Песня ветра. За Семью Преградами (СИ) - "ВолкСафо" (серия книг .txt) 📗
По садам, не знающим печали и горести, бродили золотые существа с громадными глазами, чьей судьбой была вечная радость. Они пели и танцевали, кружась в ворохах розовых лепестков на мягкой траве, которую гребнем чесали Ветры Времени. Глубоко во тьме самых темных нор ждали твари с глазами чернее отчаяния, с холодным разумом и извечным голодом, ждали своего часа, чтобы безжалостно ужалить, раздробить, разломать в прах. Кто-то огромный и безымянный танцевал в золотом свете, разбросав вокруг себя то ли крылья, то ли руки, и золото лилось из его безмятежных глаз, а каждый удар могучей стопы разрушал в пыль миры.
Рада не понимала, что происходит с ней, кто она такая, почему и зачем она здесь. Медленно падая сквозь водовороты из галактик, хороводы звезды, огненные потоки метеоритных дождей, она все глубже и глубже уходила во что-то бездонное, что-то, чему не было имени, и оно смотрело на нее в ответ своими огромными глазами, ее же собственными глазами изнутри наружу и снаружи внутрь.
А потом был рывок, и галактики отступили прочь, отдалились от нее, вытекли каплями ртути из ее тела, чтобы остаться там, где им и было место. А Рада вдруг ощутила невыносимое жжение в легких, головокружение, тошноту. Рот сам раскрылся, горло дернулось, стремясь наполнить легкие, и она сделала первый вздох. Потом второй, потом третий.
Чувства возвращались странно медленно и неохотно. Рада поняла, что лежит на холодном камне, на боку, и ее узлы больно врезаются промеж лопаток. Потом из кружения звезд выплыли очертания большой пещеры, освещенной сполохами света откуда-то снизу. Впереди был обрыв, самый конец пандуса, по которому они шли, сообразила Рада. А позади нее – надежный каменный выступ скалы.
Напротив нее лежала Лиара, широко открытыми глазами глядя на нее и тяжело дыша. Рада попробовала заговорить, но здесь, в такой близости от источника, не было звука. Волны мощи снизу равномерно взбалтывали пространство, словно терпеливая хозяйка, взбивающая масло, и пространство становилось густым, как патока. Здесь звук не мог нарушить вековечную тишину.
Глаза Лиары были странно светящимися сейчас, будто внутри них горели те самые сияющие пульсары, чью странную песню она слышала всего несколько мгновений или целую вечность назад. Рада судорожно дышала, не слыша даже привычного шелеста воздуха, проходящего через стиснутое горло, не слыша даже собственного стука сердца. Дышала и смотрела в глаза искорки, которые были совсем близко.
На память смутно пришло все произошедшее. Глупая драка с Алеором, падение вниз, в Источник. Так значит, я была внутри Черного Источника?! И Лиара вытащила меня оттуда! Это казалось невозможным, но иного объяснения не было. Рада лишь моргала, а внутри разливалось вязкое, золотое, пропитывающее все ее тело марево из вибрирующей силы. Казалось, тело настолько наполнено ей, что вот-вот лопнет. И при этом Рада чувствовала, что может пить эту силу бесконечно, огромными горстями, впитывая и впитывая без предела.
Потом Лиара жестом показала ей, что нужно вставать и идти. Морщась, Рада поднялась на ноги. Удары Алеора все еще напоминали о себе, особенно тот, что пришелся в солнечное сплетение. Под ребрами ныло, и Рада потерла это место ладонью, хоть и знала, что от этого боль меньше не станет.
Переглянувшись, они бок о бок начали подниматься вверх по спиралевидному пандусу. Сама каверна была диаметром не больше, чем в полсотни метров, и пандус изгибался очень плавно, подъем был легким, но ноги все равно заныли, ведь все это утро Рада провела, карабкаясь вверх по каменной лестнице на склоне горы.
Саднящие ноги навели ее на мысли об Алеоре. Им бы вообще не пришлось карабкаться на такую высоту, если бы не он, как и не пришлось бы проходить через все преграды. Однако, теперь уже это не вызывало в ней гнева. Прислушавшись к себе, Рада поняла, что вообще не ощущает никаких эмоций, лишь густую пульсацию силы прямо посреди груди и еще над головой, отчего темечку было щекотно, словно невидимая рука перебирала ее волосы. После того, что только что случилось, я готова поверить во что угодно. На то была твоя воля, Великая Мать, чтобы мы прошли эти преграды. Ведь ты есть все. А это значит, что так должно было быть, и он лишь исполнял то, что было угодно тебе. Сейчас эта мысль казалась ей очень простой. Странным образом тот факт, что Алеор действовал исключительно в угоду собственному эгоизму, но при этом выполнял непосредственную волю Великой Матери, больше не вызывал у Рады удивления. Это было естественным, в этом не было противоречия. Все было одним, не было ничего, что не было бы всем. Различался лишь ее собственный взгляд на это.
Получается, мне достаточно лишь немного изменить угол зрения, и тогда реальность предстанет в совершенно ином свете? Получается, что достаточно лишь чуть-чуть сместить невидимую грань восприятия, и все законы мира изменятся? Это было одновременно удивительно и совершенно естественно для нее, и Рада улыбнулась, поднося к глазам собственную ладонь. Кожа на ней была содрана и кровоточила, но на ладони четко виднелись линии, крохотные сгибы и впадины. Не раз она видела, как всевозможные попрошайки и бездомные актеры читали какому-нибудь простаку его судьбу по этому замысловатому узору, а тот, раскрыв рот и развесив уши, верил каждому их слову, что однажды он станет богат, известен, удачлив. Рада всегда смеялась над этим, считая таких простаков болванами. А ведь все на самом деле так и есть, и никакие линии тут ни при чем. Все зависит от моего собственного взгляда. Если я посмотрю с одной стороны – то это лишь изодранная в кровь саднящая ладонь. Если же я взгляну иначе…
Что-то очень важное внутри, бессловесное, но такое сильное, заволновалось, заворочалось. Предчувствие. Рада не знала, что будет, если она взглянет иначе. Что она увидит там? Она все внимательнее глядела на узор из тонких линий, на мельчайшую сеть, которую создавали эти линии на ее ладони, на то, как капельки крови набухают на поврежденных тканях, стремясь скорее восстановить утраченную часть кожи. Что я увижу там? Кроме этих крохотных частичек меня самой? Внутри задрожало сильнее, она нахмурилась, как будто что-то понимая, как будто почти-почти ухватывая суть. Кроме крохотных частичек материи, живой материи, которая стремится восстановить саму себя. Которая сама знает, как ей заращивать раны и ушибы, которая прекрасно разбирается и без моего указания в том, как правильно создать кожу, ткань, мясо… Рада задрожала всем телом. Чувство было всеобъемлющим, почти невыносимым. В которой течет та же самая энергия, что и в Источниках, способная творить миры и создавать жизнь. Так почему же тогда мои глаза видят лишь такую форму моего тела? И почему эта форма именно такова? Разве она не может быть другой?
В этот момент какой-то непрошенный осколок скалы попал ей под ногу, Рада взмахнула руками, накренилась, едва не падая, и Лиара сразу же обняла ее за талию, помогая не упасть. Звука все еще не было, и Рада благодарно улыбнулась ей в ответ. Но к сожалению, странное чувство в глубине уже ушло, затихая вдали. Вновь глянув на свою ладонь, Рада не увидела больше ничего. Но что-то было. И однажды я пойму, что это значило.
Глаз уловил движение, и Рада подняла голову, глядя вперед. Там, на противоположной стороне каверны, по пандусу вниз широкими шагами бежал Алеор. Лицо его казалось таким встревоженным, буквально разломанным пополам страхом, что Рада удивленно заморгала. Неужели эльф так испугался за нее? Разве мог этот холодный и расчетливый бессмертный испытывать такие чувства?
А еще мелькнула странная мысль: сколько же прошло времени с того момента, как она сорвалась с обрыва? Раде почему-то казалось, что часы. Но когда она промерила взглядом расстояние до самого верха каверны, где они и сцепились с Алеором, то оказалось, что пробежать это расстояние он смог бы не больше, чем за минуту. Так сколько же тогда она пробыла в Черном Источнике? И как Лиаре удалось вытащить ее оттуда?
Впрочем, сейчас задать все эти вопросы не было никакой возможности. Рада оперлась на Лиару, чувствуя, как недовольно скрежещет все ее отбитое тело, и наблюдая за приближением Алеора. Лицо его заливала кровь, свернутый набок нос опух, оба глаза уже начали заплывать, но эльфа все это, казалось, нисколько не беспокоило. Добежав почти что до них, он притормозил, потом неуверенно сделал шаг вперед и положил руку на предплечье Рады. В глазах его светилась такая странная, непривычная и неподходящая для этого каменного лица забота, что Рада только улыбнулась и накрыла его ладонь своей. Кажется, они с Алеором помирились. Во всяком случае, внутри нее уже не было ни капли прежней ярости, с которой она набросилась на него какие-то минуты назад.
