Дочь княжеская. Книга 1 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна (полная версия книги txt) 📗
Канч сТруви тогда лично проследил за неукоснительным соблюдением данного пункта. Остатки нитей, объяснял он, при должном старании могут стать брешью в защите. Лучше не допускать самой возможности появления подобной бреши. Аль-мастер Ясень не упомянул об этом в своей книге просто потому, что создавал свои записи в расчёте на уже знающего основы ученика.
Всё так, но Хрийз пожалела золотую стеклянную нить. Роскошный материал, в работе просто чудо, а если ещё вспомнить его стоимость… Девушка решила на следующей рубашке использовать синюю нить без остатка, а золотую присвоить, так сказать, себе. Брешью в сЧаевой защите она станет, если будет валяться без дела и в конечном счёте угодит в недобрые руки.
Так появилась на свет белая туника, с которой у Хрийз вновь случился приступ любования содеянным. Золотая стеклянная нить, вплетённая в хитрый узор на груди, мерцала собственным тёплым светом как живая драгоценность. Добавим белую юбку-разлетайку, купленную по случаю на ярмарке в Сосновой Бухте, сапожки, сумочку и берет на ухо, — ведь красота же.
Весна стремительно набирала силу. Вот уже несколько дней стояла тёплая, почти летняя, безветренная погода. Солнце уже село, но зелёная заря горела неистовым ало-золотым огнём: на Сиреневый Берег шли белые ночи и скоро, совсем скоро, тёмное время суток исчезнет на некоторое время совсем.
В школьном дворе находился огромных размеров пруд под погодным куполом: выход на поверхность из нижних, подводных, этажей заведения. И в этом пруду, под неподражаемую музыку Лисчим, устроили танцы. Сначала показали класс приглашённые из города профессиональные танцоры, затем пруд объявили доступным для всех желающих. Хрийз смотрела со стороны. Во-первых, у неё была совсем не подходящая для танцев в воде одежда, во-вторых, танцевать в воде она просто не умела. И до сегодняшнего дня не знала, что, оказывается, такие танцы пользуются огромной популярностью в народе. Хотя чему удивляться, если половина этого самого народа — земноводные амфибии, они же оранжевые жабы.
Но то, что было здесь обычными плясками, доступным почти каждому желающему развлечением, очень уж походило на олимпийские соревнования по синхронному плаванию… Красота, быстрота, бодрящая музыка. Скрипичная музыка может быть самой разной в руках настоящего Мастера. Любой абсолютно, кроме скучной. Сказал бы кто Хрийз всего два года назад, что она высоко оценит инструментальный концерт под открытым небом. А вот поди ж ты…
Потом появилась Млада с младшим Црнаем. И отожгли… До них все танцевали отлично, но эта пара, выступи она на Олимпиаде там, дома, на Земле, сорвала бы все медали. Лисчим играла вдохновенно, явно специально для них. Все прочие выбрались из пруда и восторженно следили за парой с берега. Такая это была красота, такая пластика, такое совершенство в каждом прыжке, в каждом движении… Когда музыка умолкла, какое-то время стояла тишина: зрители учились заново дышать. Затем воздух содрогнулся от восторженных воплей и требований повторить ещё…
Хрийз тихонько, бочком, выбралась из толпы. Не то, чтобы её снедала зависть, нет. Танцы танцами, не всем дано. Просто Млада с мужем, такие красивые оба. Красивая пара. Хрийз подняла голову к светлому небу, долго смотрела на звёзды. Звёзды повторяли рисунок, привычный по прежней жизни в Геленджике, но расходилась в частностях. Большая Медведица здесь была, как и Кассиопея, но Малой, к примеру, не было. И Млечный Путь выглядел иначе, насыщеннее, с отчётливым оттенком в сиреневый фиолет. То ли атмосфера содержала в себе примеси, искажавшие цветовую палитру неба, то ли синих, фиолетовых и даже сиреневых звёзд в этом мире было не в пример больше…
По дорожке кто-то шёл. Хрийз обернулась, увидела младшего Црная. Хотела отшагнуть в сторону, не успела. Он пожелал доброго вечера, она вежливо ответила. Подумала немного, сказала ещё:
— Вы хорошо танцевали.
— Да? — хмыкнул он. — Рад, если так.
По тону его голоса Хрийз поняла, что танец не принёс ему радости. Странно. Он думает, что танцевал плохо? Зря.
— Вот вы где, красавчики!
Млада. Злая, как… В общем, злая. Хрийз ничего не поняла, она впервые видела подругу в таком бешенстве.
— Не начинай, — зло бросил ей Црнай.
— Ах, не начинай! — взвилась она. — Нет уж, начну. Вон вы оба стоите, очень удобно, рожи бы вам песочком поскрести.
— Ты чего? — изумилась Хрийз.
Млада рассказала, чего. В красочных упоительных выражениях, не повторяясь ни разу. Если отбросить нецензурщину, суть свелась к тому, что драгоценный муженёк позвал к себе второй женой одну бессовестную тварьку, которую она, Млада, отогрела на груди аки змею.
— Чего-о?! — опешила Хрийз.
— Не строй из себя целочку, ты сама рассказала, как он тебе замуж предлагал!
Младу несло, остановиться она не могла. Хрийз медленно фалломорфировала. К концу процесса до неё дошло: совет младшего Црная выйти замуж и тем решить свои проблемы, простодушно переданный подруге вместе с общей информацией по вопросу «как у тебя дела», воспалённый Младин мозг воспринял в совершенно удивительном ключе. Как скорую свадьбу.
— Уймись, — угрюмо посоветовал Црнай.
А Хрийз возмущённо выдала:
— Бред! Ты с дуба рухнула? Не предлагал он мне замуж. Да я не пошла бы сама! Второй женой, к моревичу… да ты что?!
— Брезгуешь, значит? — осведомилась Млада тихим, но страшным по оттенку голосом.
Хрийз поняла, что у девушки полностью снесло крышу.
— Ты определись, что я делаю: увиваюсь вокруг твоего мужика или им брезгаю, — сказала Хрийз холодно.
— Ах, ты!.. — Млада уже совершенно не владела собой.
— Млада, прекрати позориться, — злобно потребовал Црнай. — Перестань сейчас же, слышишь?
Да сейчас прямо! Млада дёрнула из ножен клинок, шагнула… Хрийз не успела испугаться: мир замер и словно бы натянулся до предела единой звенящей струной. Струна лопнула. Удар беззвучного грома, и нож в руке Млады рассыпался. Пеплом сыпался, опадал к ногам быстро тающими искрами.
И тут же пришёл громовой отклик, прошедший по нервам через сознание:
«Я здесь!»
Серебряная молния ударила с неба. Млада отшатнулась и не устояла на ногах. Хрийз как в полусне протянула руку: откуда-то она знала, как обернуть невидимым магическим щитом предплечье, чтобы мощные когти свирепого морского охотника не распороли кожу до кости. Крупный сийг уселся на подставленную руку, пронзительно крикнул, демонстрируя отличный набор белоснежных зубов в кривом клюве. Неистовый оранжевый глаз смотрел обожающе.
«Я здесь!»
Обожание, преклонение, готовность отдать жизнь. Неуправляемый поток восхищения и радости: нашёл! Нашёл! Теперь всё будет хорошо, теперь всё будет как надо…
Сийги сами выбирают себе — не хозяина, нет! — друга. Каким-то случайным странным образом происходит запечатление, на огромном расстоянии между физическими телами иногда, и уж как птица разыскивает свою человеческую половинку — до сих пор не разгаданная магами Империи тайна. Но после того, как запечатление свершилось, обратной дороги для обоих уже нет.
Хрийз вспомнила о Младе не сразу.
Та так и осталась сидеть на земле, потрясённая до глубины души. Причёска распалась, мокрые волосы облепили плечи, с них капало. Спеленавший молодую женщину страх кислой неприятной специей перчил воздух.
— Не делай так больше, — сказала бывшей подруге Хрийз, не придумав ничего умнее.
И ушла, унося с собой серебряную птицу.
Глава 21. Незримая битва
Хрийз вернулась со смены поздно. Так получилось, так всегда получается, когда очень хочешь, очень спешишь домой, тебя начинают мелкие неприятности. Эти неприятности не из тех, что преодолеваются высокой ценой, но время они жрут будь здоров. Всё началось к вечеру, как оно всегда бывает. У напарницы заболел маленький ребёнок, и она срочно сорвалась на вызов. Пришли два сухогруза, их надо было провести по фарватеру, нервов и сил на это ушло порядочно. Шайтан-машина, в смысле, рабочая станция, начала глючить: пришёл Травушкин. Явление Травушкина смело можно относить к небольшому стихийному бедствию: как и Гральнч, не к ночи будь помянут, он занимал собой слишком много места. Послать его жёстко за горизонт и налево не позволяло воспитание. Приходилось терпеть.
