Песня ветра. За Семью Преградами (СИ) - "ВолкСафо" (серия книг .txt) 📗
- Кай, ты прекрасно понимаешь, что это может сделать и Сети’Агон, - напомнил Алеор, испытующе глядя на него.
- Понимаю, Алеор, - тяжело кивнул ильтонец. Потом он весь как-то подобрался, широченная спина отвердела, словно Кай не желал делать того, что собирался сейчас делать, что бы это ни было. – Вы ничем не сможете мне помочь, друзья. Думаю, будет лучше, если вы выйдете наружу. Концентрация энергии здесь настолько велика, что вы можете пострадать даже от самого невинного моего действия. Мне бы этого не хотелось.
- Как скажешь, Кай. – Алеор положил руку тому на каменное предплечье. – Мы будем ждать тебя снаружи. Я верю, что у тебя все получится.
- Благодарю, Алеор, - ильтонец мягко улыбнулся ему, а потом повернулся лицом к каверне и медленно зашагал вниз. Рада проводила его взглядом: по тяжелой походке ильтонца было непонятно, то ли он заставлял себя идти туда, то ли, наоборот, едва удерживался от того, чтобы не ринуться вниз со всех ног.
Оба чужеземных ведуна проводили его ничего не выражающими взглядами, причем Ольд вновь коснулся костяшками пальцев лба и слегка склонился, хоть Кай уже и не мог этого видеть. Потом они первыми направились к выходу из пещеры. Опершись на руку Лиары, Рада поднялась и поковыляла за ними.
Ледяной воздух гор обжег лицо, но зато она смогла глубоко и спокойно вздохнуть. Присутствие густой, словно патока, энергии здесь было менее ощутимо, и Раде стало спокойнее. Она не боялась ни Черного Источника, ни того, что сейчас с ним будет делать Кай, но эта атмосфера была для нее слишком чужой и интенсивной, чтобы провести в ней хотя бы один лишний миг. Ты что, забыла, как только что в сам Источник головой вперед ухнула?
Эта мысль напомнила о том, о чем думать Рада была пока просто физически не в состоянии. Уши вновь полыхнули двумя кострами, и она вновь порадовалась, что находится на ледяном ветру. Ее румянец спишут на мороз, да и уши остынут быстрее.
Рада позволила себе один короткий взгляд на Лиару. Искорка не поднимала глаз, поддерживая ее за талию и помогая идти, но глядя только себе под ноги. Лицо у нее было бледным, но Рада чувствовала ее затвердевшую напряженную руку даже сквозь толстую дубленку. Видимо, ей тоже было очень неловко. Но, проклятье, как мне узнать-то, действительно ли теперь все так, как говорит Улыбашка? И как спросить у Лиары, хочет ли она детей? Разве можно такие вещи спрашивать? А если не спрошу и случайно сделаю, что тогда? Ее вновь затрясло, и Рада последними словами выругала себя. Ведь только успокоилась, и вновь туда же! Придешь в Данарские горы – спросишь там. Может, хоть они смогут сказать больше, чем эти бестолковые мужики.
Перед уходом к Источнику ведуны загасили пламя, но куски баранины так и продолжали болтаться в воздухе, не поддерживаемые ничем. Теперь один из них, Игрид, вновь глянул на голый камень плато под ногами, и на нем заплясал ведьминский огонь, а баранина подлетела ближе к пламени, сразу же запахнув.
Алеор шмыгнул разбитым носом, утирая кровь.
- Могу ли я помочь вам, князь Алеор Ренон? – осторожно спросил его Игрид. – На таком морозе лучше не оставлять рану открытой.
- Пожалуй, - кивнул эльф и тут же поморщился от боли. – Благодарю.
Он опустил голову, и Белоглазый ведун сжал ее в ладонях. Рада заметила, что эльф будто одеревенел в то время, как его нос начал принимать первоначальное положение. Выглядело это не слишком-то приятно, потому она аккуратно выпуталась из рук искорки, смущенно чмокнув ее в кучерявую макушку, а потом шагнула вперед, протягивая руку Черноглазому Ольду.
- Меня зовут Рада Черный Ветер, - проговорила она, невольно ухмыльнувшись под нос. У меня столько имен! Какое же из них настоящее? Не проще ли зваться тем именем, которое мне дали люди? Уж оно-то, наверное, ближе всего к правде, хоть изначально и было всего лишь обидным прозвищем. Пожав крепкую ладонь Ольда и взглянув в его холодные глаза, на дне которых с трудом читалось тщательно скрытое любопытство, Рада добавила: - Прошу прощения за мою выходку там, у Источника. И за то, что толкнула вас и вашего друга. Мы очень давно в пути, он был сложным и не слишком приятным. У всех нервы на пределе.
- Я все понимаю, Черный Ветер, - кивнул Ольд, и ей показалось, что самые краешки его губ дрогнули в улыбке. – Вам не за что извиняться. Говорят, нрав женщин более… вспыльчивый, чем у мужчин. Во всяком случае, анай демонстрируют нам это уже целых две тысячи лет.
Рада поначалу нахмурилась, пытаясь понять, о чем он, а потом вспомнила слова Алеора. Вроде бы как эти вельды воевали с анай все это время и объединиться с ними смогли только в момент наступления Сети’Агона. Но при этом Ольд держал себя так, словно женщин видел едва ли не впервые и считал чем-то чужим и непонятным для себя. Он, монах что ли? Рада нахмурилась, соображая. В Срединном Этлане Жрецам дозволено было жениться и заводить семьи, если они того желали, но здесь, за Эрванским кряжем, все могло обстоять совершенно иначе.
Вслед за Радой представилась Лиара, потом к Ольду подошла, протягивая руку, Улыбашка. На нее ведун смотрел примерно с тем же выражением лица, что и на каменные руки Кая.
- Прошу прощения, Вирра, Дочь Камня, - он слегка склонил голову набок, в голосе звучала неуверенность. – Вы – гном? В старых книгах я встречал упоминания об этой расе.
- И скорее всего, там была одна лишь оскорбительная брехня из того разряда, что подсолнечники вечно шепчут у нас за спиной, считая, что мы этого не услышим, - закатила глаза Улыбашка, складывая на груди мощные короткие руки. Брови ее нахмурились, и из-за шрама теперь вид у нее стал грозным. – Да, я гномиха, и горжусь этим, между прочим.
- Я ни в коем случае не хотел оскорбить вас, Дочь Камня, - вновь повторил Ольд. Взгляд его метнулся на черную арку прохода, потом неуверенно обежал Раду и Лиару. – А кто тот могущественный Черноглазый, что в одиночку отправился запечатывать Источник? Я никогда не видел таких рук, как у него.
- Черный Жрец Каярди Вард, ильтонец, - отозвался Алеор, и Рада обернулась. Нос эльфа вновь принял первоначальное положение на лице, и сейчас тот стирал кровь с подбородка и щек. Игрид отступил от него, без выражения разглядывая Алеора. – Это раса каменоруких, вырубленных из камня для Первой Войны с Кроном. Вам что-нибудь известно об этом событии?
- Немного, - сдержано ответил Ольд. – Я встречал слово «ильтонец» в старых рукописях, но никогда не мог понять его значения. Что же касается Первой Войны, то узнали мы о ней совсем недавно, после того, как столкнулись с войсками Брахтага.
- Кого? – не понял Алеор.
- Так дермаки называли Сети’Агона, - ответил ему Игрид. Взгляд его был задумчивым. – Хранитель Памяти Верго нашел старую рукопись, в которой говорилось о Первой Войне и Короле Солнце Ирантире. Черноглазые и Белоглазые сейчас изучают ее. Возможно, вы сможете помочь нам с пониманием некоторых моментов, которые до этого времени оставались неясны для нас.
Он взглянул на Ольда, и на несколько секунд они оба замерли. Раде подумалось, уж не умеют ли они общаться без слов. Эти странные ведуны настолько сильно отличались от всех виденных ей ранее народов. Что-то было такое в их лицах, что отличало их от жителей Срединного Этлана, и дело было вовсе не во внешности. Они и смотрели глубже, и казались сдержаннее сами по себе, но и какое-то иное ощущение окружало их, едва уловимое, но при этом ясно различимое. В первый момент Раде показалось, что это дикость, но позже пришло и другое слово. Свобода. Эти люди выглядели как полуприрученные волки. Казалось, что на них ни в коей мере не давило ничего из того, что без конца преследовало жителей городов и сел, что гасило огонь в их глазах, сгибало их плечи к земле, опускало взгляды.
Рада задумалась. Такое странное ощущение у нее было, когда она смотрела на Равенну или тех пиратов, что плавали под ее командой. Не всех, конечно, но самых безрассудных и отчаянных. Отсутствие страха, отсутствие усталости, вечная молодость, любопытство, толкающее их все дальше и дальше, зов моря, что не позволял им оставаться на берегу и обрастать вещами, детьми и жиром. Вот и эти двое вельдов были такими же. Вроде бы и холодно-спокойными, почти по-эльфийски, но при этом все же вольными, как ветра над степью.
