Дочь княжеская. Книга 1 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна (полная версия книги txt) 📗
Два мотка стеклянной нити у горцев Хрийз всё-таки купила, ужасаясь при мысли, что творит, такие деньги, и было бы на что. Сумма, оставленная сЧаем, растворилась в стоимости покупки как кусочек рафинада в кружке кипятка. Но Хрийз интуитивно чувствовала: надо. Ему самому в первую очередь надо. Сказал, нужна защита. Как бы там ни было, он со своим флотом стерёг границу с Потерянными Землями; совершенно некстати будет, если его убьют. Сама мысль о том, что его убьют, что он может умереть, вызывала очень неприятное чувство страха за него. Отчего-то казалось, как с той звездой для Ненаша, что времени остаётся очень мало, и если его упустить, то исправить потом что-либо будет невозможно. А защиту связать не получалось так, как должно! Кроме того, Хрийз ни на минуту не забывала о Здеборе. Вот уж чьё время и впрямь сыпалось сквозь дни как сухой песок сквозь пальцы! Но сделать что-нибудь для Здеборы станет возможным только после того, как будет исполнен заказ сЧая. Хоть вой и бейся головой о стенку. Впрочем, если бы вой помог, она бы выла…
сЧай пришёл поздно вечером, как раз после того, как Хрийз вернулась из очередного набега на библиотеку. С собой она привезла ещё один моток стеклянной нити, на этот раз солнечного оттенка (предыдущие были коричневыми). Положила в корзиночку к купленным ранее, обругала себя за глупость, и стала раскладывать на столе свои записи. Устала до чёртиков, но записи следовало разобрать до того, как сон свалит с ног. Проспится, и всё забудет, что в какой последовательности за чем должно идти. Стопки исписанных от руки тетрадей напрашивались на переплёт, но Хрийз только морщилась при мысли о переплёте. Делать ведь придётся самой. Отдавать мастеру не вариант. Забава Желановна объясняла, что составление рукописной копии магической книги тоже своего рода магия, и переплётчик запросто может напортачить, не со зла, а по незнанию. Хочешь иметь полноценную копию, делай сама. Кто, кроме тебя, сможет понять, как следует сшивать листы без потери магической составляющей?
Хрийз какой-то особой магии не чуяла, между прочим. Но пренебрегать советами библиотекаря не решалась. Забаве Желановне виднее, она в библиотеке всю свою жизнь провела, с разными книгами.
Вот в этот момент сЧай и появился. Когда на Хрийз напал очередной приступ адской зевоты. А ну-ка, вчера полная смена в диспетчерской, сегодня библиотека и марафон к последнему рейсу; успела вскочить на подножку уходящего катера буквально в самый последний момент.
Хрийз принесла и честно показала, что успела сделать. И сразу же увидела, что сделано так себе. Погано сделано. Объяснить словами она не взялась бы, на вид вязание было безупречным: ни единой пропущенной петли или сдвига в рисунке. Но отвращение к созданному поднялось до небес. Не то!
— Кажется, ты на себя наговариваешь, — сказал сЧай.
Он не продолжил «чтобы набить себе цену», но тон подразумевал это как само собой. Хрийз бы обиделась, если бы не устала так сильно.
— Нет, — сказала она, забирая вещь. — Всё это ни к чёрту не годится, и я знаю, что говорю. Если не нравится, значит, не нравится. Вам вреда бы ещё не было от такого. И я ведь говорила, что пока ещё ничего толком не умею!
Он пожал плечами, не желая спорить.
— Всё потому, что я вас вообще не вижу, наверное, — сказала Хрийз. — вот Канч сТруви, он ко мне часто приходил, а вы, конечно же, не можете.
Она села, поставила локти на стол, взялась за голову, взъерошив волосы.
— Может, забрать тебя к себе на базу? — предположил сЧай.
— Нет! — испугалась Хрийз. — Я не могу, я работаю, у меня контракт, мне только штрафов не хватало!
— Штрафы можно компенсировать…
— Простите, господин сЧай. Но что мне, гражданскому человеку, делать на военной базе? Сами посудите.
— Не называй меня господином, — потребовал он сердито. — Вместе с прозвищем звучит глупо.
— А вы мне скажите свою фамилию, — предложила Хрийз. — С фамилией будет звучать нормально.
— А ты что, сама не знаешь? — искренне удивился он.
Хрийз посмотрела на него, покачала головой, мол, нет.
— Надо же, — сказал он. — Ну, узнай как-нибудь на досуге…
Хрийз кивнула. Заелся, товарищ, подумала она про себя. Звёздная болезнь. Бывает. Тем более, основания есть: герой войны, доблестный адмирал, границу с Потерянными Землями держит. А вот ну его, спрашивать ещё про него, дурой себя показывать, особенно если его и впрямь каждая собака знает. Захочет, сам скажет. Не захочет, не надо.
Хрийз сходила в комнату, вынула из-под подушки книгу аль-мастера Ясеня, вернулась к столу, раскрыла её. Что нам палочка-выручалочка наша подскажет? В лицо дохнуло смешливым теплом: книга была в настроении. Девушка перехватила странный взгляд гостя, положила палец между страницами, чтобы не захлопнулось внезапно, спросила:
— Простите, а что такое? Вы так смотрите…
— Я видел, как создавалась эта книга, — пояснил сЧай. — Ясень с ней носился… Мы… над ним шутили, не всегда добро.
— Это вы зря, — серьёзно сказала Хрийз, снова опуская взгляд на страницы.
— Тут сказано, — продолжила она через минуту, — что в ряде случаев желательно, чтобы заказчик оставлял какую-нибудь свою вещь, для калибровки психомагического поля… Только не спрашивайте меня, что за поле! Про это я вон там прочитаю, сегодня привезла. Где-то там точно есть, сама писала.
— Какую вещь? — поинтересовался сЧай.
— Не знаю… Что-то, наверное, что с вами давно, при вас всегда. Какая-нибудь мелочь… не знаю… пуговица, браслет, платок… что-нибудь такое вот, близкое к телу.
— Волосы срезать? — с насмешкой спросил сЧай.
Пуговиц, браслетов и платков у него при себе не было.
— Да! — просияла Хрийз, прочитав про волосы в книге. — Небольшую прядь…
— Ты это серьёзно? — уточнил сЧай на всякий случай.
— А вы разве нет? — вырвалось у неё.
Секунду они смотрели друг другу в глаза, потом Хрийз опустила голову, пробормотала:
— Ну, да… простите. Я что-то… переутомилась.
Закрыла книгу. И тут же в голове зашумело: сон властно требовал своё, возмущаясь хроническим недосыпом. Какое спать! Надо предложить гостю свежезаваренный счейг хотя бы, если уж еды в доме нет. Надо потом его проводить. Надо разобрать записанное. Надо помыться, в конце-то концов!
— Я вижу, — голос сЧая доносился словно сквозь бочку. — А ты вообще ела сегодня?
— Ела… — язык деревянный, с трудом шевелится.
— Врёшь ведь.
сЧай помнил, какой была эта девчонка в конце зимы. И то, какая она стала сейчас, ему не нравилось. Если она ещё не ест толком, как все они в этом возрасте…
— Вам какое… — возмутилась она. — Завтра поем!
Завтра. Как же. Он встал. Вроде как ушёл: чужое присутствие общем фоне квартирки ослабело, как всегда бывает, когда человек уходит. Хрийз уронила голову на руки и провалилась в сон как в колодец.
Колодец сменился тёплыми облаками, сквозь которые приходили прикосновения. Будто кто-то, большой и сильный, взял на руки, и куда-то несёт… Опасности не было, был только блаженный покой, очень похожий на ласковые руки матери там, в детстве, ужас подумать, почти двенадцать лет тому назад…
Мама.
Вернись, мама. Зачем тебе заработки в далёком северном городе; вернись.
Облака несли сквозь белое блаженство уставшее тело и так хотелось задержаться в этом добром, тёплом, уютном сне, навсегда задержаться, насовсем. Здесь так хорошо, так спокойно…
Хрийз очнулась резко, рывком. Обнаружила себя на постели, под пледом. Нос уловил запахи — пахло необычайно вкусно, горячим и тёплым. Кажется, рыбным супом, сладкими булочками, свежезаваренным счейгом. Головной боли как не бывало, равно как и усталости. Хрийз села, нащупала босыми ногами тапочки… Вот ведь клуша, увалилась в постель в одежде. Надо было всё-таки прежде помыться.
Странное ощущение не давало покоя. Будто в квартире кто-то был. Кто-то ещё. Знакомый, но не из тех, кого видишь часто. Хрийз силилась вспомнить, ничего не получалось. Она встала, вышла из комнаты.
