Жестокие и любимые (ЛП) - Вульф Сара (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
«Когда оно просит еды, корми его сразу же и маленькими порциями. Пока оно накормлено, оно не взбунтуется, и ты никогда не навредишь тому, кому не хочешь. – Эхом раздаются слова Грегори в моей голове. – Пока оно накормлено, ты хозяин».
Вышибалы разнимают нас, и, пока они выводят меня наружу, я киваю брюнетке, которая, как и все в клубе, подошла, чтобы понаблюдать за дракой.
– В твой напиток подсыпали наркотики. Предлагаю взять такси до дома.
Она приходит в ужас, а ее друзья обнюхивают напиток в ее руке. Ее напуганное лицо – последнее, что я вижу, прежде чем меня выкидывают на дорогу. Чудовище дает мне достаточно сил, чтобы добраться до кампуса и завалиться на кровать. Слепая ярость быстро исчезает, охладевая, как лава, столкнувшаяся с океанской водой.
Я хозяин.
Я больше никогда не причиню боль тому, кто ее не заслуживает.
– 8 –
3 года
48 недель
4 дня
Кайла все понимает, потому что она ничего не понимает. Она подобна сухой губке, на которую я выливаю ведра воды. А иногда и писаю. С большим воодушевлением.
Здорово наконец-то пообщаться с ней по скайпу, за всю неделю мы обменялись лишь парой смс.
Болтая, мы обе красим ногти на ногах.
– Айсис, ты меня убиваешь, – стонет Кайла.
– Надеюсь, не буквально. Если только ты не собираешься стать зомби. Тогда пожалуйста, мне определенно понравится быть единственной девушкой в мире, у которой есть подружка-зомби.
– Да не умираю я. Я просто разочарована. Не могу поверить, что вы с Джеком просто… не…– Я выгибаю бровь, ожидая продолжения. Она возмущенно фыркает, а затем, во внезапном порыве ярости всплеснув руками, чуть не опрокидывает флакончик с зеленым лаком. – Он уехал, ты уехала, а теперь вы оба в одном и том же месте, и я тебе уже это говорила, так почему вы не воспользуетесь этой, сверхочевидно, предопределенной возможностью, чтобы совокупляться как безумные обезьяны?
– Потому что, милая Кайла, в жизни есть кое-что поважнее животных инстинктов. Странно, знаю.
– Слушай, – она стискивает зубы и осторожно добавляет зеленую полоску на большой палец, – я просто хочу сказать, что он всегда выкидывал какую-нибудь странную джекоподобную фигню, но раньше тебя это не останавливало! Ты постоянно к нему цеплялась…
– В надежде как следует врезать, – вставляю я.
– …когда он работал в «Розе», но сейчас стоило ему переспать с девушкой ради получения информации, как ты на него разозлилась?
– Я… я… – бормочу. – Это было раньше!
– А что изменилось?
– Раньше… мне…
Кайла выжидающе смотрит в камеру.
– Ты знаешь, что я хочу сказать! – причитаю я.
– Все равно скажи это, – требует она.
– Нет!
– Да!
– Какой убедительный аргумент.
– Не умничай, Айсис!
– Ладно! Он мне нравится. Он мне нравится, довольна?
– Значит, он тебе нравится. – Она откидывается назад. – Ты хочешь изредка обедать с ним и целомудренно обниматься.
– Боже, нет, мы же не в Англии семнадцатого века.
– То-то и оно, – продолжает Кайла. – Нравится. Ни два ни полтора. Это ничего не значит. Вот взять, например, нас с тобой. Ты мне не нравишься. Я люблю тебя.
– Гм…
– По-дружески, блин, извращенка! Я люблю тебя, и ты любишь меня, а также ты любишь Джека. Но иначе.
– Кайла… – предупреждаю я.
– Страстно.
– Нет.
– Любовью в значении «обнимай меня, пока мне станет нечем дышать».
– Ошибаешься.
– В значении «вторгнись в меня своим пенисом».
Я верещу, как напуганный крылан, и захлопываю крышку лэптопа, отчетливо слыша собственное сбившиеся гневное дыхание. Немного успокоившись, вновь открываю крышку и, глядя прямо в камеру, твердо произношу:
– В моей голове нет никаких мыслей о вторжении гениталий.
– Правда? – беспечно спрашивает Кайла, нанося песочный лак. – Потому что Джек сто процентов об этом думал. Неоднократно. Играя с ним.
– Кайла! Когда ты стала такой… такой…
– Потрясающей? Это все благодаря твоему влиянию.
Я молчу, пристально глядя на нее.
– И Рена, – сдается она. – Он очень содержательный и методичный. Однажды мне пришлось выслушивать лекцию по истории презерватива, пока я его надевала.
– Фу-у! Даже не знаю, что удивительнее: что он рассказал ее всего один раз или что из всех людей во всей мыслимой Вселенной именно Рен превратил тебя в сексперта.
– Короче, – резко произносит Кайла, – если ты хочешь встречаться с Джеком…
– Я не хочу! – протестую я. – Не хочу, не хочу, не хочу. Я больше никогда не буду ни с кем встречаться.
– Если ты хочешь переспать с Джеком… – конкретизирует она.
– Я НЕ ХОЧУ. И почему люди говорят «переспать»? Сон тут вообще ни при чем! Сон – это мирно и приятно, а секс – это… противоположность этому.
– Ты не можешь так говорить, – в ответ бросает она, – у тебя его никогда не было.
– Был! Один раз, – защищаюсь я, резко обессилев.
– Это был не секс, и мы обе это знаем.
– Слушай, здорово, что ты вся такая полная энтузиазма относительно секса, меня и Джека, нашей с ним близости. – Я вздыхаю. – Но ты кое-что забываешь. Я больше никогда не прикоснусь ни к одному парню. И ни один парень больше никогда не прикоснется ко мне. Кроме того, Джек даже не захотел бы ко мне прикасаться.
– Неправда.
– Я толстая.
– Ты на удивление не толстая.
– Я не такая красивая, как… любая другая девушка, которую он мог бы заполучить. Ты видела его лицо? У него была ты. Он мог бы заполучить долбаную Скарлетт Йоханссон, если бы действительно захотел.
– И, конечно же, штат Огайо просто кишит двойниками Скарлетт.
– В черном бикини.
Кайла вздыхает.
– Тяжело, понимаю. После всего, что случилось… Не знаю, каково это, но, должно быть, это тяжело. И мне очень жаль. Но ты ему действительно нравишься, Айсис. А он тебе. Вам, ребята, похоже, на самом деле интересно вместе, вы зажигаете друг друга странным, симбиотическим образом. Жизнь коротка. София нас этому научила. И я считаю, что вы должны попытать счастье вместе, прежде чем полностью списать друг друга со счетов из-за ложного мученичества.
– Ничего себе. «Мученичество». Наверное, ты единственная в мире действительно уделяешь внимание занятиям в колледже.
– Заткнись. – Она краснеет и наклоняется, чтобы закрыть свой ноутбук. – И не звони мне, пока хотя бы его не поцелуешь.
Я падаю лицом на клавиатуру лэптопа и, стеная, качаю головой.
В комнату резко врывается Иветта и, точно так же стеная, плюхается на свою кровать.
– Моя жизнь кончена!
Я встаю и заваливаюсь рядом с нею на кровать.
– Наконец-то. Время умирать.
И довольно долго мы просто молча дышим в подушки, проводя опыт по самоудушению. Иветта сдается первой, поднимаясь за глотком воздуха.
– Я кое с кем переспала, – признается она.
– Знаю. – Я поднимаю голову. – Слышала.
Иветта заливается румянцем вплоть до сережек-черепов.
– Мне жаль. Я не про секс, черт, нет, я не жалею. Это было чертовски хорошо.
– Ничего, если я поинтересуюсь, кто твой герой-любовник?
– Если честно, нет. Скорее наоборот.
Теперь мои мысли целиком сосредоточены на Иветте. Хорошее отвлечение.
– Это Стивен. С социального.
– Вау! – Иветта аплодирует. – Десять баллов за высказывание самого глупого дерьма, которое я когда-либо слышала.
– Бретт, который постоянно ходит в странных футболках.
– Ну конечно, я ведь хочу превратить свое влагалище в гонорейный рассадник.
– Намекни хоть. В смысле, дай мне как минимум семьсот подсказок. В виде эссе, с цитатами и сносками.
Иветта морщится, словно испытывает реальную боль, и вот тогда я улавливаю легкий аромат чего-то знакомого. Чего-то мускусного, сладкого и цветочного. Розы.
– Диа…
– Я лесбиянка, – шепотом прерывает меня Иветта, будто боится, что кто-то услышит ее в безопасности нашей собственной комнаты. Мы смотрим друг на друга в изумленном молчании, а потом я улыбаюсь и игриво ударяю ее в плечо.
