Палм-бич - Бут Пат (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
– Но, Скотти, мы же не знаем наверняка. Старый пьяница мог и наврать. Или не правильно понять. А может, муж твоей бабушки, этот Том Старр, был психом. Может, он просто ревновал. Ты же знаешь, как они много пили. Ты сам говорил, что Уилли пребывает «под мухой» от рассвета и до заката.
– Да-а, думаю, все это возможно, – сказал Скотт с сомнением в голосе. – Вполне может быть, что и сама бабушка хотела, чтобы ей поверили, будто она беременна от одного из этих могущественных Стансфилдов. Мама говорила, она постоянно рассказывала о том, какой чудесной была ваша семья и какой замечательный город Палм-Бич, самое лучшее и самое прекрасное место на земном шаре. Может быть, она и саму себя убедила, что мама от Стэнсфилдов, поскольку это шикарнее, чем быть просто Старром. – Он помолчал. – В этом-то и заключается главная трудность. Мы просто не знаем этого точно, да и не можем узнать. Не думаю, что мы имеем право рисковать.
Лицо Кристи являло собой само уныние.
– Но, Скотт, мы, конечно же, не можем просто так разбить их счастье. Оба они так много страдали. Ведь до сих пор, так или иначе, большая часть их жизни была разрушена. Это их последний шанс все исправить. Если все еще раз взвесить, так ли важно, что они в какой-то мере родственники? Я хочу сказать, что если они не узнают… и если у них будут дети и эти дети будут похожи на тебя, это точно не такая уж катастрофа.
Скотт улыбнулся ей. Его маленькая сестра – самый лучший и самый мудрый человечек на свете. Спасибо за нее Уилли Бою. Уж их-то двоих теперь ничто не разлучит. Каким бы ни было решение, это будет семейное решение.
– Мы не можем позволить им этого, Кристи. Мы возьмем на себя слишком большую ответственность.
– О Господи! А ведь свадьба завтра. И всех уже пригласили. Представь себе, что будет, если отменить ее, Честно говоря, мне кажется, отец просто умрет. Его так беспокоит, как он выглядит в глазах других людей. Это все из-за его политической карьеры. А твоя мама – после всей этой ненависти? Теперь, когда она наконец смогла все осмыслить, изгнать эту ненависть из себя и получила шанс снова зажить нормальной жизнью? А мы все это разрушим. Но есть ли у нас еще какой-нибудь выход?
– Это было так давно. Свидетели уже на том свете. Я все время стараюсь припомнить все то, что мне рассказывали, но получается не так уж и много. Я хочу сказать, если уж я так долго не знал, что Вернон Блэсс – это не мой отец, то сколько же еще всего остается для меня тайной?
Кристи ничего не ответила. «Это правда. Как мало знают дети о грехах своих отцов».
– Томми Старра, Джека Кента и Мэри Эллен уже не было в живых, когда я родился. Я знал только то, что рассказывала мне мама, а рассказывала она не много. К тому же, очевидно, многое было просто враньем.
– Я припоминаю, бабушка как-то обмолвилась, что дед был слишком дружелюбен со слугами. Я думала, это означало, что он не держал их на расстоянии. Вероятно, эти слова могли значить нечто большее.
– Хм, вряд ли это можно считать железным доказательством, не правда ли? Нам нужно что-то вроде свидетельства о рождении.
– Да, но там же скорее всего написано «Старр», разве не так? Ведь такие вещи рекламировать было не принято. Единственное абсолютно точное доказательство может дать только анализ крови. Насколько я помню биологию, иногда можно доказать, что люди не являются родственниками, хотя точно установить, что они родственники, нельзя.
Скотт засмеялся.
– Да, Кристи, это здорово. Я словно слышу этот разговор. «Мама, а нельзя ли мне немножко твоей крови? Сенатор, а вашей чуть-чуть не позволите? Я хочу провести несколько анализов. Так просто, ради интереса».
Скотт и Кристи повернулись и посмотрели друг на друга.
– Анализ крови, – произнесли они одновременно.
– Ведь существует федеральный закон, не правда ли? Никто не имеет права вступить в брак, не сделав анализа крови.
Смысл этого анализа заключался в том, чтобы не допустить распространения сифилиса, по сути же получалось, что в этот самый момент пробирки с пробами крови Лайзы и Бобби мирно соседствовали на пластиковом покрытии какого-нибудь стола в одной из лабораторий Уэст-Палма.
– Если бы я мог выяснить, куда они направили свои анализы, то позвонил бы в лабораторию, представился сенатором и попросил бы их провести анализы на группу крови. Люди всегда интересуются, какая у них группа крови. Вполне объяснимая просьба. Тебе ведь нужно узнать их группы крови, так?
Кристи с трудом сдерживала свое волнение.
– Да, верно. Это то же, что доказательство отцовства при решении вопроса о родительских правах. Может, выяснится, что у моего папы и твоей мамы такие группы крови, что будет просто невозможно, чтобы у них оказался общий отец. Одному Богу известно, насколько велики шансы на успех, но попробовать стоит. Если все будет нормально, мы не станем вмешиваться в ход событий, а если сомнения останутся, тогда мы все остановим.
Скотт вскочил на ноги.
– Отлично! Именно так мы и поступим, – согласился он.
– Как ты найдешь лабораторию? – спросила Кристи.
– Просто спрошу маму. Она вовсе и не поинтересуется, зачем мне это надо знать. Она всегда слишком занята, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
– Ох, Скотт, удачи тебе. Я буду без конца молиться. Кристи поднялась на цыпочки и поцеловала его на прощание. Делая это, она ощутила, как теплый песок Норт-Энда бежит меж пальцев ее ног. Песок ярко напоминал о бурных чувствах, которые губительным ураганом пронеслись над обеими семьями. Смогут ли потерпевшие крушение жизни добраться до спокойной гавани? Это зависело от них со Скоттом.
ЭПИЛОГ
И вот, наконец, это время, настало. Оба, Лайза и Бобби, поняли это по выражению лица отца Брэдли. Священник глубоко вздохнул.
– Ну что же, сенатор, Лайза. Думаю, нам пора начинать. А потом мы сможем заняться всем этим шампанским! – Священнослужитель нервно засмеялся, не совсем уверенный, что избрал верный тон.
Бобби и Лайза, однако, и не слушали его болтовню. Он был всего лишь символом. Посланником Бога. Он был здесь, чтобы совершить обряд, которого они оба так нетерпеливо ждали.
Лайза почти слышала слова, которые ей предстоит произнести. Они перекатывались в ее сознании, как яркие камешки, высекая целые звездопады счастья при соприкосновении с ее душой.
«Желаете ли вы, Элизабет Старр Блэсс, иметь своим законным мужем Роберта Эдварда Стэнсфилда?» «Да, желаю».
Ответ совершенно не передавал всех ее чувств, но, тем не менее, звучал чудесно. Она хотела бы сказать много больше. Добавить несколько гораздо более торжественных фраз, дополняющих краткое подтверждение согласия. «Я всегда желала принадлежать этому замечательному человеку. Ничто другое не сможет принести мне столько радости, как то, что я стану его женой…» – что-нибудь в этом роде. А потом Бобби произнес бы нечто аналогичное. Это стало бы чем-то вроде творческого акта, знаменующего начало их совместной жизни. Обменом поэтическими строками, в которых они извещали бы присутствующих друзей о том, как сильно они любят друг друга.
Бок о бок они поднялись вслед за отцом Брэдли по ступеням и заняли положенные им места на возвышении на виду у всех собравшихся. Священник повернулся к ним, изобразив на лице ободряющую, как ему хотелось надеяться, улыбку. Весь его опыт говорил о том, что в целом свете не найдется человека, который в такую минуту хоть немного бы не нервничал. Не отрывая взгляда от Лайзы и Бобби, он раскрыл молитвенник.
Волнение внутри старого парадного зала было почти осязаемым. Оно витало в воздухе, своенравно возникало по собственной прихоти и мелькало то тут, то там, заражая тревогой и актеров, и зрителей спектакля.
Мэгги, невероятно стройная в своих мягких тонов юбке и жакете, тоже оказалась подхваченной этой волной. Предчувствия, очевидно, все-таки обманули ее. Все кончится хорошо. Она видела это по лицу Лайзы. Дело было совсем не в том, как она выглядела, а в чувствах, которые были написаны на ее лице. Все было так, словно неимоверно величественный парусник наконец обогнул мыс Доброй надежды. Избитый и потрепанный штормом, он победил стихию и теперь, испуганный, проверенный на прочность бурным морем, еще более сильный и горделивый, входил в спокойные воды. От Лайзы исходило сияние, в нем были великолепная самоуверенность и глубокая безмятежность, каких Мэгги в ней прежде и не видела, и она всем сердцем радовалась за подругу.
