказался бы сейчас от порции очистительного пламени.
Наверное, это помогло бы…
Тело ломало. Растягивало до боли мышцы и выкручивало суставы. Привычка — вторая натура, и организм шеара в преддверии жестокой схватки непроизвольно пытался провести трансформацию.
Сапоги затрещали по швам, с трудом сдерживая прорывающиеся когти и острые шпоры. Шея удлинялась, делаясь по-птичьи подвижной. Голова будто бы раскололась на части и теперь собиралась по-новому: вытягивалась, обрастала от лба до подбородка прочным металлом, которому предстояло сформироваться в тяжелый загнутый клюв. Глаза развело в стороны, увеличивая угол обзора… Еще не орлан — монстр с перекошенной физиономией…
Он встряхнулся, возвращая себе первоначальный вид, однако остановить процесс превращения оказалось непросто. Плечи и руки покрылись вспоровшими одежду длинными иглами, но до того, как они успели превратиться в перья, Тьен усилием воли заставил их втянуться под кожу. Сделано это было быстро и грубо, и рубашка мгновенно пропиталась не успевшей свернуться кровью…
Кровью он и вычертил призрачный щит.
Успел, но не удержал: острая молния рассекла непрочную защиту надвое.
Вторая оцарапала предплечье…
Мелькнуло в грозовых облаках закопченное лицо Холгера. Пожелтевшие глаза с вытянувшимися зрачками и покрывшиеся костяными наростами брови. Выпирающие вперед челюсти и острые клыки. Черный дракон тоже спешил измениться, почувствовав опасного соперника…
Но им тесно было бы здесь, внутри очерченного тьмой круга.
Им в одном мире было бы тесно.
Вдох, один удар сердца, и правитель снова стал прежним.
Почти.
Массивная лапа со стальными когтями вспорола воздух и закрутила в спираль торнадо.
Поднятый Холгером ураган подхватил обломки мраморных плит и швырнул в Тьена.
Тот остановил камни в полете, но не удержал и уронил.
Зал вздрогнул от грохота.
К потолку поднялась пыль, и Тьен хотел под прикрытием этой завесы провести новую атаку, но правитель его опередил. Вода — из фонтанов, наверное, — в секунду обвила ноги тугими канатами, плеснулась выше, на грудь, поймала, словно в мешок, и тут же заледенела…
«Избавься от ильясу, — приказал… попросил?…Холгер. — Тогда поговорим»
Лед с хрустом разломился под напором огня, и острые осколки полетели в правителя.
«Я давал тебе шанс, — со злостью напомнил Тьен, добавляя к ледяным снарядам огненные стрелы. — Ты отказался!»
Пыль осела, и он смог осмотреться. Бегло. Заметил Кеони в первых рядах затаивших дыхание наблюдателей… Не стоило тащить сюда мальчишку. Урок? Чему он его научит?
Рядом с тритоном — Генрих. Комкает нервно носовой платок, время от времени утирая пот со лба.
За спиной Холгера просматриваются силуэты его жены и матери. У правителя, как всегда, надежный тыл…
И бьет он метко, но осторожно.
Сверкающие лезвия, сплав воды и воздуха, просвистели по обе стороны от Тьена. Одно срезало прядь волос с виска…
«Я был неправ», — слышится сразу за этим.
Слова бьют больнее заклинаний.
Не прав?
Нужно было разгромить полдворца, чтобы он все-таки признал это!
«Мне не нужно было отказываться от разговора», — тут же добавил Холгер. Словно для того, чтобы подчеркнуть, что был неправ лишь в этом…
Тьен представил себе лица стихийников, если сейчас они неожиданно закончат бой и, как ни в чем не бывало, направятся в уцелевшие апартаменты, чтобы пообщаться наедине.
Смешно.
А он не просился на роль придворного шута.
Разговор состоится, но по его правилам.
Холгер будет умолять о нем…
Додумать, как он заставит правителя вымаливать снисхождения, Тьен не успел. Спустить на того волну расплавленного в лаву камня — тоже.
Холгер оказался быстрее: сплетенная из воздуха плеть взахлест обвила шею и начала медленно душить…
«Избавься от ильясу! — теперь уже точно приказал первый шеар. — Я не стану говорить с тобой в присутствии тьмы»
Тьен почувствовал, что задыхается. Холгер, должно быть, влил в создание этой петли все свои силы. Воздушная удавка оказалась слишком крепка, не получалось ни разорвать ее, ни прожечь… Еще немного, и сам будет валяться в ногах у правителя, потому что воздух снова отвернулся от него… и остальные трое не решались спорить: вода не откликалась, земля молчала угрюмо… лишь огонь вспыхнул на кончиках пальцев и погас…
Тьен знал, что Холгер не убьет его. С самого начала знал, что ему не нужна его смерть, и сам не собирался убивать… Но лежать, униженным и обессиленным, распластавшись на искореженном полу?
Нет! Этому не бывать!
Он не нарушил данного в начале боя молчаливого обета и не призвал тьму на помощь. Но он пробудил ее частички в себе. И пустоту — ту, что дремала в душе долгие годы…
На пустоту дар четырех отозвался. Это в крови любого шеара, для того их и создавали — сражаться с пустотой.
Но к пустоте Тьен привык… в отличие от петли на шее…
Он перехватил плеть и дернул на себя. Вырвал у Холгера и сумел удержать, чтобы в следующий миг хлестнуть противника по ногам, сбивая на пол, и, не дав тому опомниться, подлететь вспышкой и поставить ногу ему на грудь.
— По моим правилам. Понял? — прокричал он в лицо поверженному правителю. — По моим!
Схватил за грудки и поднял рывком, легко, словно тряпичную куклу.
И ударил…
Не силой стихий, а так, как давно хотелось, — кулаком в челюсть.
Но сверху придавил воздухом, который сделался теперь послушен ему. И в камень заковал…
— По моим правилам… — выдохнул тяжело, — …поговорим…
Холгер сплюнул кровь. Так… по-человечески… Фартовые в Слободе точно так же после месилова харкали красной юшкой… Покачал головой:
— Я ничего не скажу, пока тебя окружает тьма. Ты не в том состоянии, чтобы принять правду.
— А ты не в том положении, чтобы ставить мне условия! — сорвался Тьен. — Считаешь, я не пойду дальше? Зря…
Он всего лишь коснулся щеки правителя, как будто погладил, и Холгер стиснул зубы, когда на его коже отпечатался длинный багровый след в мгновение вздувшегося ожога.
— Этьен! — громкий почти до визга окрик резанул по ушам. — Остановись!
Йонела.
Тьен медленно обернулся.
— Послушай отца! Не делай то, о чем будешь жалеть!
— Я? Жалеть?
Он никак не мог рассмотреть сильфиду. Слишком мало света. Слишком много народа столпилось вокруг.
Третий шеар Итериана, темный шеар, взмахнул руками, сметая ненужные уже барьеры и расшвыривая стоящих между ним и Йонелой стихийников.
— Я должен жалеть? — переспросил он, не обращая внимания на крики и болезненные стоны. — Он сам хотел поединка. Он его получил. Что теперь? Довести дело до конца и убить его?
Ильясу, о которых практически позабыли на время схватки, сползались к нему со всех сторон, готовые выполнить приказ… желательно тот, на который он только что намекнул, — тьма жаждала крови, и чем больше, тем лучше…
— Я никому не желал зла. Лишь хотел знать правду. А он решил, что надо так, — Тьен обвел рукой то, что осталось от праздничного зала. — Я удовлетворил его желание. Пора поговорить о моем.
Все вернулось. Тьма снова властвовала здесь над каждым, а он властвовал над тьмой.
Больше нет глупцов и героев, которые бросили бы ему вызов…
