Хранитель ключей - О' (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Скорость движения не менялась. На самом деле две полуголые женщины почти не привлекали внимания людей, закрытых в своих машинах, наполненных охлажденным воздухом.
Почему она любила Лос-Анджелес? Потому что пряные соленые волны Тихого океана набегали на город, смывая грехи, очищая и даруя надежду? А может, просто из-за упрямства? «Но я все равно возьму от жизни все», — сказала она себе и вогнала в магнитолу диск Андреа Бочелли.
Кэт набрала домашний номер, чтобы проверить сообщения. От Лей ничего. Она позвонила в справочную и заставила их набрать домашний номер Рея Джексона. Там тоже не отвечали. Упорно не желая сдаваться, она позвонила ему на работу, но ей сказали, что у него селекторное совещание и его нельзя беспокоить.
Расстроившись, Кэт решила поехать в Топанга, чтобы встретиться с этим загадочным человеком, за которого вышла замуж Лей. Но сначала она в последний раз отметилась на работе.
Скучала ли Лей по ней? Она всегда с трудом заводила друзей. Кэт вспомнила, как однажды открыла входную дверь в доме на Франклин-стрит и обнаружила пакет и карточку, на которой было написано: «Моей подруге». В пакете находилась маленькая картинка в рамочке, на которой были изображены две девочки, стоящие на берегу спиной к художнику.
Лей любила дарить такие подарки — вещи, над которыми она работала втайне ото всех. Она никогда не дарила их на день рождения или Рождество.
Был ли тогда подходящий момент, чтобы изменить историю их дружбы, вместо того чтобы позволить случиться нехорошим вещам?
После окончания колледжа Том нашел работу, как нельзя лучше подходившую для человека, специализировавшегося на политических науках. Год он проработал на фабрике по изготовлению кетчупа. На протяжении этих долгих месяцев он приходил домой, забрызганный томатным соусом, что делало его похожим на жертву убийцы или на преступника. Наконец он уволился. Потом работал на подъемнике в компании, производящей контейнеры. По вечерам и в выходные он занимался в любительском театре: его внешние данные позволяли играть многочисленные роли второго плана. Когда у него стало более или менее получаться, он сыграл несколько больших ролей, нашел импресарио, который в один прекрасный день выбил ему роль в фильме. Кэт потянула Лей, чтобы она посмотрела, как он, одетый в красный пиджак, открывает дверь Хиту Леджеру со словами: «Сюда, сэр!»
Они хихикали и поддразнивали его весь вечер, обсуждая то, как он попал в кино и каким стал прекрасным актером.
— Сюда, сэр! — повторяли они, пока не поняли, как по-идиотски выглядят со стороны. Лей считала очень забавным то, что он так увлечен киноиндустрией.
Том получил роли в нескольких крупных пьесах, о которых было несколько хвалебных откликов в «Таймс», а потом однажды вечером…
Кэт тогда исполнилось двадцать шесть с половиной, Лей было двадцать шесть, а Тому двадцать пять. Они пришли на спектакль с его участием — «Прыгуны» Тома Стоппарда в «Ахмансоне». После спектакля он появился, ухмыляясь и держа в руках букет цветов от неизвестного почитателя. Пока они его ждали, Том радостно дал несколько автографов и пофлиртовал с поклонницами. Лей попятилась со смешным выражением на лице.
— Ух, ох! — воскликнула Кэт, взглянув на подругу.
— Ты когда-нибудь по-настоящему смотрела на своего брата?
— Не так, как ты.
— Он превратился в…
— Наверное, я не должна удивляться.
— Он прекрасен.
С этого вечера Лей и Томми наконец начали встречаться. Они были так долго знакомы (Томми — глупый младшенький братец Кэт), что их отношения развивались очень быстро. Они устраивали двойные свидания с Кэт и ее тогдашним парнем. Она, как всегда, много времени проводила вместе с ними. После двух бурных месяцев Лей переехала к Тому на Бальбоа-айленд в Ньюпорте.
Конечно, это была проблема. Отец Лей Джеймс Хаббел недолюбливал Томми: всех актеров он считал тщеславными бедняками. Наедине он отговаривал Лей встречаться с Томом: по его мнению, такие люди не созданы для брака.
— Я занимаюсь этим для развлечения, — однажды заявил Том на обеде у родителей Лей, не обращая внимания на мистера Хаббела, сидевшего во главе стола и сокрушенно качавшего головой. — Чего я действительно хочу, так это поехать на Фиджи или Маркизские острова, найти мирный уголок и построить там ферму.
— Как практично, — заметил мистер Хаббел. Он как-то недобро улыбался.
— Нет, Джим, — еще одна провокация Тома, — я уже все обдумал. Вы заплатите правительству за аренду лагуны, наймете парня, который умеет разводить устриц, и получите жемчуг. Весь мировой рынок. Или можно выращивать бобы.
Очень долго Лей считала, что Том сказал все это из вредности. Прошло время, и она поняла, что он не шутил.
— А что, если я не захочу жить на острове? — спросила Лей, когда они сидели на скамейке у крыльца дома Тома на Бальбоа-айленд. Они только что поели мяса, жаренного на вертеле, и собирались прогуляться по пляжу и выпить пива. Кэт уселась на ступеньках и принялась красить ногти на ногах.
Том поцеловал Лей, зарылся лицом в ее волосах и сказал:
— Ничего. Всегда есть запасной вариант.
— Что за вариант?
— Понятия не имею. Все, что угодно.
— У тебя даже нет счета со сбережениями.
— Нынче деньги приходят и уходят очень быстро. — Он махнул рукой в сторону пылающего заката. — У нас все нормально, не так ли?
Но это было не так. Лей устала от вечеринок и, как ей казалось, бесцельного существования Тома. Между подработками и прослушиваниями он играл в волейбол на пляже или ходил с друзьями по гостям, в то время как она трудилась не покладая рук, единственная получая стабильную зарплату.
Лей говорила Кэт:
— Я не могу смотреть, как он просто бездельничает! На днях он сказал, что найдет настоящую работу, но я знаю, как все будет дальше. В конце концов он меня возненавидит.
— Не возненавидит. О Лей, он с ума сходит по тебе. Он сделает все, что ты захочешь, только бы не потерять тебя.
— Думаю, Томми не понимает, что значит быть взрослым, — посетовала Лей.
— Раньше это тебе в нем нравилось.
— В следующем месяце мне будет тридцать, — добавила она.
Потом она встретила Рея Джексона. Лей переехала назад к родителям и где-то месяц встречалась и с тем, и с другим. Она сказала Кэт, что решила порвать с Томом, который тогда об этом еще не подозревал.
— Рей основательный, умный, энергичный человек. Он, как и я. Мы — творческие люди.
— Ты так говоришь, как будто Томми не такой.
Лей бросила на нее взгляд, полный сердечной скорби, страха и решительности:
— Том очарователен, но он недостаточно заботится о том, что действительно имеет значение. Он не для меня. Рей, как и я, относится к жизни серьезно.
— Том любит тебя!
— Рей тоже.
— Но… — Что могла сказать тогда Кэт? — Не обижай его.
Этот разговор или спор — называйте, как хотите, — ничем хорошим не кончился. Лей сообщила Кэт, что ей придется все рассказать Томми, если он не поймет сам. Кэт считала, что это жестоко. Она была обеспокоена, но думала, что брат переключится на другую симпатичную девчонку, как всегда поступал в прошлом.
Но Том этого не сделал.
Он вел себя как сбитый грузовиком человек, которого бросили умирать на дороге. Он умолял Лей вернуться к нему. Он устраивал ей полные отчаяния сцены. Это продолжалось до тех пор, пока Лей не потребовала, чтобы он навсегда оставил ее в покое.
Так он и сделал. На следующий день Лей с Кэт поссорились. Было сказано много слов, много жестоких слов, вызванных горем и виной.
Кэт подумала, что она должна сейчас же прекратить думать о Томми и о том, что она сделала для него. Она выкинула все это из головы и вернулась на шоссе, чтобы направиться на север. Час пик она восприняла как кару небесную.
Приблизительно в полшестого, почти через полчаса после того, как Кэт подъехала к дому Джексонов в Топанга Кенион, появился «Порше-Бокстер» — черный, блестящий, как огромный тропический жук, с затемненными стеклами. Вместо того чтобы заехать в гараж, он остановился возле нее. Из «порше» вышел мужчина, подтянутый, высокий — под метр девяносто. Он был похож на итальянца: темные волосы, холеное лицо без морщин на благородном лбу.
