Совсем не мечта! (СИ) - "MMDL" (бесплатная библиотека электронных книг TXT, FB2) 📗
— Ты помнишь, — обернулся он, завязав на пакете узел. Интересно, что там внутри: явно что-то не больше пары наручных часов… — …когда я, ты и Лиза поехали на вашу семейную дачу, я обмолвился, что у меня есть идея? Фантазия, если быть точнее. Которую я тогда так и не смог реализовать.
— Прости, не помню: столько воды утекло… Но верю, что так и было.
Он усмехнулся в благодарность за веру и честность.
— Мне тогда помешало отсутствие поблизости уголка действительно безлюдного леса. Но я глянул карты — и если переплыть Сейм, на той стороне вообще ничего нет.
— То есть ты хочешь заставить меня переплывать немаленькую такую реку, чтобы на другом берегу, в диком непроходимом лесу, как-то изощренно меня отыметь?.. — скептически вздернул я брови.
— Если вкратце, то да.
— Какой затейник. А ядовитые змеи, лисы какие-нибудь тебя не смущают?
Секунду-другую Антон сосредоточенно искал достойный ответ, но в итоге выдал лишь:
— Да ладно, я же быстро.
Меня завалил на постель хохот, ударяющийся о потолок и возвращающийся ко мне с удвоенной силой! Антон наблюдал за моим нервным припадком с улыбкой, знал, что желаемое уже у него в кармане. Как, в общем-то, и всегда.
Льговский городской пляж представлял собой довольно небольшую по меркам крупных городов территорию, засыпанную песком. По бокам ее укорачивали высокие кусты и деревья, сзади — жилые дома, зато вид впереди открывался действительно потрясающий — будто ожили умиротворяющие летние пейзажи отечественных художников. Прозрачную воду тревожили редкие волны, они плескались о борт старой, наполовину затопленной лодки, прикованной цепью у правого края пляжа. Спокойная река была широка, нетороплива, элегантно вскользь очерчивала как этот песчаный пятак, так и берег противоположный, дикий, темный, лесистый. В детстве, сидя в полотенце на скамье — сушась после купания, я вглядывался в паутину кривых веток на той стороне, и фантазия-садистка пририсовывала тени, не голодное зверье, а подлых жестоких людей, только и ждущих, как бы кого-нибудь схватить, утащить в чащу, вдоволь помучить, а после убить… Если верить бабкиным предостерегающим россказням.
Всю эту грандиозную красоту принизили шум и людность. Занявшая единственную скамейку молодежь на всю громкость слушала рэп из динамика смартфона. Возле гнилой лодки три супружеские пары выпивали пиво, крышки от бутылок валялись рядом в песке, который маленький мальчик без трусов собирал в треснувшее пластиковое ведерко, чтобы построить куличик, — рискуя каждую секунду порезать ногу об острый рифленый металл. Слева две полные пенсионерки в широкополых соломенных шляпах и солнцезащитных очках загорали — из-за ярких закрытых купальников и аксессуаров напоминали гибриды красочных бабочек и грибов с тонкими шляпками. На мелководье друг за другом с задорными орами бегали — и со стеной брызг падали периодически — дети лет десяти: их тонкие горла умудрялись перекрикивать шансон, звучащий из открытой машины, припаркованной частично на песке, а частично — в зарослях, которые шины спрессовали до высоты пробивающейся отовсюду травы. Эссенция бескультурья на отдыхе… Я глядел на это торжество человеческого эгоцентризма над бедной бессильной природой, неосознанно сморщил нос, поднял поджатые губы, и мое кислое выражение лица впервые не вызвало у Антона вопросов: ни разу не кинувший бумажку мимо урны, он сам все прекрасно понимал…
Следуя его плану, мы пришли на пляж только в купальных шортах и шлепанцах; у Антона на запястье болтался таинственный маленький белый пакетик. Ступив на песок, перемешанный с бычками и помятыми коробками из-под сигарет, мы разулись, но тапки понесли в руках — к воде. Влажноватый после дождя песок под подошвами стоп ощущался непривычно, и все же было приятно вдавливать в него ноги, оставлять следы поглубже, позволяя излишкам песка выдавливать вверх, меж пальцев. В большом городе нет возможности ходить босиком. Хотя и здесь, судя по выпивающему контингенту, опасно: где крышки от пивных бутылок, там и битое стекло…
Единственные «гении» на всем пляже, мы целеустремленно заходили в реку с тапками в руках. Узел на пакете защищал от попадания внутрь воды, тапкам она тоже была не страшна, и, видимо, шлепанцы об этом знали, так как норовили избавиться от наших пальцев и отправиться в самостоятельное плаванье по Сейму. Резиновые «мостики» шлепанцев Антона позволяли ему держать оба тапка в связке, но мои были слишком толстыми, так что пришлось взять по тапку в каждую руку — и как беспросветный идиот, я плыл, гребя тапками… Люди на берегу и до этого смотрели на нашу парочку недоверчиво, но эта мелочь вызвала у них полнейшее недоумение!
Столь надолго потерять опору, дно, было воистину страшно… Я плыл за уверенно пересекающим реку Антоном: может, в Лондоне он ходил в бассейн, может, сам по себе такой, пробивной и цементный, но я не плавал слишком давно… Пустота под ногами пугала… Волны отсюда, с поверхности воды, а не с берега, казались больше, сноровистее, как и течение, крепчающее вдали от пляжа. Я боялся оглянуться и увидеть, насколько далеко от земли… ведь и дикий берег был не ближе. Повернуть назад, передумать, не давало одно: в ту сторону придется плыть столько же.
Лесной берег был не приспособлен под нужды отдыхающих, но Антон острым взором приметил скос, уходящий под воду, и торчащее из него молодое деревце, достаточно сильное, чтобы стать своеобразными перилами. Цели он достиг первым, лихо забросил шлепанцы наверх, вскарабкался сам, воспользовавшись стволом как опорой. Я повторил то же, но подав тапки Антону, а также приняв его руку помощи, пришедшуюся как нельзя кстати: не хватало еще обзавестись ссадинами, которые от речной воды загноятся… Самая сложная часть пути была позади — это расслабляло. Надев тапки, мы направились дальше от берега, вглубь, где никто не сумел бы помешать реализации фантазии Антона. Зачем именно он привел меня в лесную чащу, генератор идей не поведал: «Увидишь…» — лукаво улыбнулся он. Естественно, увижу — деваться-то некуда…
Лес не был непроходимым, но широколиственные деревья, словно воюя за лишний лучик солнца, начинали изгибаться еще у самой земли. Корни торчали из почвы, точно последняя, высосанная ими досуха, усаживалась, ужималась. Кустарники образовывали лабиринты, сцепляя тонкие веточки в цепь. Кусты, напротив, селились максимально далеко друг от друга, так что куда ни плюнь — попадешь либо в дерево, либо в растительную преграду пониже. В тапках идти по такой местности было непросто: пару раз я чуть не подарил левый коряге, а через минуту — пеньку, растопырившему обрубки-пальцы-веточки.
Будто бы и не выискивая поляну, а высматривая лишь дерево посимпатичней, Антон остановился у невысокого приземистого избранника, склонившего к нему толстые корявые питоны буквой «Г».
— Здесь, — удовлетворенно заключил Антон.
— Здесь — что? — осведомился я, тщетно пытаясь вытрясти колкие мелкие камешки из сланца.
— Здесь я тебя привяжу.
— Так, стоп, что? Я на это не соглашался!
— Именно на это ты и согласился, — спокойно парировал Антон. Сняв пакет с запястья, он развязал узел и достал на свет небольшой туго свернутый отрезок веревки.
— Ты же не рассказывал, что задумал, — я дал добро вслепую!..
— Зато теперь ты будешь знать, что нельзя «подписывать контракты, не читая». Давай, иди сюда, не заставляй гоняться за тобой по лесу.
Он сказал это в шутку, что было понятно и по интонации, и по язвительной улыбке на красивых раскрасневшихся губах, однако живую фантазию это не остановило. В нескольких десятках метров отсюда, таки догнав непутевого беглеца, Антон повалил меня на мягкую траву несуществующей поляны, окруженной стеной вековых стволов, прижал к земле за загривок, обездвижил весом своего тела, разгоряченного бегом и мокрого после купания в реке, как и мое… Животный рык вырвался из его горла — сквозь наэлектризованный воздух добрался до моей кожи, холодными мурашками взорвался на шее и спине. Горячий высвобожденный из-под одежды член по внутренней стороне моего бедра скользнул в широкую штанину мокрых, частично задранных шорт, головка мазнула меж ягодиц…
