Крылья (СИ) - Славина Ирена (книги без сокращений TXT) 📗
Эпилог
Я сидела в зале ожидания аэропорта Уайдбека и разговаривала с отцом по телефону. Он немного поостыл и теперь вполне был расположен к разговору. Крис куда-то вышел, но обещал скоро вернуться.
— Какого печенья тебе хочется? — буркнул в трубку отец. — Аня хочет испечь что-то к твоему приезду.
— Никакого, — отказалась я.
— А придется хоть какое-то захотеть, Лика, — строго сказал папа. — Ей нужно успокоиться, пусть месит это чертово тесто.
— Ха-ха, — не удержалась я. — Ну ладно, имбирное.
— Где я раздобуду тебе тут имбирь? Придется оббегать все супермаркеты.
— То, что надо, побегаешь, поостынешь.
Отец замолчал, я догадалась, что он улыбается тоже.
— Пап, мне очень жаль, что так вышло... Прости меня еще раз, — вздохнула я.
— Прощаю, дочка... Но я еще потребую внятных объяснений, и лучше бы тебе рассказать мне всё от начала и до конца.
— Я попробую. И... Папа, я приеду не одна, — тихо сказала я, прижимая трубку к уху плечом и вытирая о подол платья вспотевшие ладони. — Дальше слушай внимательно. Я приеду с человеком, увидев которого, Анна может снова заработать сердечный приступ.
— Тогда к черту этого человека, Лика, оставь там, где взяла, — буркнул отец.
Я рассмеялась еще громче, встала с кресла и начала наворачивать круги по залу ожидания.
— Я не шучу... Папа... Я приеду с Феликсом. Он жив и здоров.
Снова затяжная мёртвая тишина на том конце провода.
— Тысяча чертей... Что делать? — наконец спросил папа. — Тройную дозу успокоительного Ане?
— Да. И знаешь, что? Я думаю, лучше сообщить ей заранее — до того, как она увидит его. Подумай, как сделать это… без риска.
— Лика, знаешь что? Здесь недалеко от моей лаборатории есть небольшая клиника, нам всем можно встретиться на её территории. Если с Аней что-то случится, то её мигом... — он охрип и не стал продолжать.
— Отлично, — кивнула я.
— Заодно взглянешь на местную достопримечательность.
— Да хоть сто достопримечательностей... Лишь бы всё получилось.
— Ты такого еще не видела.
— Ну не томи.
— Один из парализованных пациентов как магнитом притягивает к себе птиц. Те бьются об стекло его палаты день и ночь, а если проникают внутрь, то сиднем сидят на его кровати и не улетают... Если клиника начнет брать по одному евро за каждого желающего на это взглянуть, то через год сможет открыть новое отделение.
Я прижимаю руку ко рту и на ватных ногах опускаюсь в кресло...
Я распрощалась с отцом и двинулась к открытому окну. Мне нужно срочно глотнуть свежего воздуха... Боже мой, это десультор. Возможно даже отец Криса! Я высовываю голову в окно, судорожно хватая воздух. Нам будет что отпраздновать в Хайдельберге, любимый... Я улыбаюсь, глядя в небо, подернутое белой дымкой, и... отшатываюсь от окна. На подоконник, прямо передо мной, обдав меня волной воздуха, приземляется большая хищная птица. Ястреб? Коршун?
Пестрые крылья и грудь, янтарь внимательных глаз, острый изогнутый клюв. Она переминается с ноги на ногу, когти царапают подоконник.
За всю свою жизнь я не видела подобной красоты так близко. Интерес побеждает страх, и я вытягиваю к ястребу руку. Даже если он съест мой палец, я хочу попробовать погладить его. Медленно, сантиметр за сантиметром... О боги, птица склоняет передо мной голову и подставляет мне затылок, как котёнок. Я прикасаюсь к её голове, чешу спинку, трогаю крыло. Никакого страха, никакого сопротивления! Я берусь за кончик её крыла и расправляю его, как веер. С ума сойти, какая красота...
— Лика.
Я оборачиваюсь. В дверях стоит Крис с двумя большими стаканами кофе.
— Крис, посмотри, кто прилетел со мной познакомиться. Да он ручной, как кот!
Мой любимый стоит в дверях и не двигается с места.
— Наденем ему на лапу маячок? Ты у нас модный парень, да? Будешь носить браслетик, — воркую я. — Крис?
Тот резко ставит два стакана на стол, подходит ко мне, спихивает птицу с подоконника и закрывает окно. Птица расправляет крылья и несётся прочь...
— Что ты... Зачем? Он был такой...
— Лика, — Крис разворачивает меня к себе и судорожно сжимает в объятиях. И в этом объятии чудится готовность защитить меня от любой опасности, от всего мира. Он охрип от волнения, я не вижу его лица, но он точно не в порядке...
— Ох... Это что-то значит, да? — доходит до меня.
— Птицы раньше интересовались тобой? — отстраняется он, взволнованно заглядывая мне в глаза.
— Нет. Ну разве что... мне на руку села ласточка два месяца назад. Сразу после твоего отъезда.
— Чёрт, — выдыхает Крис и, прибавив к «чёрту» еще парочку итальянских ругательств, прижимает к губам мои ладони.
— Что это всё значит?
Теперь мыслями Крис находится где угодно, только не здесь. Наконец он открывает глаза снова, и в них больше нет отчаяния и напряжения. В них только странное, яркое, тёплое сияние, как будто ему в голову пришло неожиданное решение всех проблем.
— Это значит, что я тебя никуда не отпущу. Вот что это значит.
— Как будто я собираюсь сбежать, — закатываю глаза я. — О чем ты вообще?
— Расскажу после того, как объяснимся с твоими родителями. Будем решать проблемы по мере их поступления.
— Ах да! — я хлопаю себя по лбу. — Знаешь, что мне только что сказал папа по телефону?!
Я набираю побольше воздуха в лёгкие и выкладываю Крису всё, что только что слышала от отца. Но тот слушает меня в пол-уха. Кивает невпопад. Ловит мой взгляд. Не выпускает мою ладонь...
— Я же тоже десультор. Значит птицы будут интересоваться и мной тоже? Тогда почему ты так взволнован?
— Потом, — улыбается мне он. — Самолёт почти готов. Идём?
На улице тихо и ясно. Небо куполом, солнце слепит глаза. Посреди взлетного поля стоит красивый частный самолёт с эмблемой Уайдбека на борту: золотая птица, раскинувшая крылья. У трапа нас встречает стюардесса, одетая в бело-черно-золотой костюм: шикарная длинноволосая шатенка с огромными тёмно-карими глазами и роскошно подведёнными стрелками, за ней — парочка секьюрити в солнечных очках и строгих костюмах, тут же женщина-пилот и её ассистент.
Все здороваются с Крисом по-итальянски, пожимают руки, смотрят на меня с теплой улыбкой.
— Лика, — представляет он меня экипажу. — La mia futura ex moglie[55].
Я киваю, сияя улыбкой направо и налево. Экипаж горячо приветствует меня — слишком горячо, как для постороннего человека. Стюардесса протягивает мне руку, как старой доброй знакомой. Я растрогана таким необыкновенным вниманием.
— Ла-миа что? — переспрашиваю я Криса, когда мы поднимаемся по трапу.
— Ля-миа-футура-молле. Вольный перевод «Подайте нам фруктов и молока». Надеюсь, ты не откажешься от молока?
— Обожаю молоко, — дурачусь в ответ я. — День прожит зря, если не выпью стаканчик.
— Я так и знал, — ворчит он. — Поэтому. У нас будет самое лучшее молоко во всей Швейцарии.
— Жду не дождусь, — подыгрываю ему я.
— Дело за малым, — заговорщицки подмигивает мне Крис. — Дата и время.
— Всё, я сдаюсь! — хохочу я. — Ты о чем вообще?
Вместо ответа он притягивает меня к себе и жадно, жарко целует. Мы останавливаемся на самом верху трапа и ловим последние лучи солнца перед отлётом. Крис даёт отдых моим губам и принимается ставить поцелуи на моей шее. Мне щекотно, весело и просто безумно хорошо. Я откидываю голову и бросаю взгляд в высоту. Над нами, высоко-высоко, в гиацинтово-синем небе кружит, широко расправив крылья, птица...
Любимый мой, я не представляю, что будет завтра, я не знаю, как долго мы будем парить на этих безумных крыльях, задыхаясь от страсти и восторга, понятия не имею, через что нам еще предстоит пройти... Но ты должен знать кое-что. Я люблю тебя, а там хоть небеса об землю.
КОНЕЦ
____________________________________________________________
