Когда птицы молчат (СИ) - "Птичка Певчая" (книги онлайн полностью .txt) 📗
Я думала, эти сливы никогда не отмоются… — она замолкает, когда видит нас.
Привет, — я улыбаюсь ей.
Здравствуйте, — она немного ошарашено смотрит на Вронского. Влад ей ничего не говорил?
Привет, — Сергей тепло улыбается ей.
Проходите, не стойте в дверях.
Мы устраиваемся на диванчике с приятной текстильной обивкой терракотового цвета.
Инна неловко мнется у входа в зал. В конце концов, она отправляется на кухню и я слышу звон стаканов и мягкий шлепок дверцы холодильника. Она появляется с подносом в руках. В запотевших стаканах домашний лимонад. А у меня все никак руки не дойдут сделать его. Вот хозяюшка!
Начинаю разговор первой.
Влад, мы оставим у тебя Женю на три дня, хорошо?
Хорошо. А что случилось?
Есть неотложное дело, поэтому нам потребуется немного больше времени. Если тебе будет сложно, я попрошу маму.
Да нет, все в порядке.
Вронский наблюдает за нами пристально, как коршун. Мне интересно, неужели он до сих пор думает, что я испытываю какие-то романтические чувства к бывшему мужу? Губы Сергея трогает едва заметная улыбка. Скорее всего, он сам хочет сообщить новость.
У нас есть одна просьба. В конце сентября мы хотим уехать недели на две, но на этот раз без Жени, — начинает Вронский.
Конечно, не вопрос. Я возьму ее.
Влад, она будет ходить в школу. Ее уже так просто не отстранишь от занятий. Она пропустит что-то, да и в самом начале занятий, когда все только знакомятся друг с другом, это нежелательно, — объясняю я.
Нужно приехать в Киев?
Было бы идеальным вариантом. Как у тебя будет со временем?
Я могу взять часть отпуска. Но что за спешка?
Ира выходит за меня замуж, и мы хотим ненадолго уехать.
Влад молчит, Инна издает восторженный вздох, Женя заговорщицки улыбается и убегает в комнату, где играется Максим.
Ну что ж, я вас поздравляю, — Влад встает, протягивает Сергею руку и потом неуверенно поворачивается ко мне. Он старается держаться непринужденно и показать, как рад предстоящему событию, но в его глазах мне мерещится легкая грусть. Он целует меня в щеку.
Спасибо, — я отвечаю улыбкой.
Очень за вас рада, — Инна явно довольна. Для нее это означает окончательный разрыв между мной и Владом. Если у нее и были какие-то сомнения относительно нас, то сейчас они полностью рассеялись.
Мои родители воспринимают новость гораздо более холодно. Отец, конечно, порадовался за нас, но даже его слова в той ледяной атмосфере, какую создала мама, не смогли согреть мое сердце. Сухое «поздравляю» разбилось о меня и впилось тысячью осколков, словно в меня бросили сосулькой.
Я не говорила Сергею о том, какие у меня отношения с родителями, но, думаю, он догадался.
Прости, — уже садясь в машину, извинилась я за маму.
Не одобряет меня?
Думаю, дело не столько в тебе, сколько в ней. Этой связано с одной историей, которую моя семья пережила много лет назад. Но как видишь, последствия до сих пор дают о себе знать.
Отец Сергея жил в частном доме. Одноэтажное здание в очень престижном районе было отделано декоративным кирпичом песочного цвета, под стать ему забор с кованными вставками. Многолетние ели, ухоженные газоны и белый «Мерседес» перед гаражом дополняли картину богатства и респектабельности.
Сергей припарковался возле автомобиля отца и открыл мне дверцу.
Его отец вышел на крыльцо, чтобы встретить гостей.
Высокий мужчина, очень статный, с волосами цвета пепла из-за обильные седины в темной шевелюре, смотрел на меня проницательными темными глазами. Сначала мне показалось, что он кареглазый, но подойдя ближе заметила, что они темно-зеленые, немного помутневшие с приходом старости, но такие же красивые и живые, какими должны были быть в молодости.
Здравствуй, отец!
Сын! Молодец, что заехал, — он хлопает по плечам Сергея и косится на меня.
Это Ира. Ира, это мой отец, Петр Кононович.
Я протягиваю ему руку, он пожимает ее сдержанно, как мужчина, который больше привык целовать руки женщинам, а не по-мужски трясти их.
Очень приятно. Прошу вас, проходите.
Внутри дом выглядит просто невероятно. Аскетично и дорого. Дерево и декоративный камень, большое пространство разделено на зоны, массивная мебель из орехового дерева, преобладание кожи в отделке.
Гостиная была такой огромной, что я удивилась, неужели в этом доме есть еще какие-то комнаты. Хотя я заметила лестницу. Наверное, на мансарду, потому что для наличия второго этажа здание было слишком низким.
Рад, что ты приехал навестить меня. А то здоровье уже совсем ни к черту.
У доктора был?
Да разве он меня чем-то обрадует? Артрит, лекарства, да кому оно надо? Давай лучше о хорошем, — он переводит взгляд на меня.
Вообще у нас есть повод.
Вот как?
Мы с Ирой вскоре поженимся.
По лицу мужчины начинает расплываться медленная улыбка. Наконец, у меня отлегло от сердца. Я боялась, что не понравлюсь отцу Сергея. Возможно, он представлял рядом с сыном женщину моложе или эдакую деловую леди. А тут я — худенькая, уже обкатанная жизнью, с довеском в виде довольно взрослой дочки.
Петр Кононович действительно был видным мужчиной. Я догадываюсь, чем он привлек Наиру в молодости. Волевой подбородок с ямочкой, говоривший о твердом характере владельца и железной воле, о склонности все решать по собственному усмотрению, не принимая в расчет мнение других; цепкий взгляд зеленых глаз, подмечавший все — от моей нервозности, проявившейся в постукивании пальцами по чехлу мобильного телефона, до постоянных взглядов на Сергея, уж не знаю, какими они были, но это явно пришлось по душе его отцу; правильные линии лица, строгие, даже аскетичные, словно эти черные брови не были предназначены для того, чтобы изгибаться в изумлении, уголки малоподвижного рта не приподнимались и не опускались, скрывая эмоции, а крылья точеного носа не умели трепетать от волнения.
Сейчас сын сообщил этому человеку о своем намерении жениться, а единственной видимой реакцией стала улыбка, немного растянувшая рот по строгой горизонтальной линии.
Я рад за тебя, сын. И за вас, Ира. Когда планируете мероприятие?
Мы просто распишемся и уедем куда-нибудь.
Опять плюешь на традиции.
Не считаю нужным устраивать торжество, когда на самом деле это касается только нас двоих.
Но ты решил лично приехать и сообщить мне о свадьбе. И на этом спасибо. Хорошо, что хоть с будущей женой познакомил заранее. Кстати, очень рад, Ира, вы красивая женщина.
Спасибо.
У нас есть еще кое-какие дела, — добавляет Сергей. По тому, как напрягаются его руки, я понимаю, что разговор сейчас зайдет о Наире.
Какие именно?
Я встречусь с матерью.
Петр Кононович хмурится. Все-таки это лицо может меняться, как у обычного человека под властью эмоций.
Она вышла на тебя, — медленно говорит он, не спрашивая, а констатируя факт. При этом рот его едва заметно кривится в презрительной гримасе.
Она случайно познакомилась с Ирой.
Вот уж, действительно, удивительное совпадение. Я ничего не говорил ей о тебе, как ты и просил.
Да. Совпадение действительно странное. Ты знаешь о ее состоянии?
О каком состоянии? — черные брови практически сходятся на переносице.
У нее рак. Скорее всего, она умирает.
Сколько людей видели этого стареющего мужчину таким, каким вижу сейчас я? Уверена, что на работе он был всегда в том образе, в котором предстал в момент встречи с сыном, когда знакомился со мной, слушал новости о предстоящей свадьбе. Наверное, даже в домашней обстановке его лицо больше напоминало маску. Но сейчас вся сдержанность, весь этот невероятный самоконтроль дал трещину. Всего на одну секунду я увидела, как изумление и тоска зажгли глаза ярким зеленым пламенем, в котором мелькнула и былая любовь, и страстное помешательство на одной единственной женщине, разбившей ему сердце. Морщины вокруг рта обозначились резче, нижняя губа дрогнула. Но потом он опять взял себя в руки, и лицо разгладилось.
