Случайные люди (СИ) - Кузнецова (Маркова) Агния Александровна (библиотека книг .TXT) 📗
Но пока жизнь меня устраивала, и я не хотела делать ее лучше или хуже. Городок, куда вывел нас Лес, принял нас безразлично, пока Мастер не занялся прямой своей профессиональной деятельностью и не раздвинул облака по просьбе градоначальника. Осень пришла резко и объяла земли полностью: солнце, дождь и холодные ночи. Народ собирал урожай, варил пиво и праздновал окончание жатвы той или иной культуры. Собирал деньги и подносил в мешочке, а Мастер делал хорошие дни, чтобы ни один не пропал в страду. Хватало, чтобы поесть, поспать на простынях и иногда даже купить кружку какому-нибудь путнику в обмен на новости. Говорили больше всего о войне и ее скором окончании, о королеве-освободительнице, которая сразила Эбрара и, победоносная, приняла трон своего дядюшки и его армии, объединив тем самым, два соседних государства. Горожане слушали и судили по-разному: кто считал, что это к добру, кто думал, что к худу, и за этими разговорами, плавно переходившими в политический мордобой, пролетали вечера.
Так можно было бы даже жить, думала я. Недолго, какое-то время. Переходить из города в город, Мастер бы занимался своим делом, и я тоже нашла бы себе какое-нибудь. Шить там или, опять же, штукатурить. Штукатурю я лучше всех, единственное что: в этом мире пока не изобрели сухие смеси.
Наевшись и напившись местного пива до ясности мыслей и неясности речи, думала я также, что тоска по дому постепенно улеглась бы, и я бы даже забыла, откуда я. Нужно просто немножко притереться.
— Может, и правда, ну его, — сказала я, когда Мастер сел в воду, подняв ее уровень мне до ключиц. — Пленительно, но рисковать?..
— Так будет разумнее, леди, — сказал Мастер.
Я опустила руку в воду. Мастер сказал, что он в бадье с исключительно светскими целями.
Послание от королевы с предложением дома для меня и свободы для него мокло на полу, и когда мы, выбравшись на дрожащих ногах, его подобрали, буквы уже все расплылись.
— Так будет пока лучше, — сказал Мастер, когда мы укладывались.
— Поживем спокойно, — согласилась я, — неплохо ведь живем.
Он долго разглядывал мое лицо, потом забрался под одеяло и стал наглаживать живот.
Проснулась я оттого, что его не было рядом.
Ах вы мелкий авантюрист, думала я, спешно влезая в штаны. Штаны были новые, как рубашка и курточка, но мне все равно неуловимо пахло помойкой, кровью и ужасами — особенно после того, как снились плохие сны.
Он не успел уйти далеко, так и шел по дороге, в которую вылилась ближняя улочка. Лес надвигался темной грядой. Мастер обернулся на мой топот и тяжелое дыхание, но упорно пер в его сторону, как асфальтовый каток.
— Да стойте же!
Мастер остановился, снял зачем-то капюшон, но все равно остался похож на католического монаха.
— Я бы вернулся к вашему пробуждению, — сказал он.
— Сколько это будет продолжаться? — спросила я. — Вы никому ничего не должны, вас отпустили, чего вам еще?
Мастер насупился и всю дорогу до Леса молчал.
— Хорошо, — сказала я. — Ладно. Прошу прощения. Наверное, я чего-то не понимаю и поэтому неправа.
— Иногда нужны формальные знаки, — сказал Мастер.
Лес принял нас запахом дождя и прелой листвы. От ветерка вниз ссыпались капли. Мастер сбросил плащ и отдал мне. Сказал:
— К тому же, нам незачем рисковать обоим. Я хотел выяснить, что замыслила Рихенза, не вовлекая в это вас. Если ее намерения чисты, то вы первая узнали бы об этом.
— Очень благородно с вашей стороны.
Мастер пожал плечом.
— Эгоистически, скорее.
— М?
— Сама мысль, что с вами что-то произойдет, и это разлучит нас, невыносима.
Я тихо закхекала от удовольствия. Мастер решил, что я над ним потешаюсь, и обвинил в коварстве весь человеческий род, благородных барышень — включительно.
Лесу не нужно было подсказок, он знал, куда мы идем, и опять вывел нас на дорогу, уже другую — широкую, с перекрестком.
На перекрестке ждали: тоже в капюшонах рядом с лошадьми. Королева, ее рыцарь и ее новоиспеченный мастер-распорядитель. Хоть Поллу оставили, не стали таскать девчонку ночью, дали поспать.
Я на всякий случай поклонилась. Королева Рихенза выступила вперед и сняла капюшон. Взяла с места в карьер:
— Вы мне нужны. Вы не будете ни в чем нуждаться.
— Спасибо, конечно, но…
— Я не могу допустить, чтобы вы служили другому государю. Это слишком большая власть.
Опять начинается, подумала я с раздражением. Сэр Эвин пока держал руки под плащом, но наверняка одна из них лежала на мече.
— Я не собираюсь никому служить, — сказала я. — И я ничего не умею, вам показалось!
Королева красноречиво повела рукой в сторону Ове, который сутулился и пытался стать меньше нее ростом. Ничего у него не выходило, он торчал, как внезапный дорожный знак, за которым в кустах сидит полицейский.
— Мы все наблюдали то, что наблюдали, — сказала королева. — И не глупите, рано или поздно вы предложите свою службу кому-нибудь. Сами — либо вас заставят.
— Хотите заставить прямо сейчас? — спросила я. — Попробуйте.
Все-таки приглядывающие за тобою маги разбаловывают. Я оглянулась на Мастера, чтобы убедиться, что он готов поддержать мои заявления боевой мощью. Воздух вокруг его ладоней мерцал и дрожал. Я выдохнула.
— Я позвала вас не за этим, — сказала королева, помолчав. Сэр Эвин остался на месте. Тоже уже отмытый и в доспехах, которые поблескивали при луне там, где плащ их не прикрывал.
Я поежилась от ветерка и подождала, пока она сама продолжит. Королева протянула руку рыцарю, сэр Эвин зашуршал в седельных сумках и подал ей веревку и нож.
Ну вот просто отлично, подумала я, напружинившись, чтобы бежать. Кого не зарежут — того свяжут. А потом зарежут.
— Мастер фейерверков, приблизься.
Мастер шагнул вперед, я хотела спросить, что он, сумасшедший, делает, но потом, сжав кулаки и зубы, осталась на месте и нема. Потому что это не мои дела и я ничего не понимаю.
Мастер протянул руки. Королева скрутила его запястья веревкой, затянула узел так, что спина Мастера дернулась. И дернулась еще раз, когда королева взрезала веревки ножом.
— Сим в присутствии свидетелей объявляю этого эльфа вольным и вручаю его судьбу Четверым и ему самому, и снимаю с себя все заботы о его попечении и защите.
Большая потеря, хмыкнула я про себя, с таким-то соцобеспечением.
Мастер поклонился и, не разгибаясь, попятился на несколько шагов. Распрямился и поглядел на свои руки. Я потрепала его по локтю. Это все, конечно, глупости, просто жесты, но он прав, иногда нам нужны жесты. Это как я расставалась с бывшей моей любовью, но никак не могла перестать быть — его, пока не выкинула все его вещи, которые он у меня "забыл", и не удовлетворила себя на нашей постели, думая не о нем, а об Озимандиасе из "Хранителей".
— Остальные мои подарки вы отказываетесь принимать, — сказала королева, вернула сэру Эвину нож.
Потому что это не подарки, а неотъемлемое право каждого на свободу, а для меня — пожизненный контракт, и я подозреваю, что не на самых выгодных условиях.
— Рассчитываю на ваше благоразумие, — сказала королева.
— Мое благоразумие как раз и говорит мне оставаться самой по себе, — ответила я.
— Пусть оно подскажет вам также молчать о недавних событиях.
Я подождала, пока она добавит что-то вроде "у монархов длинные руки", но королева развернулась и, шурша юбками, отошла к лошади. Сэр Эвин помог ей взобраться в седло.
Ове мялся около. Я сказала ему:
— Бывайте. Может, еще увидимся.
— Я перед вами в вечном…
— Не надо, — сказала я, улыбнулась и отвернулась от них от всех, сошла с дороги и побрела к деревьям. Есть вещи, за которые лучше не надо благодарить, выйдет неловко и не так. Что-то лучше оставить молчанию.
— Вы могли бы неплохо устроиться, — сказал Мастер. Я притормозила, подождала его. Он, вместо того, чтобы нагнать меня, глядел на похожих на призраков ночи всадников.
