Притяжению вопреки (СИ) - Навьер Рита (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
Впрочем, трудности меня никогда не останавливали. А когда кажется, что сделать ничего невозможно, — так это вообще самое любимое. Но трудности преодолевать приятно, когда потом будет результат. А тут какой результат? Завоевать её, чтобы она потом меня в аэропорт проводила? Ну бред же.
А всё же что могло значить — не её выбор? Может, она развелась? Отсюда и грусть? А ещё интересно: то, что у нас, по её словам, мало общего — это как? Плохо или хорошо? Ну, типа, противоположности притягиваются или не о чем даже поговорить?
В этих раздумьях я всю ночь и проворочался. Только под утро удалось задремать.
Проспал, конечно. А проснувшись, в первый момент не мог сообразить, отчего всё так болит, а нос — особенно. Потом увидел себя утром в зеркале и понял, что на работу не иду ни сегодня, ни завтра, ни ещё неделю как минимум.
Набрал Иваныча, пожаловался ему, даже продемонстрировал свой потрёпанный фасад — специально звонил через FaceTime. Тот всполошился, заквохтал: надо врачу показаться! Надо сделать снимки! И полицию вызвать непременно!
Я наврал, что уже, и перешёл к главной теме:
— Над прогой я поработаю здесь, на месте. Пусть только Паша откроет мне удалённый доступ.
— Может, тебе лучше отдохнуть несколько дней? Болеешь ж…
— Да не нужен мне отдых. Просто я некрасивый пока, а вообще всё со мной нормально. Чего время-то терять?
Иваныч помешкал, но уступил. Пообещал распорядиться. Пожелал скорейшего выздоровления. Я аж растрогался немного.
Через полчаса мне и впрямь позвонил Паша. Сначала выспросил, куда я пропал, и только потом открыл удалённый доступ.
Работа — это хорошо, работа — это просто замечательно. Ничто так не спасает от скуки и не отвлекает от мучительных мыслей, как работа. А я себя, если честно, изъел уже насквозь.
Серьёзно, это какое-то тихое помешательство. Отгоняешь мысли, а они лезут и лезут. И такие неприятные… Я и вчера сам себе не понравился, а сегодня, при свете дня и вовсе содрогался от воспоминаний.
Она ведь наверняка каким-то придурковатым лошком меня теперь считает. И не без причины, чего уж. Мало того, что меня уделали на её глазах, так я ещё зачем-то стал ей расписывать, как круто рублюсь в контру. Нафига? Вот нафига?! Все эти сетевые побоища для неё же пустой звук. Думает, наверное, что я инфантильный, хвастливый дебилоид. То-то она и насмехалась.
Чёрт. Позорище. Язык мой — враг мой. И что делал мой мозг, когда я втирал ей про эйсы? Сто пудов она считает меня напыщенным дураком. Дураком с дурацким именем. С дурацким именем и побитой физиономией. Аллес!
За какие-то несколько часов моя самооценка рухнула с высот Олимпа, заползла, вся покалеченная, под плинтус и корчится теперь в предсмертных судорогах.
Это даже хорошо, что я теперь не буду ездить по утрам в офис — с ней не встречусь. А то в глаза смотреть стыдно. Хотя так охота её увидеть… Ну, ничего, перетерпим.
С утроенным азартом я нырнул в работу. Ну и правда, забыл обо всём. Спасибо вам, родные массивы, где я чувствую себя богом. Где моё почти раздавленное эго ожило и даже приподняло голову.
Выдернул меня из нирваны телефонный звонок. Иваныч. Всё-таки душевный он человек, хоть и буржуй. Поинтересовался сначала, как я сам, а уж потом спросил о деле.
А я, между прочим, превзошёл сам себя. Сделал сегодня столько, сколько обычно делаю дня три-четыре.
Лишь потом, поговорив с ним, я обратил внимание, что, оказывается, уже стемнело. Уже вообще вечер, восьмой час. То-то в животе у меня духовой оркестр.
Только я взялся набрать местный ресторан доставки, как телефон требовательно загудел. Я взглянул на экран и чуть не выронил его из рук. Анита. Анита! С ума сойти!
Я набрал полную грудь воздуха, с шумом выдохнул и только потом ответил на звонок.
— Добрый вечер. Я… — она вдруг запнулась, как будто смутилась. Ну неужто? — А вы сейчас дома? Один? Не заняты?
Я прямо опешил и от изумления смог выдавить только:
— Да.
— Можно я к вам сейчас зайду? Я ненадолго…
— А зачем? — брякнул я, явно будучи не в себе.
Но это простительно — девушка мечты вдруг звонит на ночь глядя, спрашивает тебя, один ли ты и просится зайти в гости. Тут любой одеревенеет.
— Нельзя?
— Да нет, можно. Заходите, конечно, — вовремя спохватился я.
— Хорошо, я буду минут через двадцать.
С минуту я таращился ошалело на погасший экран, потом проморгался и оглядел жилище. Чёрт!
Я стрелой ринулся стелить кровать, затем — собирать по полу носки, по полкам и прочим поверхностям — немытые кружки и обёртки из-под шоколадок, и всё это прятать. И развил при этом такую скорость, что, сто пудов, побил бы все рекорды. Как финальный аккорд — ворох одежды с кресла запихнул в шкаф, а мусорный пакет вынес на балкон.
Когда она позвонила, я открыл дверь, очень довольный и порядком запыхавшийся.
— Добрый вечер, — повторила она своё чопорное приветствие.
— Ещё какой добрый, — светился я. Как же всё-таки здорово, что она пришла! Я от радости даже конфузиться перестал.
Она прошла в комнату. Огляделась, присела на краешек дивана, на котором я весь день валялся с ноутом.
Блин, сон какой-то!
— Как ваше самочувствие? — спросила она с таким сожалением, словно я на смертном одре лежу-подыхаю.
— Да ничего, — пожал я плечами, — только всё тело болит, как будто меня вчера побили.
Она взглянула на миг растерянно, потом коротко рассмеялась. От её смеха, от её синих глаз, от осознания того, что она тут, рядом, меня вело не по-детски.
— А я вам пирог принесла. С брусникой, — сообщила вдруг она. — Пекла не я, конечно. Но он вкусный, я такой уже покупала. Ну и решила вас угостить. Просто не знала, как ещё вас отблагодарить… мой герой.
— Да бросьте вы, — смутился я. — Было б за что благодарить. И на роль героя я, увы, не тяну.
Она широко, без тени насмешки, улыбнулась мне.
— Зря вы так думаете. Герой не тот, кто целую команду врагов в одиночку перебил, а тот, кто, зная, что силы неравны, всё равно вступает в…
Она не договорила и так загадочно замолчала, что мне жарко стало.
— Угу, слабоумие и отвага — наше всё, — отвёл я взгляд в сторону, потому что не мог больше видеть эту синеву. Особенно когда она так молчит и так смотрит. Иначе, казалось, точно с ума сойду.
— А давайте чай попьём? — предложила она, выждав мучительно долгую паузу.
Мы перекочевали на кухню. Слава богу, я на кухне почти не появляюсь, и поэтому тут чисто. Ну вот только чайником и микроволновкой пользуюсь, а ем в комнате, не отлипая от ноута.
— А где у вас кружки? — спросила Анита, с удивлением глядя на пустую сушилку.
— Не обзавёлся, — не моргнув, соврал я, вспоминая, куда на самом деле их припрятал. Кажется, в шкаф? Или на балкон вынес?
— Я тут не живу, временно обитаю, — поспешил объясниться.
— А, снимаете?
— Ну, не совсем. Это квартира на бюджете у одной конторы. А меня пригласили как специалиста, кое-какую работу выполнить. Ну и вот жильё на время предоставили…
— Как интересно! А вы специалист в какой области? Дайте-ка угадаю! Программист?
— Ну, можно и так сказать.
— Вы, наверное, какой-то необыкновенный программист, раз вас аж из другого города пригласили?
Я чуть было не разразился одой во славу себя любимого, но вовремя спохватился. Вчера уже и так достаточно себя похвалил. Поэтому просто скромненько пожал плечами.
— И надолго вы тут?
— Ещё на месяц примерно. Как закончу работу, так и вернусь домой.
Она понимающе кивнула.
Вот я дурак. И зачем сразу вывалил ей правду о том, что я командировочный? Теперь она к себе уж точно не подпустит. Но я же и не собирался… Не собирался, но очень хотел… Чёрт, как с ней сложно!
— Соскучились по дому? Вы теперь из-за ушибов… задержитесь, наверное?
— Почему?
— Ну вы же пока дома сидите, не ездите на работу… Я вас сегодня, если честно, высматривала на остановке. Переживала потом весь день… из-за меня же всё это произошло…
