Вкус яблочных зёрен (ЛП) - Хагена Катарина (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
одежду".
Макс даже не смотрел вверх, а с большим спокойствием плыл сквозь тёмную воду. Я
могла бы проплыть мимо, одеться и поехать домой, а он бы ничего не узнал. Позже я
задавалась вопросом, "Хотел ли он дать мне именно такую возможность?" Ну, во всяком
случае, я негромко позвала:
— Эй.
Макс не услышал, и я должна была крикнуть ещё громче:
— Привет!
И:
— Макс!
Тогда он дёрнул головой в мою сторону. Между тем, мы были на одинаковой высоте.
Отодвинув мокрые волосы вверх, которые приклеились к его лбу, Макс спокойно на меня
посмотрел.
– Привет, — сказал он, немного задыхаясь.
Макс не улыбнулся и, даже прохладно не смотрел. Казалось, он ждал. Наконец, вскоре
мужчина поднял руку из воды и помахал. Движение, которое, кажется, являлось в половине
первого смущённым приветом, а наполовину белым флагом в его задержке.
Моя серьёзность была недолгой, так как его волосы на лбу торчали торчком. Я не
смогла удержаться от смеха:
— Это всего лишь я.
— Да.
Мы стояли друг перед другом и старались шевелиться как можно меньше, но наши
ноги яростно передвигали воду, чтобы мы не утонули. При этом мы судорожно искали тему
для любезно отстранённого разговора. Я была голой, а он — мой адвокат. Все это
пронеслось в моей голове и не способствовало тому, чтобы придать моей беседе искристую
ноту. В то же время, я отчаянно обдумывала, как можно справиться с достойным уходом.
Маленький кивок и улыбка — не слишком сердечно. Может, легко брошенное "пока" и
продолжить плавание. Это показалось мне подходящей стратегией. Я глотнула воздуха и в
приветствии подняла руку из воды. Но при этом случайно пихнула порцию воды в рот. К
сожалению, я испугалась, потому что, действительно, сделала очень глубокий вдох. Я
закашляла, захрипела, начала плескаться обеими руками по воде, и слёзы подступили к моим
глазам. Должно быть, моя голова приняла странный цвет, так как Макс слегка улёгся на бок,
прищурил глаза и с интересом наблюдал моё дикое поведение в чёрном, ранее гладком озере.
Какая-то птица вспорхнула. Я снова закашляла, вынырнула, погрузилась и вынырнула
наверх. Макс подплыл ближе.
— С тобой всё нормально?
Пытаясь заговорить, я сначала выплюнула ему в лицо небольшое количество воды.
— Да, конечно, всё нормально! — прохрипела я. — А с тобой? — Макс кивнул.
Я поспешно поплыла назад к берегу. Время от времени я останавливалась, чтобы
прокашляться. Когда незадолго до выхода из воды я оглянулась, Макс плыл за мной. Он был
около меня и больше не плыл кролем. "Боже мой! Я что, должна сейчас бежать нагишом из
воды и судорожно кашлять?" Я уже точно видела, как буду торопливо пытаться дёргать
чёрную одежду над головой и плечами и, не вытираясь, стану застревать с поднятыми
руками. Слепая и спутанная, так как моя одежда была из прочной хлопчатобумажной ткани,
я стану падать с велосипеда. Зацепившись, я разорву платье и повисну на педали велосипеда.
Пока я буду крепко привязана, какой-то торопливо прихрамывающий мужчина с
велосипедом позади меня будет недовольно слушать мой истошный вопль, разносящийся
далеко над поверхностью чёрного озера. И каждый, кто услышит, будет таким несчастным и
с застывшим сердцем в груди, и он никогда больше не будет…
– Ирис.
Я повернулась. На этот раз мне, по крайней мере, не надо выходить из воды, потому
что я уже могла стоять.
– Ирис. Я. Ну. Я рад, что вижу тебя. Честно. И Мира тоже любила озеро. Оно было
просто. Ну да, ты знаешь, каким оно было.
– Оно было чёрным. Я знаю.
"Оно было чёрным, я знаю? Я только что это сказала?" Макс должен считать меня
совершенно тупой. Я действовала, как будто только что сказала что-то очень умное, и
спросила:
– Как идут дела у Миры?
– О, хорошо, ты знаешь. Она уже давно здесь больше не живет. Мира — тоже юрист. В
Берлине.
Тем временем Макс тоже встал ногами на твёрдое дно. Мы оба стояли в отдалении друг
от друга.
– Берлин. Это подходит. Уверена, она в классной фирме, и носит дорогие чёрные
костюмы и чёрные сапоги.
Макс покачал головой. Казалось, он хотел что-то возразить, но передумал и
нерешительно сказал:
– Я уже давно её не видел. После смерти. После смерти твоей двоюродной сестры она
больше не носила чёрный цвет. И больше не приходила сюда. Время от времени мы
созваниваемся.
Я не знаю, почему меня так потрясло. "Мира носит цветное?" Я посмотрела на Макса.
Он выглядел немного как Мира, и имел больше веснушек, но она их уже отбелила. Его глаза
были разноцветные. Карие. Ещё было там что-то светлое, зелёное или жёлтое. Те же тяжёлые
веки. Я вспомнила о них снова. Его глаза я уже знала, когда мы были ещё детьми, но тело
было мне незнакомым. Между тем, он был достаточно крупным экземпляром, чем я, и
немного располагающим. Светлокожий, гладкий, не очень широкий, но натренированный. Я
взяла себя в руки:
— Макс.
— Что ещё?
— Макс. У меня нет полотенца.
Он несколько смущённо посмотрел на меня, показывая подбородком на свою кучу
одежды, и открыл рот. Но, прежде чем успел предложить мне своё полотенце, я быстро
сказала:
– И у меня нет купальника. Я имею в виду не…
Я нырнула в воду немного глубже, чем взгляд Макса позволял ему задержаться поверх
моих плеч. Он кивнул. "Могла ли я там узнать спрятанную ухмылку?"
– Хорошо. Так или иначе, я хотел поплавать ещё немного. Бери, что тебе нужно, —
произнёс он, коротко кивнул и поплыл кролем.
— Какой приятный, серьёзный молодой человек, и так вежлив, — пробормотала я,
когда выходила из воды и удивлялась, почему так едко прозвучало. Вначале я не хотела
брать его полотенце, но потом взяла и долго вытиралась, пока совсем не высохла. Я надела
свою одежду. И когда садилась на велосипед, чтобы вернуться, то посмотрела вдоль озера и
увидела, как Макс стоит на другом берегу. Я коротко махнула. Он поднял руку, и тогда я
поехала.
Глава 6.
Когда я приехала домой, воздух над асфальтом уже нагрелся так, что мерцал. Казалось
улица превращалась в реку. Я задвинула велосипед в прихожую, где всегда влажный
полумрак поднимался из глинистой почвы и побеленные известью стены изливали холод.
Светлые плечи Макса в чёрной воде. Глаза как болото и топь.
"Должна ли я просмотреть документы? Проверить документы на наследство? А я
вообще что-то получила? Или собрать куски воспоминаний? Побродить дальше по
комнатам? Выйти? Взять шезлонг и почитать? Посетить господина Лексова?"
Я достала из шкафа белую эмалированную миску и пошла в огород к смородиновым
кустам. Было хорошо знакомое чувство тёплых ягод, которые так нежно берут в руку как
птичьи яйца. Наверху, где на ветке висит гроздь, отрывают одной рукой, пока другой держат
ветвь. Быстро и спокойно мои руки рвали спелые ягоды. Я села на поперечные сосновые
балки и откусывала зубами эти молочно-золотистые ягоды от зелёного основания. Они были
кислыми и сладкими одновременно, с горькой косточкой и тёплым соком.
После тёплого сада я пошла назад в дом. Большая сине-зелёная стрекоза рванула через
кусты как напоминание, мгновение повисела в воздухе и исчезла. Пахло спелыми ягодами и
землёй. И ещё чем-то гнилым, возможно, помётом, мёртвым животным и тлеющей мякотью
плода. У меня появилось внезапное желание вырвать руками сныть, которая разрослась. Что
