Крылья (СИ) - Славина Ирена (книги без сокращений TXT) 📗
Даже не предстоящее разбирательство с родителями и Алькиной мамашей пугало меня сильнее всего, а разлука с Крисом. Мир, в который он впустил меня, вдруг показался таким хрупким и иллюзорным. Где-то внутри меня распустило скользкие щупальца ощущение, что если я уеду, то, вполне возможно, больше никогда не увижу ни его самого, ни его братьев и сестёр. И даже если мне удастся вернуться сюда на поиски, то я не найду ни маленького аэропорта у подножия Альп, ни ресторана, в котором мы обедали, ни клиники, ни этого многоэтажного дома, под самой крышей которого находился пентхаус Криса.
— Боже, — всё, что смогла сказать я, полностью раздавленная этими жуткими мыслями. Я очнулась от легкого звона тарелки о поверхность стеклянного стола.
— Поешь, хорошо?
Передо мной дымились два горячих сэндвича с расплавленным рокфором, на каждом из которых лежало красное сердечко, вырезанное из помидора. Я посмотрела на эти сердечки и слезы хлынули наружу с новой силой.
— Эй... — Крис сел рядом и стёр слезы с моих щёк. — Это всего лишь недоразумение, окей? Ты уехала и была слишком занята другими... э-э-э... делами, чтобы вспомнить о том, что надо бы предупредить кого-то о своем отъезде. Так случается. Ты же не сделала это специально, понимаешь? Не произошло ничего страшного. Родителям конечно пришлось туго, но, представь, какое облегчение они испытывают теперь... Тебе надо поесть, давай.
Я попыталась взять себя в руки. Мысль о том, что я совсем непривлекательна с зарёванным красным лицом и опухшими глазами, пришлась как нельзя кстати.
— Ты подбросишь меня до аэропорта? — спросила я и в следующую секунду сообразила, что сказала что-то не то.
Кровь отхлынула от лица Криса. Мне показалось, что он даже перестал дышать на какое-то время.
— Почему ты так смотришь на меня? — растерялась я.
— Я спишу это на последствие шока, — покачал головой он, словно прогоняя не самые приятные мысли.
— Я надеюсь, у тебя сегодня нет важных дел...
— О небо, Лика! — взорвался он. — Ты предлагаешь мне посадить тебя на самолет, повесить сумку тебе на плечо и отправить чёрт знает куда расхлебывать кашу, которая вообще-то заварилась благодаря мне? Ты всерьёз считаешь, что я настолько невменяем, что отпущу тебя, едва стоящую на ногах, куда бы то ни было?
Я открыла рот, слушая эту божественную истерику. «Господи, если он не прекратит, то я просто сойду с ума от счастья...»
— Никаких самолетов. Я имею в виду, никаких коммерческих пассажирских самолетов. Через два часа будет готов самолет Уайдбэка, и мы полетим в чёртов Хайдельберг или куда скажешь. Через час будем там. Но это всё случится, только если ты поешь, в противном случае даже не надейся выйти из этой квартиры.
— Ты поедешь со мной? — потрясенно прошептала я.
— Да. Я больше никуда тебя не отпущу.
Крис стоял передо мной, как какое-то прекрасное разгневанное божество, с которым лучше не шутить, и смотрел на меня так сосредоточенно, что я могла бы различить своё отражение в его зрачках. Я сползла со стула, подошла к нему и обняла. Его руки сомкнулись за моей спиной, его губы припали к моему рту, напоминая мне обо всем, что было ночью.
— Когда Кор увёз тебя, я чуть не свихнулся. Если с тобой снова что-то случится...
— Со мной ничего не случится, — зашептала ему я, мешая слова с поцелуями.
— Даже слушать не хочу.
— Нет, правда... Я знаю, что у тебя сейчас полно дел. Я съезжу объяснюсь с родителями, улажу всё это и вернусь. Моему состоянию точно ничто не угрожает...
— Дело не только в твоём состоянии, — сказал он.
— Вот как... — я заморгала в растерянности. — А в чём ещё?
— Кажется, пришло время закончить то, что не удалось закончить с первой попытки.
Я качнулась на месте.
— Ты хочешь, чтобы я... привела к ним тебя? Ты правда хочешь этого? Вернуть Анне сына?
— Я так понимаю, это единственный способ показать им, где и с кем проводит дни и ночи их дочь, и одновременно избавить от любых страхов и возражений.
— Крис... — выдохнула я потрясенно. — Ты хочешь рассказать им, что мы... в общем...
— Что мы вместе.
Дар речи покинул меня. Я сидела на стуле и улыбалась, как пришибленная.
— Папа будет в шоке.
— Почему? Феликс уже... повзрослел, изменился в лучшую сторону, и теперь знает, что делать со своей жизнью... — я уловила горькую нотку в его голосе.
— И ничего страшного, если мы не скажем им всю правду?
— Думаю, да.
Мы были похожи на двух заговорщиков, которые только что зарыли труп в саду и теперь готовились к даче показаний, но я решительно отогнала эти мысли. Если бы это было в моих силах — вернуть Феликса в этот мир, я бы сделала это, невзирая на то, каким он был. Я бы сделала это, не задумываясь, будь у меня такой дар. Но такого дара у меня не было. Всё, что я могла — хранить добрые воспоминания о нем и заботиться о его матери — и с этими задачами я собиралась справиться на отлично.
— А теперь ешь, — было приказано мне.
Я придвинула к себе тарелку с сэндвичами, на которых по-прежнему лежали розовые помидорные сердечки.
— Я люблю тебя, — пробормотала я, откусывая большой кусок.
— Не говори с набитым ртом.
***
Крис вел машину к аэропорту. Я сидела рядом с книгой, подаренной Диомедеей, и перелистывала страницы. И тут мое внимание привлекло стихотворение, которое я мгновенно узнала: «Птицеликий, разворачивай крылья...»
Я невольно улыбнулась, вспоминая, как Дио в шутку заставляла меня разучивать это стихотворение наизусть, когда мы мчали из Милана в Лугано. Ох, как же давно это было, кажется, что целую вечность тому назад!
— Что ты читаешь?
Я откашлялась и вместо ответа начала выразительно декламировать вслух:
— Птицеликий, разворачивай крылья — перо к перу, как лепесток к лепестку, лови восходящий поток, пропитанный влагой и пылью. Пусть наша жизнь будет подобна буре, чистой и сильной, пусть воздух будет сладок и свеж, пусть твое сердце поет, как перо на ветру...
Я замолчала, ожидая от Криса смешка или шутливого комплимента. Но он только молчал и блаженно улыбался, как кот, получивший порцию сливок.
— Это Диомедея тебя научила?
— Ага. И, судя по номеру страницы, это её любимое.
— Я так и думал. Кто как не она. И... она рассказала, что это такое?
— Что за стихотворение? Понятия не имею... Но оно такое красивое...
Крис бросил на меня искрящийся весельем взгляд.
— Это слова древнего брачного обета, которые в моей семье произносят при бракосочетании девушки своему будущему мужу.
Нет. О, нет-нет-нет... Я почувствовала, как моё лицо начинает пылать.
— Чёрт, — пробормотала я, чувствуя себя последней идиоткой. — Вот чёрт, мне так неловко...
— Мне понравилось, — сказал Крис, накрывая ладонью моё колено. Полк мурашек ринулся вверх по моей спине — то ли от его прикосновения, то ли от его слов.
— Если я прочитаю тебе мужскую часть обета, тебе станет менее неловко?
— Ох... — всё что смогла ответить я, краснея еще сильнее.
Внутри меня сцепились в мёртвой хватке смущение, любопытство и желание запустить Диомедее в голову что-нибудь тяжелое.
И тогда, не дожидаясь, пока я приду в себя после этой выходки, Крис начал читать мне стихи древнего обета. Перед нами разворачивалась пепельно-серая лента дороги, полуденное солнце слепило глаза, его пальцы переплелись с моими пальцами. Я чувствовала, что в эту минуту между нами происходит нечто особенное — невидимое, но чётко осязаемое, как электричество. Я смотрела на своего парня, откинув голову на подголовник кресла, слушала его голос и ощущала в себе столько силы, света и невесомости, что рядом со мной, пожалуй, померк бы любой ангел, соизволь он спуститься с небес и сесть со мной рядом.
— Ты тоже чувствуешь это? — вдруг спросил Крис.
— Как будто сейчас взлечу? — улыбнулась я.
— Именно.
— Это крылья людей, Крис. Это любовь.
Он приложил мою ладонь к губам. На горизонте начали вырисовываться белые здания аэропорта.
