Просто о любви (Две половинки) - Алюшина Татьяна Александровна (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
Один сплоченный коллектив. Одна семья.
Когда от секунд, мгновений, миллиметров зависит жизнь людей, в самом прямом и конкретном смысле, и жизнь, здоровье и безопасность тех, кто работает рядом с тобой, чтобы принять правильное решение, рассчитать мгновенно риски, опасности, результат — ты обязан досконально знать о том, кто стоит с тобой плечом к плечу, — все! Его настроение, эмоциональное, физическое, психическое состояние, вплоть до мелочей — поел он сегодня или нет, выспался, собран, настроен на работу или думает о том, что осталось у него дома — проблемы, заботы, беда, тяготы душевные.
Каждый из них обязан знать товарища, как себя самого, и особенно руководители групп.
Спасение людей — дело коллективное, в их ведомстве, в МЧС, синдром «одинокого героя» — ругательное определение. Одиночки, считающие себя героями, только мешают своей инициативой, способной испортить, усугубить всегда непростую ситуацию.
Это не коллектив сотрудников на корпоративном развеселом выезде — этот коллектив обязан дышать в одном ритме, чувствовать друг друга, как чувствуют колдуны или влюбленные, знать все слабые и сильные стороны каждого члена команды.
Вот такая у них кухня.
Особая.
Поэтому вопросы о личной жизни, о причинах твоего хорошего-плохого настроения не только не зазорны, а обязательны! И никоим образом не было пустым любопытством: дело твое — пускать нас в свою личную жизнь или нет, но знать, что с тобой происходит, мы обязаны!
Дорога предстояла долгая — в Сибирь, где группа заполошных экстремалов, количеством двадцать один человек, предприняла поход в зимнюю тайгу, на выживание. Новый вид суперэкстремального отдыха для переевших обычных развлечений, не в меру богатых граждан. Группа канула, как все дилетанты, попадающее в тайгу, как водится, без вести.
Команда привычно и сноровисто устраивалась спать — лететь еще и лететь, а спать старались при любой возможности, впрок.
Больших в самолете и сон несовместимые вещи, но Степан устроил себе лежбище — не спать, так отдохнуть про запас.
— А Вера как же? — спросил устраивающийся рядом Лев Гурьевич.
— Вера так же. Все остальное «также»! — ответил раздосадованно Степан.
— Ну-ну! Посмотрим! — предрек старшой неопределенно, повернулся на бок, поерзал и затих, засыпая.
Степан усмехнулся, поворочался, устраиваясь удобней, закрыл глаза и подумал о не самом простом решении, для себя уже подписанном и печатью прихлопнутом: «Никакое не «ну-ну», и смотреть нечего!»
На следующий день после их встречи в кафе они с Надей поехали смотреть дом.
Накануне вечером, когда они ужинали, сестрицын муж разъяснял ситуацию:
— Дом и участок — это замечательно и весьма нефигово стоит. Я на правах твоего добровольного адвоката проверил все документы и не поленился, съездил, посмотрел. Красота! Современные, стильные хоромы, бывшая жена тебя не обманула. Поселок этот считается весьма престижным, и там много богатых домов новых русских. Не Рублевка, вестимо, но тоже очень солидно. Дороги, все коммуникации, телефонная линия с московским номером. Охрана поселка недавно установлена, и даже выделенная линия Интернета проведена. Но! — Он поднял руку с оттопыренным пальцем, заостряя внимание на важности заявления. — Ты понимаешь, что по закону получаешь половину всего? А именно: квартиры, Надеждиного бизнеса, всех активов, в том числе на счетах в банке, одну из машин, коих у нее две приблизительно одинаковой стоимости, и половину этого самого дома с участком. А это го-о-ораздо больше, чем просто дом. Намного больше!
— Никакие Надюхины деньги, бизнес мне не нужны, Юр, ты ж понимаешь. Мне просто надо где-то жить, и хотелось бы не в конуре. И все!
— Ты дом этот видел? — удивился зять.
— А как ты думаешь? Мы ж Надей туда наезжали в выходные. Она там парадные дачные посиделки устраивала. Правда, я там был последний раз года полтора-два назад. И не помню точно.
— А в каком он был состоянии?
— Да в хорошем состоянии! — не понял Степан вопроса.
И Юра объяснил то, чего не понял Больших.
— Так вот, сейчас он не в хорошем состоянии или приличном! Вникни — это настоящий, современный, полностью отделанный, отремонтированный супердизайнером и архитектором, оборудованный по последнему слову техникой и интерьером! Это дом для жизни за го-ро-дом! И тут возникает одна существенная проблема — транспорт! Дорога до Москвы и обратно. Ты съезди, посмотри, взвесь все. К тому же у тебя такая работа, которая обязывает быстро прибыть в головной офис по тревоге в любое время. Одно дело Москва — если пробки, сел на метро и доехал. А из Подмосковья как добираться? Бумаги еще не подписаны. Мы можем обязать Надю предоставить тебе комфортабельную квартиру в районе по твоему усмотрению, если уж ты у нас такой благородный и, кроме жилья, тебе ничего не надо.
— Я подумаю, — пообещал ему, как и бывшей жене, Степан.
Когда они с Надеждой вышли из машины у ворот дома, она повела его по участку, показывая, и в дом, по-деловому объясняя, где, что и как работает, но он не слушал.
Со времени, когда она притаскивала сюда Степана в качестве демонстрируемого гостям выставочного образца мужа, прошло больше полутора лет. За это время изменилась их жизнь, работа, они сами, став бывшими супругами, и неузнаваемо изменился этот дом и участок…
Все кусты и грядки ликвидировали, пространство между деревьями засеяли травой, как на рекламной картинке — идеальной, зеленой ровной травой. Деревья не тронули, и все сосны, две вековые ели, березки, рябина и яблони у ворот остались на месте. Возле дома красовалась альпийская горка, в самом дальнем углу участка, у забора появилась новенькая современная банька.
Дом же преобразился до неузнаваемости, собственно сам дом, стены не перестраивали, но он приобрел наружную художественно-дизайнерскую отделку в виде каменной облицовки, обновленную веранду с окнами-трансформерами, снимающимися на лето.
А внутри!
От входной двери сразу начиналась большая центральная комната-гостиная, слева широкая деревянная лестница на второй этаж, справа просторный коридор, из которого арка-вход вела в кухню и две двери в ванную и туалет. В гостиной стильный кожаный диван с креслами и стеклянным журнальным столом, на стене напротив камина — плоский экран телевизора, раздвижные двери в кухню, на противоположной стороне дверь в спальню, еще две двери, куда Степан не стал заглядывать. На втором этаже две гостевые комнаты, душевая и туалет, кабинет, потрясающий воображение темным деревом, книжными шкафами, монументальным антикварным столом, на котором красовался компьютер последней модификации, еще пара маленьких помещений хозяйского предназначения и в конце балконного прохода лестница в мансарду под крышей. Уютная комнатка с большим видовым окном, диваном, креслом и телевизором — для отдыха и при необходимости для гостей.
Кухня потрясала размерами, бытовым оборудованием и теплом деревянного кухонного гарнитура. Из кухни широкая лестница в подвал, поделенный на три части, — гараж на две машины, специальное хранилище для хозяйственных принадлежностей и продуктов, отгороженное помещение, в котором расположилась мини-котельная, бойлер для горячей воды, трансформатор, несколько щитков и рубильников и тренажерная! Настоящая, с небольшим окошком под потолком, с системой кондиционирования — беговая дорожка, станок со штангой, силовой тренажер и телевизор.
«Мой дом!» — первое, что подумал, почувствовал Степан.
Он осмотрел все бегло, не вдаваясь в подробности, не рассматривая деталей, не слушая пояснений Нади, потрясенный совпадением с этим преобразившимся домом. Он не приглядывался к мебели, цвету отделки, ко всякой столь важной ерунде — он впитывал атмосферу, дух этого дома сразу, с ходу и уже знал, что согласится на все, чтобы здесь жить.
«Мой дом!» — никак не мог осмыслить, понять до конца своих ощущений Больших.
Надежда замолчала на полуслове, поняв, что он ее не слушает, присмотрелась к Степану внимательно и улыбнулась:
