Другая жизнь (СИ) - "Haruka85" (читаем книги .txt) 📗
— А кто дежурил?
— Кто дежурил, тот спать домой поехал. И если вы надеетесь, что я вам сейчас выдам имена, фамилии и явки, то сильно ошибаетесь. Если вы думаете, что я вас обманываю, хотя я не понимаю, для чего мне это нужны все эти проблемы, позвоните вот по этому номеру, — дама, почти не глядя, ткнула пальцем в список номеров на стене, — там вам назовут все данные по ночным вызовам «неотложки»: когда, кого, откуда забрали и куда отвезли.
Никаких новых данных по указанному регистраторшей телефону выяснить не удалось: да, имел место вызов по указанному адресу, больной был доставлен бригадой именно в это лечебное заведение. И ожидаемое возмущение на вопрос о подделке подписи заведомо бессознательного пациента: «Если вы не знаете, куда делся ваш родственник после того, как добровольно покинул больницу, то уж мы и подавно знать не обязаны! Мужчина, вы занимаете линию!»
Куда пропал Сергей, ум Эрика постичь не мог. Круг замкнулся, необходимые по закону формальности были соблюдены, и никто не собирался давать никаких объяснений: по неосведомлённости или сознательному нежеланию — не ясно. Сколько Эрик ни бился, дождался только неодобрительной гримасы медсестры, которая принялась активно поправлять на стойке табличку «технологический перерыв» и всячески демонстрировала желание избавиться от общества настырного посетителя, чтобы отправиться в дальний закуток на зов утренне-кофейных запахов. О заботливо упрятанной внутрь её кармана купюре она уже не вспоминала.
Не желая и дальше оставаться в роли назойливого недотёпы, Эрик повернул к выходу. Он и сам себя чувствовал круглым идиотом, тем более, что Барышев, судя по ночному разговору, каким-то образом найти Томашевского смог. Эрик раз за разом повторял попытки дозвониться, но теперь телефон Барышева оказался вне зоны действия сети. Ничего сверхъестественного, если мыслить логически: за ночь батарея его телефона запросто могла разрядиться. Телефон Серёжи тоже оставался выключенным — и снова вполне логично, какой уж там в реанимации телефон, очнулся бы да в себя пришёл.
Успокаивая разбушевавшуюся фантазию доводами разума, Эрик добрался до работы, откуда звонили и звонили, стоило только самому освободить линию. Входящие он упорно игнорировал. Весть о болезни Сергея вряд ли могла так быстро дойти до сотрудников, если только Шурик не подсуетился, а дела компании волновали сейчас слишком мало.
И всё-таки в компании явно происходило что-то важное, это Эрик понял ещё на подходе к крыльцу: там, где раньше сотрудники не вполне легально покуривали группками по три-четыре человека, сегодня смолила компания из человек пятнадцати, не меньше. Все увлечённо и на повышенных тонах обсуждали какую-то новость, явно из разряда сплетни. Все так же дружно затихли и отвели глаза, издали завидев приближающегося директора по маркетингу.
«Какого фига уставились? Не так уж я и опоздал, на сорок минут всего…»
— Привет, мужики! Что у нас интересного?! — затолкав тревожные мысли в дальний угол сознания, Эрик привычно включился в образ любимца публики, но ожидаемого эффекта не произвёл. — Где рабочий настрой?
«Мужики» как-то резко смешались и отвели взгляды, некоторые поспешили затушить бычки об край урны и двинуться в сторону проходной, другие с нарочито независимым видом уставились вдаль, демонстративно докуривая. Та же гнетущая тишина в вестибюле и в лифте.
Зато Катенька, проявляя невиданную прыть, выпорхнула из кабинета гендиректора и решительно бросилась наперерез, будто только тем и занималась, что всё утро поджидала в засаде Эрика Рау.
— Эрик Александрович, вы подписали? — сразу и без предисловий.
— О, как! Доброго утра мне не пожелаешь, красавица? — Эрик хамил на автомате, и ничего с собой поделать не мог. Катя — девица вполне симпатичная, но довольно редкого по нынешним временам типажа, раздражала Эрика безмерно, и раздражала именно своей милой правильностью.
«Лучше бы ты, Серёга, выбрал себе в помощницы модельку — такую, чтобы с ногами от ушей, с талией и формами…» — а ведь Катенька была чудо как хороша, но ни шпилек, ни профессионального макияжа, ни остро отточенных когтей длиною в километр не демонстрировала. Она вся была воплощением неиспорченности, домашней простоты и уюта — на таких женятся. И Эрик, не желая сам себе в том признаться, ревновал. Ревновал, игнорируя даже тот факт, что Томашевский не раз выражался в том духе, что девушки его не привлекали никогда, и не мог отделаться от мысли, что взрослый и безупречный Серёжа когда-нибудь непременно захочет семью, наследников и женится на какой-нибудь провинциальной тихоне, подозрительно похожей на свою секретаршу. Тем более что сама Катерина поглядывала на своего руководителя с нескрываемой заботой и нежностью.
— Эрик Александрович, это нужно срочно! Вы же понимаете, что происходит?
— Нет, милая, вот этого я, как раз-таки, не понимаю! — Эрик встряхнул пальто и упрятал его в шкаф.
— Компания без руководителя… Так нельзя! — настырно лепетала девушка, а Эрик уже решительно шёл к своему столу, где со вчерашнего дня лежал небрежно брошенный рукой Томашевского некий «Приказ».
«Назначить на должность генерального директора ЗАО… директора по маркетингу Рау Эрика Александровича…» — за подписью всех акционеров. Бумага предательски задрожала в руках.
— Вот здесь протокол вчерашнего заседания акционеров. Я как раз к вашему приходу доделала…
«Серёжа, что всё это значит?! Что ты задумал?!»
Катеньке Эрик ничего не ответил — не счёл нужным обсуждать дела компании с младшими по должности сотрудниками. Наскоро собрав бумаги, он бросился в кабинет отца.
— Пап, что происходит? Ты, выходит, знал, что Серёга увольняется, и ничего мне не сказал?
— Знал. Не сказал. Всё так.
— Так почему ты его не остановил?!
— Довольно и того, что ещё вчера я пытался образумить тебя, Эрик! Помнишь, что мне ответил? «Мы сами разберёмся!» Вот и разбирайтесь. Точнее, разбирайся. Серёжа уволился, и я не могу его винить в желании держаться от тебя и компании как можно дальше.
— Но он же акционер!
— Он доверил свой пакет акций мне, и в управлении пока тоже участвовать не собирается.
— «Пока не собирается»?
— Надеюсь, он не переменит решения. Лично от себя я рекомендовал ему сменить адрес проживания. Он, в принципе, настроен продать квартиру, но это, к сожалению, не быстрый процесс.
— Что?! И я обо всём этом узнаю вот так, постфактум?
— А как ты хотел, Эрик? Ещё вчера ты отказывался даже говорить со мной.
— Папа, я спрашивал, о чём пойдёт речь на собрании!
— Сын, ты весьма убедительно вещал мне о своей новой любви! Быстро же ты переменил мнение.
— Я совершил ошибку.
— Я знаю.
— Что мне теперь делать?
— А вот это уже тебе думать, сын. Но приказ Серёжин рекомендую подписать. Ты тут единственный, кто способен принять у него вожжи и не угробить компанию. Подписывай, если, конечно, не хочешь пустить дело всей его жизни под откос.
Эрик не хотел. Он подписал приказ, вступил в должность, и дела нахлынули в утроенном объёме. Работа Томашевского неожиданно оказалась подобна дремучему лесу, из которого Эрик не видел ни намёка на выход или даже просвет. Переработать такой напор информации, казалось, было просто невозможно, но Сергей ведь как-то справлялся — недаром всё-таки слыл универсалом, широким специалистом и обладал фантастической работоспособностью.
Бросить начатое в должности директора по маркетингу тоже оказалось решительно невозможно, это было равносильно началу провала продаж с первого дня в директорском кресле. Назначить нового заместителя на свою прежнюю должность было попросту не из кого, недаром Эрик Рау считался незаменимым. Этой репутацией до нынешнего дня Эрик упивался, считал свои успехи лишь поводом для гордости, и настойчивые рекомендации Сергея подготовить себе достойного помощника воспринимал проявлением недоверия и сомнений. По факту, отсутствие возможности быстро заменить одного-единственного сотрудника ставило под угрозу успех всей команды.
