Несладкая жизнь - Царева Маша (книга бесплатный формат txt) 📗
Та сочувственно посмотрела на ее спину – Анюта стояла, отвернувшись к кухонному стеллажу, ее маленькие ловкие ручки переставляли с места на место кастрюли. Ей надо было непременно что-то делать, двигаться, чтобы выпустить пар.
– Да, потерять работу и оказаться на улице, опозоренной. Очень умно.
– Ну вот зачем она так делает?
– Как? – усмехнулась Настя. – На этом Антоне разве написано, что он твой? Он вообще женат, так что вы обе хороши.
– Да брось, – скривилась Анюта. – Все знают, что его брак – так, пшик, формальность. И я ему совершенно точно нравлюсь. Смотрит на меня, как кот на сметану. И тут она… Ну, конечно, у нее вон сколько денег, вон какие платья.
– Ань, мужчинам на платья наплевать. Если бы он хотел тебя, его ничего бы не остановило.
– Даже то, что он обязан Ольге Константиновне? Ты знаешь, что это она дала ему в долг, чтобы он ресторан открыл? – подбоченилась Анюта.
– Поэтому он и решил трахнуть ее несовершеннолетнюю дочь? Из чувства благодарности?
– Да ну тебя, – насупилась домработница. – Все по-своему вывернешь… Неужели тебя не возмущает все это? А про торт? Думаешь, я не видела, как ты ей в комнату торт проносила?
– От тебя ничего не утаишь, – усмехнулась Настя. – Мой тебе совет: забудь. Ты девушка красивая, у тебя есть твой Интернет, друзья, любовники.
– Любовники… – проворчала Анюта. – Думаешь, мне не надоело протаскивать их через заднюю калитку? Как будто бы я воровка какая-то и делаю что-то неприличное. Мне двадцать шесть… Я хочу свой дом, семью, одного мужчину, которого я буду преданно ждать дома, а он – покупать мне черные брильянты от Van Cleef. Почему одним все, а другим ничего, совсем ничего?!
Тем временем в гостиной разворачивалось интригующее драматическое действо: Роковой Мужчина и Очаровательная Дурочка, акт первый, сцена соблазнения. На этот раз Оксана решила прибегнуть к тяжелой артиллерии – выставлению напоказ всего самого, по ее мнению, соблазнительного, что было в ее тощеватом теле. Учитывая ее страсть к элегантной одежде, смотрелось это странно. Прозрачный халатик почти оголил ее впалую грудь, а длиной доходил аккурат до того места, в котором соединялись ее бледные, в мурашках, ноги.
Даже Насте было неудобно на все это смотреть. Расставив на журнальном столике чашки с зеленым чаем и рюмочки для приготовленного ею ликера «Мятный шоколад», она поспешила ретироваться вниз, в свою комнату. Оксана дала понять, что этим вечером Насте необязательно маячить на виду, лучше спокойно почитать журналы в комнате. Уходя, она краем уха слышала сладкий голос молодой хозяйки:
– Этот торт я приготовила специально для тебя. Это мой фирменный рецепт, сама придумала.
У Насти разболелась голова – может быть, от недосыпа, может быть, от внезапно проснувшейся ревности. Она ревновала впервые в жизни, и – вот идиотизм! – ревновала торт! Ей было неприятно, что Оксана присвоила авторство.
«Как-то все по-дурацки у меня складывается, – думала Настя, перелистывая „In Style“ и машинально отмечая, что в этом сезоне будет модно носить плотные черные колготки с романтичными платьями. – Вроде бы и не нравится он мне… Во всяком случае, нет такой вибрации каждого нервного окончания, как это было, когда познакомилась с Давидом… Нет этого застенчивого ступора, тайной надежды, что вдруг это судьба, нерешительности, предвкушения, внутреннего праздника… Но почему тогда мне трудно о нем не думать, почему я почти физически ощущаю его взгляд, почему мне неприятно, что сейчас он в обществе Оксаны…»
Хаотичный ток ее спутанных мыслей прервал стук в дверь – такой резкий и агрессивный, что Настя даже вздрогнула. Оксана никогда не утруждала себя стуком, Ольга Константиновна вообще к ней не заходила, Анюта тихонечко скреблась…
– Войдите, – дрогнувшим голосом разрешила она, почти наверняка зная, кто именно окажется за дверью, и одновременно желая и не желая ошибиться в своем предположении.
Не ошиблась. Антон вошел, захлопнул за собой дверь и вдруг… Порывисто сгреб ее в охапку, оттеснил к стене. Она и опомниться не успела, осознать, происходящее казалось ей галлюцинацией или злой шуткой.
– Думаешь, я ничего не понимаю? Совсем дурак я, думаешь?! – а взгляд у него был безумный.
Да он же ненормальный, подумала Настя. Настоящий сумасшедший.
– Прекратите, – бормотала она. – Что вы делаете? Немедленно отпустите меня! Что я вам… За кого вы меня…
– Да ладно, ладно, – он слегка ослабил хватку, и Настя одним прыжком оказалась у противоположной стены.
Она подумала: а что, если сюда сейчас зайдут Оксана, Анюта, Ольга Константиновна? Что они все подумают? Запыхавшаяся, с взлохмаченными волосами, подозрительно румяная, чуть не плачущая от волнения, руки дрожат, дыхание неровное… И он тоже хорош – глаза кровью налились, как у быка на корриде, точно он готов на нее броситься и растерзать.
– Сумасшедший дом, – он нервно усмехнулся. – Одна кидается на меня, как амазонка на пленника. Другая сиськи выпячивает и глазки строит. А третья… Третья – тихоня, самая опасная. Сверлит своими глазищами, непонятно чего дожидается…
– Ничего я от тебя не жду. Ты сам все придумал.
– И торт… – он ее, казалось, даже не слушал. – Я знаю, что торт ты приготовила. Я сразу понял. Я… почувствовал.
– Что ты почувствовал? – прошептала Настя.
– Настя… А перебирайся ко мне.
– Что? – выдохнула она. – Да как ты можешь мне вообще такое предлагать, кем ты себя возомнил?! Знаешь что, выметайся-ка ты из моей комнаты. Если хочешь, подскажу тебе координаты девушки, которая с удовольствием к тебе переберется… Кстати, а твою жену при этом мы задушим подушкой?
Антон непонимающе на нее уставился, беспомощно хлопая ресницами. А потом вдруг рассмеялся.
– Ну ты даешь! Ты меня неправильно поняла, красавица! Я не предлагал тебе вместе поселиться.
– А что же тогда…
– Перебирайся ко мне работать, балда. У меня ведь свой ресторан, ты разве не знала? Зачем тебе растрачивать талант здесь, готовя для двух равнодушных женщин, одна из которых безнадежная пофигистка, а другая – убежденная эгоистка? У тебя талант! И твой талант дорого стоит. Я могу помочь продать его правильным людям.
Насте вдруг стало так неловко, стыдно; яркий румянец бился в ее щеки, словно желая вырваться на свободу из плена этого никчемного тела; глаза непроизвольно наполнились слезами. Ну почему с ней всегда такое происходит? Все не так, всегда все не так… Вроде бы не дура она, вроде бы сколькому научилась, столько усвоила… Неужели умение правильно себя подать, держать себя в обществе и даже изящно хамить невозможно приобрести извне – это либо впитывается в кровь вместе с молоком матери, либо является лишь бессмысленной и обманной маской?!
– Ну что ты так напряглась? – Антон осторожно положил руки ей на плечи. – Да, ты мне нравишься. Как женщина. Но уж прости, не настолько, чтобы я рушил твою жизнь за право пару раз тебя поиметь. Спроси обо мне у Ольги Константиновны… Ну так что, нравится тебе мое предложение?
– Я… Даже не знаю. – Настя все еще не решалась глаза на него поднять. – Это так неожиданно. Я должна подумать.
– Долго думать не получится. А если я скажу, что платить тебе будут три тысячи евро, это как-то повлияет на твое решение?
– Ско-олько? – недоверчиво протянула она.
– У нас увольняется первый ассистент шеф-повара. Он получал четыре, но тебе я сразу столько предложить не могу.
– Но это… Бред какой-то… Неужели простой повар может столько…
– Простой повар – нет, – перебил Антон. – Но мое кафе – одно из самых модных в городе. Туда ходит вся, так сказать, элита. Люди гордятся тем, что у меня побывали. У нас на входе фейсконтрольщик, лишь бы кого не пускаем. Есть два VIP-зала. Один для простых випов, попсовых звездунов, бизнесменов, моделек, удачливых фавориток. А другой – для настоящих больших шишек, олигархов, заезжих знаменитостей. Сама понимаешь, какой должен быть уровень кухни, чтобы все эти люди и дальше продолжали к нам ходить.
