Испорченная кровь (ЛП) - Фишер Таррин (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
может ли встретить меня. Я послала ему быстрый
ответ, назвала дату, время и номер рейса. Когда
спускаюсь вниз к эскалатору багажа, Ник замечает
меня не сразу. Писатель выглядит нервным, что
необычно
для
него. Я прячусь за огромным
растением и подглядываю за ним сквозь листву. Моя
муза. Мои десять потраченных впустую лет. Раньше,
когда я его видела, мои эмоции бушевали. Я
чувствовала, будто падаю вниз, вниз, вниз всё глубже.
Теперь он просто выглядит как парень в плаще с
избытком геля в волосах. Нет, это несправедливо.
Выглядит как чан, полный воспоминаний: его руки,
его губы, его тело, всё это память. Но они не влияют
на меня так, как раньше. Либо год лишения свободы
сделал меня онемевшей, либо я переросла любовь
всей моей жизни.
— Куда же делось вс ё твое волшебство, Ник? —
произношу я сквозь листву. Хотела бы я знать, там ли
оно ещё. Когда мы встретимся, почувствую ли я это,
как в какой-то банальной истории любви.
О н одиноко сидит в кресле аэропорта и с
опасением на лице наблюдает за прохожими. Это
тонкая умственная картина. Ник видит меня, как
только я выхожу из своего укрытия. Когда я иду к
нему,
он
быстро
встаёт. Обнимает меня без
колебаний и с такой фамильярностью, что мо ё
сердце невольно сжимается. Может быть, это искра.
Он знает меня. Он знает, что сказать, а что не
говорить. Ник говорит на языке моего лица, и ждёт
моего выражения, чтобы подобрать свой тон. Вот что
делает время. Оно дает пространство, чтобы узнать
друг друга. Я расслабляюсь в его объятиях. Нет
смысла бороться с чем-то подобным.
— Бренна. — Выдыхает он в мои волосы.
Я хочу назвать сво ё имя, чтобы исправить его,
но слова застревают в горле.
— Ты готова? — спрашивает он. — У тебя есть
багаж?
Я качаю головой.
— У меня ничего нет.
Ник берёт меня за руку и ведёт на стоянку. Он
взял напрокат машину. Я сворачиваюсь на переднем
сидении и смотрю на него. Ник единственный
человек, на которого я могу смотреть и не
чувствовать себя неловко.
Всю поездку домой я жду, чтобы Ник спросил
меня об этом. Всё, что угодно. Хоть что -то. Всё , что
угодно. Почему он не спрашивает? Несправедливо
ждать этого от него. Ник никогда не выпытывал. Он
ждёт и знает, что со мной можно ждать вечно. Но
теперь я привыкла к чему-то новому. Забавно, как это
произошло. Теперь я мысленно умоляю его, чтобы он
спросил меня о чём-то. О чём угодно. Пока колеса
автомобиля распыляют воду на шоссе, я чувствую в
себе изменения. Когда это случилось? Даже не знаю.
Наверное, там, в доме, посреди снега. Когда хирург
вскрывал меня эмоционально, а музыкант подарил
мне больше цвета, чем я могла принять.
В Вашингтоне сейчас лето. Как жаль. Когда мы
подъезжаем к моему дому, там полно журналистов.
Они
выглядят
сонными,
пока
не
замечают
приближающийся автомобиль. Интересно, как долго
они здесь находятся. Я прилетела в Сиэтл под своим
настоящим именем, чтобы избежать этого. Схватив
прядь волос, я накручиваю её на палец и отпускаю,
отворачиваюсь от них и указываю Айзеку в сторону
гаража на другой стороне моей подъездной дороги.
Ник. Я указываю Нику в сторону гаража. Тру свой
лоб. У меня нет ключей, поэтому нам придётся
пройти через гараж, чтобы попасть в дом. Я называю
ему код для двери гаража, он выскакивает и набирает
его. Они не могут подняться по моей дорожке, но я
слышу, как позади выкрикивают моё имя.
Сенна!
Сенна Ричардс!
Знали ли Вы, что мисс Элгин стояла за вашим
похищением?
Сенна, скажите нам, как это было?
Сенна, Вы виделись с Айзеком Астерхольдером?
Сенна, Вы думали что умрёте?
Затем
гараж
закрывается,
приглушая
их
какофонию.
Бум!
Бум!
Бум!
Стучит моё сердце...
Ник открывает для меня дверь, и мы входим в
мой дом. Пыль заполняет мой нос и рот, когда я
вдыхаю четырнадцатимесячный спёртый воздух.
Слегка прикасаюсь к его руке. Он переворачивает
руку и переплетает свои пальцы с моими.
Осматривает со мной одну комнату за другой, и я
чувствую себя призраком. Мужчина никогда не был в
моём доме. Делать деньги на разбитых сердцах —
это хороший бизнес. Когда мы достигаем белой
комнаты, я резко останавливаюсь в дверях. Я не могу
войти. Айзек смотрит на меня сверху вниз. Ник. Ник
смотрит на меня сверху вниз.
— Что случилось? — спрашивает он.
Всё.
— Это, — отвечаю я, осматривая белизну
своего кабинета. А затем: — Почему ты пришёл,
Ник?
Мы находимся на краю белой комнаты.
Технически эта комната, которую он создал, внутри
меня и снаружи.
Ник выглядит поражённым.
— Ты читала мою книгу?
— Ты имеешь в виду ту книгу? — отвечаю я
вопросом на вопрос.
— Можем ли мы говорить об этом где-то ещё?
— он пытается зайти в мою белую комнату, будто
хочет осмотреться. Я хватаю его за руку.
— Мы поговорим об этом прямо здесь.
Я хочу, чтобы он познал то, до чего меня довёл.
Я хочу знать, что это такое, прежде чем перейти
другие пороги.
Он наклоняется и упирается в дверной косяк,
находясь в комнате. Я повторяю его движения и
прижимаюсь к косяку снаружи.
— Я был неправ. Я был молодым идеалистом. Я
не понимал... — Ник морщится. — Я не понимал
твою ценность до тех пор, пока не стало слишком
поздно.
— Мою ценность?
— Твоя ценность для меня, Бренна. Ты
воспламеняешь всё во мне. Всегда воспламеняла. Я
люблю тебя. Никогда не переставал. Я просто...
— Был молодым идеалистом, — повторяю я.
Он кивает.
— И глупцом.
Я изучаю его. Смотрю на белый цвет. Смотрю
на него.
— Ты в авторском ступоре, — произношу я. —
Ты написал последнюю книгу, и все были в восторге.
А теперь у тебя ничего нет.
Он выглядит испуганным.
— Скажи мне, что это не так. — Я убираю
упавшую на глаза седую прядь. Но, подумав,
позволяю ей упасть обратно на глаза, чтобы скрыть
их.
— Это не так, — отвечает он. — Ты знаешь как
нам хорошо вместе. Мы вдохновляем друг друга.
Когда мы вместе, происходит нечто великое.
Я думаю об этом. Он прав, конечно. Мы были
великолепны вместе. Иногда я просыпалась игривой.
Хотела смеяться, флиртовать и проживать историю
любви. Но уже на следующий день меня раздражало,
что на меня кто-то смотрит или говорит со мной.
Ник позволял мне это. Он говорил со мной в те дни, в
которые я хотела говорить. И оставлял меня в покое,
когда я взглядом метала в него кинжалы. Мы
сосуществовали свободно и без усилий. С ним у меня
было общение и любовь, и, в то же время, никто и
никогда не подвергал меня сомнению. Мы были
великолепны вместе. До тех пор, пока Айзек не
научил меня чему-то новому.
Я не хотела, чтобы меня оставили в покое. Я
хотела подвергаться сомнению. Я нуждалась в этом.
Я не знала, что мне нужен человек, который бы
пробрался в моё сердце и понял, почему иногда я
хотела играть, а в другое время жаждала одиночества.
