Сильнее ветра 2. Горизонт свободы - Аструм Лия (читать книги полностью без сокращений .txt, .fb2) 📗
– Не пугай меня, Эми.
– Только что я убедилась, что справедливость в этой жизни всё-таки существует.
Глава 4.
Майами. Пригород Авентура.
Эмили.
Солёный ветер трепал волосы. Сине-зелёные волны поднимались вверх, закручивались спиралями и с шумом разбивались о берег. Пасмурное небо, такое редкое для Майами, простиралось унылым полотном до самого горизонта, и меня посетила глупая мысль: где бы я ни находилась, серость, как проклятие, неслась по моим следам.
Я сидела на песке и смотрела вдаль, крепко прижимая к груди глиняный сосуд. Он был простой формы, чёрного цвета, с тонким, опоясывающим ближе к верхушке золотистым узором. Тяжёлым. Толстые стенки скрывали внутренности. И это было к лучшему, потому что я пока не была готова их видеть.
Эйдена не стали хоронить в землю или оставлять в колумбарии за громоздкой серой плитой с выгравированными буквами. Все эти варианты не подходили для такого свободолюбивого парня, как он. Его родители пожелали развеять прах в значимом для него месте, и я была поражена, что они до сих пор этого не сделали.
Не сделали, потому что ждали меня.
На лице Грейс не отобразилось ни единого сомнения, когда она уверенно протянула мне урну с прахом единственного сына. А меня трясло так, словно я наркоманка с двадцатилетним стажем. Я боялась выронить и разбить бесценный сосуд. Но, когда мои пальцы нащупали неровность глиняной поверхности и никакого страшного события не произошло, я не выдержала напряжённой мешанины собственных чувств и разрыдалась. Оглушающе громко ревела на плече миссис Райс и страшилась представить, что со мной стало бы, если бы я пропустила момент.
Момент, когда могу прикоснуться к нему… в последний раз.
– Я не ошиблась, Эйден, – тихо проговорила я, и мой голос потонул в грозном шипенье прибоя. – Не ошиблась в твоих родителях. Они – потрясающие люди. Жаль, Стива не оказалось дома, но Грейс… Она не винит меня. Твоя мама всё понимает. Твоя мама меня любит. Твоя мама – удивительная женщина, – с нежностью в голосе поведала я, испытывая лёгкую грусть, что такой материнской любви мне не познать никогда. – Но я всё равно попросила прощения. Оно было мне необходимо. Необходимо, чтобы двигаться дальше. – Я тяжело сглотнула, прежде чем продолжить: – Грейс купила торт. И знаешь, я оценила, что это не тот торт, который покупал мне ты. Я не смогла бы съесть и ложки.
По щеке скользнула первая капля.
– Мы смотрели твои детские фотографии, и я почти не плакала, – по-детски похвасталась я, проглатывая слёзы. – Почти. Некоторые из них ты мне не показывал. Например, где ты в женских туфлях беззубо улыбаешься в камеру. Смешной малыш. Глядя на неё, я подумала, что… что хотела бы твою маленькую копию. Представляешь? Я захотела детей, которых планировала лет так через десять. А сегодня я поняла, что у меня ничего от тебя не осталось… кроме воспоминаний. И я не могу представить, что кто-то другой займёт твоё место. Не могу поверить, что выйду замуж, рожу детей. Не за тебя. Не от тебя. Другие ведь не входили в наши планы.
Очередная волна разбилась о берег, и шипящая пена поглотила новую порцию песка безлюдного пляжа.
Если вокруг меня прочертили бы циркулем, то я оказалась бы в самом эпицентре флэшбеков. Взгляд прямо – первый поцелуй, влево – предложение, за спину – спонтанный секс, после которого я ненавидела весь мир, вытряхивая из трусов пару фунтов песка. Сейчас же, ради повторения тех эмоций, безжалостно сверлящих воспалённый мозг, я зарылась бы в него с головой.
Уголки губ дрогнули. Всего на секунду.
– Прошло почти два года, а я всё так же безумно люблю тебя, Эйден Райс, – выдохнула я, собственноручно нанося ещё один порез искромсанному сердцу. – Двадцать один месяц. Я прожила без тебя двадцать один месяц. Это нереальная цифра, учитывая, что раньше уже через трое суток у меня начиналась астма. В этот раз она тоже началась. Только в этот раз я задохнулась. Просто не умерла. Это странное чувство – словно выпал с самого высокого в мире здания и выжил.
Склонив голову набок, я погрузила пальцы в холодный песок, сжала кулак и принялась бесстрастно наблюдать за просачивающейся тонкой струйкой коричневых частиц. Они так стремительно убегали вниз, что, набирая каждую следующую порцию, мне всё равно было мало. Мало времени для верной формулировки крутящихся на языке слов. Слов, от которых хотелось убежать. Но убежать можно лишь с пляжа. От себя не убежишь.
– Я не смогла никому признаться, но тебе скажу. – Отряхнув ладонь, я теснее прижала сосуд к груди. – Я ушла бы за тобой. Тогда. В клинике. Если могла бы ходить. Если могла бы украсть таблетки или любой острый предмет. Если сестра хоть на минутку ослабила бы бдительность. Но сейчас… Сейчас я рада, что у меня не получилось. И не потому, что этого не хотел бы ты. А потому, что этого больше не хочу я.
Горькая улыбка растянула губы, когда перед глазами предстал знакомый подвал, кожаный диван и сидящий на нём Эйден. Я до мельчайших подробностей помнила тот вечер. Даже тот дурацкий журнал с полуголой девицей, которую Райс рассматривал с напускным и на тот момент ещё непонятно почему раздражающим меня интересом. Дразнил.
– В нашу вторую встречу ты пообещал ответить, что может быть сильнее ветра, – прошептала я, слизывая языком соль. – И ты дал ответ. Очень развёрнутый.
Моя любовь к тебе – неистовее любого смерча.
Твоя смерть для меня – разрушительнее любого урагана.
Одно и то же явление – разные последствия.
Я испытала каждое…
– И я буду до конца откровенной: стремление начать сначала – это не только моя заслуга. Мне помогли. Ты уже знаешь о нём. О Максвелле. Он не такой, как ты. На первый взгляд, он будто твой антипод. Но в нём есть качество, которое я очень ценю. Честность.
Я утёрла рукой лицо, чувствуя прилипший к мокрым щекам песок.
– В глубине души я ощущаю себя предательницей, когда рассказываю тебе об Уайте. Но ты упустил одно, Эйден… Ты не сказал, как мне жить, если тебя не станет. Не дал инструкции. И этот уровень мне придётся пройти одной. Стать сильнее, – судорожный вздох вырвался сквозь плотно стиснутые зубы. – Я не знаю, осталось ли что-то от меня.
Внутри каждый орган подписан твоим именем, как на посылках.
– Моё сердце умерло девятого января вместе с тобой, но я очень постараюсь запустить его снова. Набрать медленный темп. И если для этого мне понадобится помощь, я ей воспользуюсь. Я испробую всё, лишь бы не свихнуться окончательно. Потому что…
Я больше не могу тебя придумать… не могу тебя увидеть…
Я больше не могу сойти с ума…
Вдохнула поглубже, потому что для озвучивания убийственного решения, к которому я шла весь последний месяц, требовалась тройная доза кислорода.
– Хочу дать себе шанс на новую жизнь. И для этого… Я должна попрощаться с тобой, Эйден, – шесть слов надрывно сорвались с искусанных губ и развеялись по ветру, обдавая звенящей пустотой истерзанную грудную клетку. – Попрощаться – не значит забыть. Попрощаться – значит отпустить. Я должна отпустить тебя, – старалась твёрдо выговорить я, но всхлипы сжирали все храбрые попытки.
Меня изнутри словно выжгли азотом, и я алчно ловила губами воздух, пытаясь заменить его на такой необходимый сейчас кислород.
Надсадные короткие вздохи. Один. Два. Три… Семь.
Я хочу почувствовать тебя. В последний раз.
Прикрыла веки, ощущая, как на глаза тонкой вуалью ложится незримый аромат. Его аромат. Жадно втягивая родной запах, я пыталась надышаться, пропуская через себя тысячи счастливых кадров. Миллионы моментов, отравляющих кровь. Кромсающих душу. Я соберу их и помещу в одно место. Один отсек. Создам капсулу чувств и вживлю в память. Навечно.
– Что, если в другой реальности мы не сидим сейчас здесь? Что, если ты не пошла ко мне в гости или я не купил торт? Что, если мои родители не приняли решение переехать в Майами, и мы с тобой даже не знакомы? А может… Всё было совсем по-другому, и я уже украл твой первый поцелуй?
