Сильнее ветра 2. Горизонт свободы - Аструм Лия (читать книги полностью без сокращений .txt, .fb2) 📗
– Я каждый день думаю о параллельных реальностях, Эйден. Каждый день я завидую другим нам. Тем нам, которые вместе. Эйден Райс – знаменитый архитектор, Эмили Райс – редактор крупного издательства. Ранним утром они просыпаются под тявканье смешной собаки, и Мили идёт жарить банановые оладьи. Эйден съедает свою порцию и начинает воровать у жены, на что она смеётся и целует его в губы со вкусом арахисовой пасты. В том мире у них впереди десятки счастливых лет. В этом же наше «навсегда» внезапно сократилось до жалких пяти. Ничтожный срок.
– Я хочу прожить с тобой всю жизнь. А ты?
– Это слишком мало, Эйден. Я хочу прожить с тобой все свои жизни.
– Я буду искать тебя в каждой.
– Я говорила это бессчётное количество раз, но хочу повторить, – запальчиво изрекла я. – Прости меня. За ту ночь. За те слова. Я никогда не сомневалась в тебе. Я сомневалась в себе. Сомневалась, что достойна тебя. Я словно до конца не верила, что ты выбрал меня. И за этот выбор я буду вечно тебе благодарна. Ты – мой, Эйден Райс. И навсегда останешься моим. В памяти. В сердце.
Наши души бессмертны, и в каждом из миров моя всегда будет искать твою.
Я поднялась и, сняв сандалии, прошла прямо в воду. Запрокинула голову назад и, всё глубже утопая ступнями в желейном песке, вглядывалась в самую густоту суровых туч.
– Небо сегодня очень красивое.
– А знаешь, почему оно красивое? Потому, что мы смотрим на него вдвоём.
– Небо растеряло краски. Осиротело. И я не могу пообещать, что вновь раскрашу его в яркие тона… Но я могу пообещать тебе, Эйден, что научусь смотреть на него… без тебя.
Научусь жить без стука твоего сердца.
Открыла крышку урны и кончиками пальцев коснулась праха, не желая думать, что от человека, ради которого я была готова на всё, остался лишь пепел. Зачерпнула горсть и мгновенно разжала кулак. Частички покружили в воздухе: легко, воздушно. Словно речь не о смерти. Словно впереди их ждёт светлое будущее, а не гибель в недовольных водах Атлантики.
Следующая горсть – полное растворение. Ещё одна, и изображение поплыло, размазалось от слёз. Под плач природы и собственные хрипы я, уже ни черта не видя перед собой, продолжала совершать механические действия, с горечью осознавая, что этот момент прощания навсегда осядет кровяным сгустком в голове. Как опухоль, которую не вырежешь.
Приблизившись к кульминации, я замедлилась и, прежде чем разжать пальцы, учащённо проморгалась, чтобы запечатлеть в сознании финальный аккорд.
Игра пройдена.
Конец.
Брызги воды исчезали в моей одежде, волосах, стекали по щекам и впитывались в пропитанную солью кожу. Я ласково провела пальцем по ободку кольца, представляя, как касаюсь его милой родинки на кончике носа. Прикрыла глаза, ощущая фантомные поцелуи любимых губ. Замедлила миг, чтобы ухватить и впитать ускользающий навсегда след нежности.
Пожалуйста. Ещё немного… Всего секунду…
– Я люблю тебя, Эйден … Сильно… Сильнее ветра.
И, не размыкая век, я отчаянно верила, что где-то там высоко чувственная линия расплавится в игривой улыбке, и ответное признание с привкусом мятного цитруса пролетит миллионы световых лет, чтобы осесть на моих солёных губах.
«Я тоже люблю тебя, Мили. Я тоже…».
Глава 5.
Год спустя.
Эмили.
– Думаю, это плохая затея, – окинув взволнованным взглядом длинную очередь, я повернулась к вылезшей из такси Стеф.
Подруга закатила глаза.
– Тебя что, заклинило? Ты повторила эту фразу пять раз в пути и дважды за последнюю минуту.
– Потому что есть время передумать. Мы можем поехать ко мне, выпить вина и…
– Связать носки для будущих внучат, – саркастично закончила Стефани, но, заметив моё выражение лица, смягчилась.
– Чего ты боишься?
– Я не боюсь, – воспротивилась я, отходя на безопасное расстояние от проезжей части. Подруга последовала за мной. – Просто там много людей, громкая музыка, алкоголь…
Стефани скептично приподняла бровь.
– С каких пор Эмили Майерс не любит людей, музыку и алкоголь? Кто ты? И куда дела мою лучшую подругу?
– Мне кажется, Эмили Майерс никогда не любила людей, – решив разрядить обстановку, сострила я.
Стеф шутку не оценила и, деловито поправив бретель моего платья, вызывающе сложила руки на груди.
Ну всё, сейчас будет речь!
– Уже много месяцев ты только и делаешь, что работаешь, работаешь и работаешь! Окей, ещё ты много читаешь и занимаешься поисками водителя грузовика.
На последней фразе я поджала губы. Я действительно пыталась найти виновника аварии, но тщетно. Никаких зацепок, словно та машина и управлявший ею человек никогда не существовали.
– … ты умница и молодец! Но, Джо, тебе двадцать пять лет! – подруга театрально всплеснула руками. – Где тусовки, парни, свидания? Где отрыв, твою мать?! Я хочу, чтобы ты напилась и поцеловалась с каким-нибудь красавчиком, а затем выяснила, что у него маленький член. Хотя, нет. К чему нам маленькие члены? Большой же лучше! И снова мимо. Главное – уметь им пользоваться! Меня не туда понесло! – Стеф тряхнула головой, и её пшеничные локоны спружинили в ответ. – У меня же получилось донести мысль?
Я рассмеялась.
– Очень даже.
– И вообще! Этот клуб открылся месяц назад! – продолжала выступать она. Одетая в обтягивающее леопардовое платье подруга напоминала дикую тигрицу, рьяно защищающую своих детёнышей. – Туда очень сложно попасть. И если бы не знакомство с Аланом, мы сейчас стояли бы в той кучке неудачников, – Стефани махнула рукой в сторону толпящихся возле входа людей.
Я не стала говорить, что в случае, озвученном ею, я сейчас лежала бы в тёплой постельке и заедала драматичный фильм куском торта.
– Нам невероятно повезло!
Стеф растянула губы в улыбке, не предвещающей ничего приятного.
– Мистер-доктор-ходячий секс не отпускает тебя гулять?
А вот этот выпад мне совсем не понравился, и я, вмиг помрачнев, без надобности одёрнула своё короткое платье из воздушного белого шифона. Опять она взялась за свои бесящие провокации.
– Леон считает, что я должна жить на полную катушку. И ты прекрасно это знаешь!
– Да, он – душка, и я написала бы с ним историю любви, но увы. Он явно заинтересован не мною.
– Нам пора! – Чтобы уйти от этого разговора, я была готова пойти на танцы в сомнительном месте.
– Ну уж нет. – Стеф преградила мне путь и упёрла руки в бока. – Ты постоянно мне не договариваешь. Сначала про боксёра, теперь – про доктора. Что между вами происходит?
Упоминание Максвелла тряхнуло ящики со спрятанными воспоминаниями. Целый год я ничего не слышала о нём.
– Наши встречи – дружеские! – воинственно заявила я, словно подруга обвинила меня в беспорядочных половых связях.
– Он тебе нравится?
Казалось, раздражённый скрип моих зубов ультразвуком долетел даже до озера Мичиган. Отвертеться не получится. Если Стеф прилипла, пощады ждать не стоило.
– Леон мне симпатичен… – уклончиво ответила я.
Подруга опять закатила глаза. И почему я раньше не замечала, насколько эта привычка отвратительна?
А что ещё я могла сказать? Мы созванивались и переписывались. Несколько раз ужинали вместе. Но дальше дело не двигалось. Я не была слепой и замечала все изменения. С каждым днём интерес доктора возрастал, захватывал всё больше аспектов моей жизни. А окончательное подтверждение своих наблюдений я получила, когда Леон отменил наши терапевтические сеансы, сославшись на отношения, вышедшие за рамки деловых. Он признался, что на приёмах больше не может оставаться беспристрастным и порекомендовал другого психотерапевта, с которым мы довольно быстро нашли общий язык. Сам же Леон явно не планировал уходить из моей жизни, но не предпринимал никаких серьёзных шагов, и наше общение так и осталось на уровне дружеского.
