Радости и тяготы личной жизни - Росс Джоу Энн (читать книги без сокращений TXT) 📗

– Но он сказал, что не собирается жениться на Лейси Янг, – запротестовала Кэсси.

Белл смотрела на дочь сквозь облако сизого табачного дыма.

– Очень хорошо понимаю тебя, Кэсси, – раздельно произнесла она, – когда-то растреклятый отец твоего Рорка поймал меня на такую же удочку.

Отношения Белл и Кинлэна были откровением для Кэсси. Ей еще предстояло полностью осознать этот факт. Пока она лишь сказала:

– Но Рорк совершенно не похож на своего отца!

Белл тяжело, печально вздохнула.

– Видишь ли, доченька, даже если Рорк всерьез заинтересуется тобой, стоит Кинлэну узнать, что его сынок крутит амуры с кем-нибудь из городских, старик в два счета вышвырнет тебя отсюда куда подальше. Но в одном ты права, – призналась Белл, туша сигарету, – Рорк не женится на Лейси. Черт побери, старый негодяй Гэллахер только потому и разрешил ему учиться в Йейле, что там он сможет подыскать себе богатую невесту из благородных янки, тех, что из знатных фамилий. Кинлэн Гэллахер сам миллионер. Может, даже миллиардер. Купит он все, что захочет, Кэсси, даже пост президента США для своего сыночка. Купить он не может только аристократическое происхождение, однако его может заполучить Рорк путем удачной женитьбы.

Закончив на этом, Белл выключила свет.

– Теперь давай спать, Кэсси. Не показывай никому своих переживаний и не опаздывай на работу, это расстроит мисс Лилиан.

Кэсси не могла не заметить некоторую едкость этих слов матери. Белл, конечно, очень быстро привыкла к тому, что дочь теперь приносит в дом деньги, заработанные на ранчо Гэллахеров, но при этом не скрывала зависти, что Кэсси так сблизилась с мисс Лилиан. Щадя чувства Белл, Кэсси никогда не делилась с нею своими впечатлениями и своим восхищением удивительной коллекцией Лилиан Гэллахер, никогда не рассказывала дома о беседах с хозяйкой.

Жизнь Белл, конечно, была очень нелегкой, о чем она не уставала повторять дочери. В свою очередь Кэсси, на которой мать частенько срывала свои обиды, давно научилась скрывать от нее редкие случайные радости, а также личную жизнь, в основном из боязни, что Белл испортит все своим безжалостным языком.

В конце концов Кэсси утешилась тем, что занялась сама своей жизнью. Знойный июль сменился жарким августом, за ним пришло благодатное бабье лето. Все кругом погрузились в «личную жизнь»: мисс Лилиан – в коллекцию своих сокровищ, Кинлэн – в ежечасный и ежедневный контроль за всем и за всеми, Шелби – в модный гардероб, Трейс – в спортивные машины, набитые дружками. Даже у Белл были ее мужчины и выпивка. Личная жизнь Кэсси сводилась теперь к радостям от удивительного мира красивых вещей, которые жили в особняке Гэллахеров.

Прошло еще одно лето, которое Кэсси все также проработала у Гэллахеров, началась тихая, хрустально-солнечная осень, за ней – холодная длинная зима. Ледяной дождь покрывал глянцем дороги, капли на глазах превращались в снег, тяжелыми и сырыми сугробами покрывавший всю землю. Бывала погода, когда гололед исключал всякое передвижение по шоссе, и в такие дни Кэсси вынуждена была оставаться в усадьбе. Но это нисколько не огорчало ее, наоборот, она чувствовала себя почти счастливой.

Лежа под шелковистым одеялом, в кровати, по ее мнению, почти королевской, Кэсси закрывала глаза и представляла себя хозяйкой чудесного особняка, в собственной спальне ожидающей возвращения домой мужа Рорка. Вот-вот он войдет, и тогда мечты ее исполнятся...

Но Рорк, казалось, никогда не вернется в родные стены. Вот еще одно Рождество справили, а от него ни слуху ни духу, вот и Новый год пришел, и Пасха. И Хотя Кинлэн делал безразличный вид, Кэсси обратила внимание, что с приближением очередного праздника старый Гэллахер становится все более вздорным.

Однако не только Рорк вызывал у него раздражение. Трейс с каждым днем становился все неистовее, что с неизбежностью влекло за собой взрывы ярости у отца. Кэсси, которая чуть ли не с младенчества научилась избегать Белл, когда та была пьяна, старалась ни в коем случае не попадаться на глаза младшему брату Рорка. Не всегда, правда, ее усилия были успешны. Трейс начинал искать ее повсюду – в кухне, в гараже, в библиотеке. Однажды он застал ее в личной гостиной мисс Лилиан и буквально зажал в угол, только неожиданное возвращение домой Шелби из поездки в Даллас спасло ее от его железных лап.

И пусть пугали ее посягательства Трейса, дома, ночью она нагая становилась у зеркала, гладила руками свое тело, которого алчно хотел Трейс, и представляла, что ласкают ее сейчас руки Рорка. Розовые соски напрягались, твердели, возбуждение сладкими толчками отдавалось между ног.

Кэсси понимала, что то, что она делает – грех, за который ее вечно будут мучать в аду, но ничего не могла поделать, мечтая, как пальцы Рорка будут нежно щекотать ее рыжеватое шелковистое руно у лона, как проникнут они глубже, глубже... И ее собственные пальцы делали то, что надлежало делать мужчине. Прикасаясь к самому сокровенному уголку своей плоти, она ощущала острое, жаркое греховное наслаждение.

Кэсси уже два года работала в доме Гэллахеров, когда однажды мисс Лилиан пригласила ее зайти в свою служебную гостиную. Первая мысль Кэсси была тревожной – не случилось ли что с матерью. В следующий момент Кэсси всерьез испугалась, что ее хотят уволить.

– Входи, дитя мое, – услышала она голос мисс Лилиан.

Кэсси сжала за спиной ледяные от переживаний руки.

– Что-то случилось? – выдавила, она.

– Ну, что ты, нет, – мисс» Лилиан, казалось, даже удивлена дрожащим голосом Кэсси. – Напротив, думаю тебе наш разговор будет приятен.

Кэсси молча ждала продолжения.

Седовласая женщина положила руки на поверхность своего письменного стола времен королевы Анны. Красное дерево, которое Кэсси часами усердно терла цитрусовым маслом, элегантно поблескивало.

– Наблюдая за тобой, Кэсси, я пришла к выводу, что ты даром тратишь себя, занимаясь пусть нужной, но все же подсобной работой по дому. Рука у тебя легкая, голова ясная, так что я считаю, что ты отлично справишься с моей корреспонденцией и досье.

– Вы предлагаете мне стать вашим секретарем?

– Моим личным секретарем, – подчеркнула мисс Лилиан. – Боюсь только, что раз цены на нефть сейчас падают, а расходы по дому ежедневно растут, – с этими словами она пролистнула светло-зеленые странички лежащей перед ней домовой книги, – я не смогу увеличить тебе жалование. Но обещаю массу других преимуществ.

Кэсси не совсем четко поняла, что от нее потребуется, зато ясно ощутила, что если сейчас она не воспользуется моментом, другого может уже никогда не представиться.

– Это большая честь для меня стать вашим секретарем, мисс Лилиан.

– Значит, ты согласна?

– Да, мэм.

– Отлично, – кивнула мисс Лилиан, – начнем, пожалуй, с записок, которые надо разослать людям, чтобы поблагодарить их за подарки ко дню рождения Шелби. Вот список фамилий, адреса, около каждого указан сувенир, который был подарен. Все записки должны быть отправлены не позднее, чем с завтрашней дневной почтой. И так мы уже задержались с этим, – добавила она, поджав губы в знак неодобрения того, что Шелби так долго тянула с этим списком.

– А как же стирка, мисс Лилиан?

– Стирка?

– Мне осталось только вынуть белье из машин.

– Что же, заканчивай, – разрешила мисс Лилиан, – а потом сразу приступай к этим запискам.

Довольная собой, она погрузилась в свои «гроссбухи».

Чуть позже, разнося по комнатам чистое белье, Кэсси была буквально сбита с ног несущейся к себе Шелби.

– Ну-ка, угадай, что?.. – начала та.

– Что? – поинтересовалась Кэсси.

– А то, что я только что разговаривала с Рорком.

– Он звонил? Сюда?

– Все-таки это его дом, Кэсси.

– Да, но...

– Он сказал, что бросил бы трубку, если бы к телефону подошел отец, – сообщила Шелби. – А вообще, у него потрясающие новости. Он один среди трехсот кандидатов получил приглашение на летнюю интернатуру [4] от знаменитой проектно-архитектурной компании в Нью-Йорке.