Совсем не мечта! (СИ) - "MMDL" (бесплатная библиотека электронных книг TXT, FB2) 📗
— Я не подсыпал ему корм, — покачал головой Антон.
— Я… тоже… У-у него в последние дни была полная миска! Была еда! — в панике попытался оправдаться я, но писк градусника прервал меня, и врач, вытерев его салфеткой после извлечения, сдержанно вздохнула:
— Температура нормальная. Вы понимаете, почему миска была полной?
— Да… — виновато всхлипнул я в шею Везунчика. Ветеринар прошла позади меня, можно было уже разогнуться да и спина ныла в пояснице, но я остался в той же позе: с мысленными извинениями склонившись над пострадавшим из-за моей невнимательности псом…
— Как давно он не ест? — Она вернулась с электрической машинкой, отстранила меня и быстро выбрила широкую полосу на передней лапе.
— Я не знаю… Я уезжал, оставлял Везунчика матери…
— Корм поменялся, — подал голос Антон. Его слабый, как слишком тонкая струна, тон походил на стеклянную тропу: неосторожный шаг — и идущий сорвется вместе с ливнем осколков в пропасть, заполненную кромешной темнотой…
— Животные могут быть очень консервативны, тем более переживая стресс от расставания с хозяином. — Доктор не просила в этот раз фиксировать Везунчика, но я инстинктивно обнял его вокруг шеи, увидев в женских пальцах внушительного размера иглу. Ее она без колебаний, четко и быстро, ввела в недрогнувшую лапу, присоединила к пластиковой пробирке, в которую тотчас пролилась темноватая кровь. — Если он не захотел есть новый корм или ел его очень мало, его самочувствие ухудшалось, а когда зверь болеет, он не ест. Получается замкнутый круг: не ест, потому что плохо, а от того, что не ест, состояние продолжает ухудшаться. Мы сделаем анализ крови, чтобы понять, в каком он состоянии, — объяснила она, вынув иглу, приложив к месту укола вату и быстро замотав лапу красным самофиксирующимся бинтом, — но пока могу сказать, что по всем симптомам это анемии из-за голодания. Я могу написать Вам, что купить, как поставить капельницу; можем и мы все это делать в течение нескольких дней, заодно проведем все необходимые анализы, — если Вы оставите Везунчика здесь за дополнительную плату.
— Лучше Вы… — протиснулся воздух в щель между стенкой горла и тяжелым грубым валуном. В сердце как будто воткнулись металлические скобы, и оно в попытках биться раздирало само себя все больше и больше… Мне вообще, видимо, лучше не приближаться к животным, если я желаю им жить долго и счастливо…
Врач вышла из кабинета на секунду — за бумагами, вместе с ней зашла приветливая девушка из-за стойки и, бережно взяв Везунчика на руки, понесла его прочь из кабинета. Его морда лежала у нее на плече — я смотрел в печальные собачьи глаза и чувствовал в них собственное предательство. Дважды: сперва довел пса до такого состояния, а теперь и вовсе словно отказался от него… Везунчик не поймет мои причины, не сможет «войти в положение»; я приехал с ним, а уеду без него, и это все, что ему нужно знать, чтобы сделать о своем хозяине соответствующий вывод…
Дверь закрылась: без Везунчика кабинет опустел и отмер, как если бы ветклинику фантастическим лучом превратили в тематический кукольный домик и я застрял посреди пластика и фальши, единственный живой человек, без надежды на спасение. По тому, как я остолбенел, глядя на закрытую дверь, Антон сообразил, что вновь пришел его черед играть роль опекуна Везунчика. Присев за стол с врачом, он заполнял бумаги, позволяющие Везунчику остаться здесь, а ветеринарам — проводить с ним любые манипуляции и после выставить счет.
— С ним будет все хорошо?.. — маленьким мальчиком, бессильным и перепуганным неизвестностью до смерти, спросил я, обернувшись.
— Гарантировать я ничего не могу, но мы сделаем все, что в наших силах, и если у него нет скрытых заболеваний, которые «расцвели» бы на фоне общего ослабления организма, то Везунчик справится и вновь встанет на лапы.
Я сбивчиво закивал, едва сдерживая слезы. Господи, сколько животных я своим незнанием — невнимательностью — вечной занятостью! — загубил… Неужели Везунчик станет одним из них?.. Каждый вдох отдавался в груди сильной болью. Буквально: болью физической, приправленной кровоточащими полосами от лезвий потери, расставания и чудовищной вины. Я пытался дышать реже, наполнять легкие наполовину, однако это помогало только в первую минуту, а дальше боль понизила планку и настигала меня уже и там. Дышать еще слабее я не мог, от боли корчило лицо, точно собирался вот-вот зареветь в голос! Объятый вдобавок головокружением и слабостью из-за нехватки кислорода, я попятился назад, громко столкнулся с металлическим столом, встретившим мое тело колокольным гулом!
— Марк?.. — оторвался Антон от проставления подписей.
— Вра…ча… — пробормотал я, застрявший между болью и удушьем в липкой паутине ужаса. — Настоящего!..
Если я сейчас умру, Везунчик так и запомнит меня предателем…
====== По ту сторону счастья. Глава 3 ======
Комментарий к По ту сторону счастья. Глава 3 НЕВООБРАЗИМО ПРЕКРАСНЫЕ НОВОСТИ!
По данному произведению теперь выходит руманга!=3
Ее можно прочесть на следующих читалках:
§ https://mangalib.me/sovsem-ne-mecta?section=info
§ https://yaoi-chan.me/manga/137753-not-a-dream-at-all.html
§ https://mintmanga.live/sovsem_ne_mechta_
Первую помощь мне, точно собаке, оказала ветеринар: смешала с водой какие-то пахучие капли, заставила выпить лютую горечь, и пока я послушно глотал, судя по вкусу, молоко одуванчиков, сквозь боль и тяжесть в груди мысленно признавал, что совсем не с этим вкусом на губах я б хотел умереть. Поверх стакана, ритмично постукивающего о зубы, я видел до смерти перепуганное меловое лицо Антона. Я желал погибнуть с его поцелуем… Неуклонно угасать, пока тепло его губ рождает во мне счастье, а влага от слез, падающих с его ресниц мне на кожу, — горькую надежду на то, что он меня не забудет. Эгоистично, самовлюбленно, жестоко; нет, не такого я для него хочу. Но он младше и здоровее: он застанет мою смерть, если останется рядом. Если бы он, не дай Бог, умирал у меня на руках, я проводил бы его из последних сил — и тотчас отправился б следом…
Врач, пусть и для животных, силой вырвала пустой стакан из моих окаменевших пальцев. Сердце усмиряло ход, по чуть-чуть, незаметно, однако боль отступала, а без нее смерть все меньше виделась мне неизбежностью, с коей я как-то умудрился смириться — сдаться, и не подумав начать борьбу. Антон в панике зачем-то растирал мне плечи, точно пытался согреть. Мне и правда было холодно, но не всему телу: заледенели пальцы ног и рук, конечности в целом.
Уже без Везунчика вернулась помощница ветеринара, с удивлением застала сердито-встревоженную начальницу, белого как полотно Антона и меня, сидящего на столе для осмотра животных — будто очередной пациент.
— Тань, скорую вызови, — напряженно попросила ветеринар. Я спрыгнул с металлического стола так резко, словно через него прошел электрический разряд!
— Не надо скорую! То, что Вы дали, прям… — и не найдя слов, я карикатурно громко поцеловал сложенные вместе пальцы, точно нахваливал не лекарство — для котов-сердечников?.. — а настоящую итальянскую пиццу. — Мне уже полностью полегчало! Врачам скорой просто нечего будет делать, симптомов уже нет; пусть лучше старушек спасают от инсульта или что там еще, переломы с костью наружу…
Я говорил бездумно, в глубине души верил, что чем больше слов озвучу, тем правдивее будет звучать вся эта бессвязная речь. Спиной я бодро отступал к открытому дверному проему, сумел потеснить озадаченную девушку с ресепшена и благополучно вырваться в комнатку ожидания. Гениальный план, неподражаемое исполнение! Вот только в кабинете остался Антон и переноска, и если второе я бы мог еще бросить и просто купить другую, с Антоном этот фокус не прокатит… Ощутивший лед стальной цепи, тянувшейся от моей шеи к Антону и ограничивающей меня одного, никак не его, я обреченно плюхнулся на то же место, какое занял, только-только придя в ветклинику. В руках была пустота, отвратительная, неестественная легкость, контрастирующая с бетонной плитой, накрывшей опьяненное лекарством сердце. Унесли не просто Везунчика — унесли часть меня…
